Земля задрожала, потом затряслась сильнее. Сухие листья поднялись в вихре ржавчины, бронзы и золота, мерцая под сверхъестественным лунным светом. Деревья освободились! Сначала одно-два, потом все больше и больше. Огромные дубы, ясени, их стволы втягивались внутрь, они дышали, их длинные ветви тянулись вперед, они шли на Гидеона. Элизабет стояла на месте, пока они подходили. Она позволила им протопать мимо нее, ближе и ближе. Гидеон не шевельнулся. Он даже не удивился. Он ждал. Ждал, пока деревья не подойдут совсем вплотную, почти настолько, что могли бы дотянуться и раздавить его своими огромными конечностями. Почти, но не совсем. Он уперся руками в бока, откинул голову, выпятил грудь и сделал глубокий вдох. Один из самых больших дубов как раз поравнялся с ним, и на мгновение я подумала, что Гидеон плохо рассчитал время и что сейчас его вколотят в землю, но нельзя было так обманываться. Нельзя было так ошибаться на его счет. Он выдохнул, послав зловонное дыхание вперед с оглушительным ревом. Не был человеческим этот выдох, и это оказался не просто воздух. Что-то желтое, серное и вонючее, и полетело оно с такой силой, что представить нельзя. Эта мощь сдула деревья, все могучие дубы, которым было много сотен лет, и весили они бог знает сколько, она их унесла обратно в лес, как солому. И Элизабет с ними. Ее отбросило, она отлетела и неловко упала на поваленные деревья. В эту секунду я почувствовала, что свободна. Свободна и уязвима, как будто защита, которую построила вокруг меня Элизабет, рухнула. Я хотела бежать к ней, помочь, но небо внезапно почернело, словно луну что-то закрыло. Я посмотрела вверх и пожалела, что увидела: надо мной собиралось нечто. Летучие мыши, тысячи. И не какие-то безобидные мелкие ночницы. Огромные твари, больше ворон, и, снижаясь, они верещали. Я едва успела вскрикнуть, а они уже налетели на меня. Сшибли на землю и вцепились своими неестественно острыми когтями. Я пыталась их сбить, но их было так много. Одна укусила за руку, ее клыки прошли сквозь кожу глубоко в плоть. Я хотела кричать, но они рвались к моему лицу, глазам, телу. И за всем этим я слышала, как смеется Гидеон. Смеется! Одна мышь попыталась схватить меня за горло жуткими вампирскими клыками. Я думала, она меня убьет. Казалось, выхода нет, но тут послышался другой звук. Новый крик. Нет, уханье. Совы! Птицы появились из ниоткуда, сотни их… они светились белым, собственным светом; они врезались в кишащих мышей и сбивали их с неба. Летели все новые и новые. Мыши в ужасе пытались удрать, но сов стало слишком много, и они были слишком быстрые. Теперь я увидела, что Элизабет опять стоит, подняв посох, и повелевает совами.

В конце концов небо очистилось, и показался лунный свет. Я вытерла со щеки кровь, оторвала лозу с плюща и туго обмотала ее вокруг запястья, чтобы остановить кровотечение из болевших мышиных укусов.

– Зачем впустую тратить силы, Бесс? – Гидеон покачал головой, словно выговаривал непослушному ребенку. – Ты же знаешь, что я никогда не наделил бы тебя достаточной силой. У меня куда сильнее развит инстинкт самосохранения, чем ты полагаешь. Правда думала, что я создал бы ведьму, способную меня убить?

Элизабет не ответила. Я видела, как у нее шевелятся губы, очень быстро, но не слышала, что она говорит. Раздались странные звуки. Какие-то голоса. Или пение. Нет, пение, хор. А этот урод так и улыбался своей тошной улыбкой.

Его слова потонули в завывании ветра и музыке. Тут я заметила между деревьями силуэты. Людей. Нет, женщин. Нет, ведьм. Четыре, пять, шесть, семь… наверное, дюжину. Сосчитать было сложно, они выскользнули из-за дубов и стали кружиться по поляне. Гидеон нахмурился. Испуганным он не выглядел, скорее, разозленным.

