– Мы победили, – сообщил он, – они смылись.

– Ты в этом уверен?

– Абсолютно. Они уехали, обе машины.

Он чемпионским жестом вознес руки над головой – в одной изних все еще был пистолет, – затем опустил их и улыбнулся. Более печальнойулыбки я в жизни не видел.

Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, а потомодновременно опустили глаза. Внезапно меня объял ужас: глаза у Рея Брауэрастали широченными, белыми-белыми и совершенно лишенными зрачков – как удревнегреческих статуй. Причину я понял практически мгновенно, однако ужас отэтого не уменьшился: его глазные впадины заполнились градом, который постепеннотаял, и вода стекала по щекам, словно мертвый парнишка оплакивал свою горестнуюсудьбу – быть бессловесным призом, за который только что чуть не подралисьмежду собой две незнакомые ему команды лоботрясов. Одежда его также стала белойот града, превратившись в некое подобие савана.

– Да, Горди… – вздохнул Крис, – невеселое это было для негозрелище…

– К счастью, он уже ничего не видит и не слышит.

– Ты в этом уверен? А его душа, тот самый призрак, что наснапугал ночью? Быть может, он догадывался, что здесь должно произойти, а?

Сзади хрустнула ветка. Уверенный, что «Туз» и его парниподкрались к нам с противоположной стороны, я резко обернулся, однако Крис лишьмельком туда взглянул и тут же снова принялся разглядывать тело. Это были Вернс Тедди в мокрых, прилипших к тощим ногам джинсах. На лицах обоих сияли улыбкидо ушей, как у собаки, которой хозяин вынес, наконец, долгожданную мозговуюкость.

– И что мы будем делать дальше? – спросил тем временем Кристо ли меня, то ли самого себя, а может быть, и Рея Брауэра – именно на него онв тот момент и смотрел. Меня вдруг начала пробирать дрожь.

– Как это, «что»? – удивленно переспросил Тедди. – Заберемего отсюда, разве нет? Все будут считать нас героями, ведь мы это заслужили,правда?

Он недоуменно переводил взгляд с меня на Криса, потом снована меня. Крис встряхнулся, сбрасывая с себя оцепенение. Закусив губу, онподошел Тедди и обеими руками сильно толкнул того в грудь. Тедди попыталсяудержать равновесие, но это ему не удалось, и он гулко шлепнулся задницей вгрязь, хлопая глазами на Криса, Верн тоже смотрел на него так, как смотрят насумасшедшего. Возможно, в ту минуту он был недалек от истины.

– Ты, бесстрашный парашютист, сейчас лучше помолчи, –процедил Крис, обращаясь к Тедди. – Трусишка, зайка серенький…

– Да мы от града убежали! – красный от стыда и злости,крикнул Тедди. – Крис, ты что, думаешь, я их испугался? Я грозы боюсь, ничего ссобой поделать не могу! Этих бы я в два счета уделал, клянусь мамой! Я грозыбоюсь, как не знаю чего, в этом все дело. Вот, дьявол! Ничего с собой поделатьне могу!

Все так же сидя в луже, он заревел.

– Ну, а ты? – обратился Крис к Верну. – Ты тоже боишьсягрозы, как черт ладана?

Верн, так и не пришедший в себя после внезапной вспышкиярости у Криса, ошеломлено качал головой.

– Я думал, мы все побежим… – промямлил он.

– Ах, ты думал. Ты еще и мысли читаешь? Понял, что мы всесейчас рванем, потому и рванул первым?

Верн сглотнул два раза и ничего не ответил.

Крис диким взглядом смотрел на него еще некоторое время, азатем повернулся ко мне:

– Думаю, Горди, надо устроить ему темную.

– Ну, если тебе так хочется…

– Конечно! Как у скаутов… – В его голосе послышалисьстранные, чуть истерические нотки. – Ну да ладно, это потом… Сейчас давайрешать, что делать с трупом. Предлагаю соорудить носилки из веток и рубашек,как в той книжке, помнишь? Ну, что скажешь. Горди?

– Можно, конечно, так и поступить, но если эти гады…

– Да пошли они туда-то и туда-то! – взорвался Крис. – Тутсобрались одни трусишки, да? Что вы дрожите прямо так уж? Что они нам могутсделать, я вас спрашиваю?!

– Крис, они могут настучать констеблю.

– Так вот, слушайте, что я вам скажу! Он наш, и мы обязанывытащить его отсюда. Ясно вам?!

– Они и наврут с три короба, чтобы только нам нагадить, –настойчиво сказал я. Голос у меня был каким-то больным. – Ты что, не знаешь их?Они друг друга запросто закладывают, а нас-то и подавно. У них это в крови… – АМНЕ ПЛЕВАТЬ! – снова взревел Крис и вдруг бросился на меня с кулаками.

В ту же секунду он, споткнувшись о грудную клетку РеяБрауэра, растянулся на земле. Я ждал, что он тут же поднимется и, может быть,двинет мне в челюсть, но он остался лежать головой к насыпи в позе готового кпрыжку ныряльщика, точно в такой же позе мы нашли Рея Брауэра. Я даже посмотрелна ноги Криса – на месте ли его кроссовки. И тут вдруг Крис зарыдал, горько,истерически, замолотил кулаками по грязи, голова его задергалась из стороны всторону, тело затряслось в конвульсиях. Тедди и Верн уставились на него,пораженные: никто и никогда не видел Криса Чамберса плачущим. Минуту спустя я взобралсяна насыпь и присел на рельс. Тедди с Верном последовали за мной. Так мы исидели молча под проливным дождем, а Крис с Реем Брауэром лежали внизу, вгрязи, чуть ли не в обнимку друг с другом.

Прошло не менее двадцати минут, прежде чем Крисприсоединился к нам на насыпи. К этому времени в тучах образовался просвет,сквозь который хлынули солнечные лучи. За какие-то сорок пять минутрастительность вновь обрела утерянный за лето ярко-зеленый цвет. Крис был весьв грязи, волосы его спутались и стояли дыбом, а единственными светлыми пятнамина физиономии были круги вокруг глаз, где он вытер слезы.

– Ты прав, Горди, – сказал он, – к черту всякие там премии.Мир, ладно?

Я кивнул. Минут пять прошли в полном молчании, затем я кое очем подумал – на случай, если они все же настучат Баннерману. Спустившись снасыпи и подойдя к месту, где стоял Крис, я присел на корточки и принялсятщательно прочесывать пальцами мокрую траву и грязь.

– Что это ты делаешь? – заинтриговано спросил подошедшийТедди.

– Они, наверное, слева, – сказал Крис, указывая на это местопальцем. Там я и продолжил поиски и через минуту-другую обнаружил обе стреляныегильзы, тускло поблескивавшие под лучами солнца. Я протянул их Крису. Он кивнули сунул их в карман джинсов.

– А теперь идем, – сказал он.

– Эй, да вы что?! – запротестовал Тедди. – Давайте заберемего!

– Слушай сюда, глупышка, – принялся объяснять ему Крис, –если мы его заберем, то попадем в колонию. Горди абсолютно прав: эти подонкимогут сочинить все, что угодно. Что, если они заявят, что это мы его убили? Кактебе это понравится?