– Добро пожаловать, сестры! – приветствовала ведьм Элизабет, когда они пролетали мимо.

Гидеон стоял и волком смотрел на нее, пока невероятные создания кружили вокруг. Это были не старухи, не ведьмы из сказок. Они выглядели прекрасно, все одеты в мерцающие цвета, волосы развевались, и от них исходил фантастический свет, как от самых ярких фейерверков. Потрясающе! Элизабет была очень рада, ее тронуло, что сестры пришли ей на помощь; это было понятно по лицу. Я никогда не видела ее такой счастливой.

– Глупое ты создание, – заорал Гидеон, – думаешь, я не справлюсь с кучкой высохших ворожеек?

Он уронил одну, она упала и распласталась, а вторую ударил о дерево.

– Ты в самом деле решила, что твой жалкий материнский ковен может меня убить?! – кричал он.

Он был так силен и так разозлился, что я по-настоящему испугалась. Прекрасных ведьм он разбросал, словно кукол. Давил их, ломал как нечего делать. Как бы быстро они ни двигались, как бы ни колдовали, ведьмак для них слишком силен. И все равно они кружились вокруг, танцевали, летали и пели. Я не могла этого понять. Они как будто понимали, что у них нет шансов, и все-таки продолжали, выводя его из себя все больше и больше. Потом к нему рванулась Элизабет. Прямо на него! Она подобралась близко – слишком близко. Гидеон сгреб ее и поднял за горло, так что моя любимая ведьма стала задыхаться.

– Не думал я, что ты окажешься так глупа, Бесс, – выплюнул он ей в лицо. – Так глупа, что всерьез поверишь, будто можешь победить, ты и твои жалкие подружки.

Я бросилась на него. Ничего не могла с собой поделать. Он выжимал из Элизабет жизнь. Я не знала, что стану творить, просто поняла, что не могу стоять и смотреть, как он ее душит. По дороге я схватила камень и швырнула Гидеону в голову. Ведьмак так сосредоточился на бедной Элизабет, что я застала его врасплох, и тот его крепко ударил, прямо по затылку. Он пошатнулся, всего на секунду, и ослабил хватку. Элизабет этим воспользовалась и вырвалась. Тогда он обратился на меня. Я лежала практически у его ног. Был момент, когда я думала, что сейчас умру. От него пар шел, в таком он был бешенстве. Колдун рычал, ругался и плевался, глаза у него пылали. Я не успела подумать, что он сейчас сделает, когда почувствовала жгучую боль в плече, словно об меня ударился огненный шар. Я закричала, – должна была, так было больно, – но точно не помню, чтобы слышала звук. Только жуткое шипение, с которым магический огонь прожигал тело. Ко мне кинулась Элизабет. Она положила руку на плечо, и огонь погас. Было по-прежнему больно, и я чувствовала тошнотворный запах горелого мяса. Моего тела. Элизабет оттолкнулась, взмыла высоко в воздух и стала кружить вокруг Гидеона с головокружительной скоростью.

Ведьмы встали в круг подле меня, защищая. Глядя вверх, я видела, как Гидеон и Элизабет летают, носятся над поляной, швыряясь друг в друга фосфорными зарядами и огненными копьями. Одна из ведьм, девушка чуть постарше меня, дотронулась до моей раны. Боль наконец-то совсем прошла, но я чувствовала вздувшиеся бугры и знала, что шрам останется навсегда. Ведьмы стали отходить от меня, чтобы помочь Элизабет, но она крикнула, чтобы они оставались со мной и защищали.

Гидеону понадобилось совсем немного времени, чтобы сбить ее. Она рухнула на дымящиеся опавшие листья и осталась лежать неподвижно. Наступила тишина, мертвая тишина. Ни ветра, ни воя, ни ударов, ни криков, ни воплей. Только жуткая безжизненная тишина. Он что, убил ее? Неужели так все и кончится? Никто не двигался: ни ведьмы, ни даже Гидеон, стоявший в нескольких ярдах от упавшей с неба ведьмы.