– Элизабет?! – позвала я хриплым срывающимся голосом. – Элизабет!!!

И тут она шевельнулась. Не моя подруга, а земля рядом с ней. Казалось, она пришла в движение. А потом медленно и тихо из листьев и растений поднялась тень. Она кружилась и вращалась, становясь выше, по-прежнему беззвучно, мягко перетекая и пульсируя, пока не стала женщиной. Еще одной ведьмой – высокой и стройной, выглядящей немного старше, чем другие. На ней были развевающиеся мягкие одежды цвета потемневших опавших листьев, в пятнах и ссадинах. Она склонилась над Элизабет и нежно ее коснулась.

– Бесс, – прошептала она, и ее голос прозвучал, как хрустальный китайский колокольчик под ветерком. – Дитя мое, просыпайся.

Элизабет шевельнулась. Застонала и открыла глаза. Она какое-то время пыталась сфокусировать взгляд, а потом увидела, кто ее позвал.

– Мама! Мамочка!

Голос был слабый, но в нем ясно звучала радость. К ней вернулась мать. После стольких лет.

Элизабет попыталась встать.

– Давай, Бесс, – сказала женщина, отводя волосы с лица дочки, глядя на нее с такой любовью и гордостью.

– Мама, прости. – Элизабет покачала головой. – Я никогда не была такой сильной, как ты. Мне до тебя далеко.

– Тише. Не за что просить прощения, Бесс. Это я должна о нем умолять – за то, что отдала тебя в руки чудовища.

– Ты пыталась меня спасти, и только.

– А вместо этого – посмотри, что тебе пришлось вынести. От чего ты так долго страдала. Совсем одна.

– Нет, мама. Я знаю, ты всегда была рядом со мной.

Элизабет встала, и они обнялись. И когда женщины обнялись, к Элизабет вернулся свет, это было видно. Видно, как сила и волшебство перетекают от старшей женщины к дочери, наполняя ее, исцеляя.

Гидеон закипел из-за того, что она нашла кого-то, кто смог ей помочь.

– Я теряю терпение с этим воссоединением мамочки с дочкой, – выпалил он. – Ты, Энн Хоксмит, хочешь, чтобы все мы поверили, что ты сделала то, что сделала, из самых лучших побуждений? Из материнской любви, и только? Что ж, я видел, как ты пристрастилась к волшебству, которое я показал, ведьма, не забывай об этом. Видел, как ты в нем купалась, как наслаждалась им – точь-в-точь как твоя чародейка-дочь. Как всегда врешь. От этого притворного благочестия тошнит. Вы обе родились для магии, для служения темным искусствам. И в душе вы это знаете.

Энн и Элизабет посмотрели друг на друга. Взялись за руки и улыбнулись с чистейшим счастьем. И когда Элизабет шагнула вперед и повернулась к Гидеону, она была просто невероятная. Если раньше моя любимая ведьма выглядела потрясающе, то это ни в какое сравнение не шло с тем, как она сияла теперь, как искрилась и лучилась светом волшебства, доброго волшебства, жившего в ней. Ее мать немного отступила назад, в тень. Элизабет беззвучно поплыла вперед, пока не оказалась всего в нескольких дюймах от Гидеона. И тут она сделала кое-что очень странное. Очень странное и храброе. Мы все обговаривали раньше. Часами планировали, снова и снова обсуждали, что произойдет, но я до сих пор не могу это уложить в голове. Я все равно хотела бы, чтобы был другой выход. Она протянула ему руку. Улыбнулась и протянула руку. Он остолбенел. Лишился дара речи. Наконец-то – что-то, чего он не ожидал!

– Что ж, Гидеон, – мягко сказала она. – Я предлагаю тебе руку. Возьмешь ли ты ее? Действительно ли хочешь быть со мной?

Он улыбнулся жутко противной улыбкой, типа, «я выиграл».

– Да, – ответил он. – Да, любовь моя. Сердце мое радуется при виде того, что к тебе наконец-то вернулся разум. Что ты поняла себя. Увидела, что нам с самого начала было предназначено разделить странствие во времени. Представь, какими мы будем вместе, представь, чего сможем достичь! – Казалось, он растет, наливаясь силой. Колдун наконец получил, что хотел, что считал своим по праву. – И – да, как и было записано, когда ты стала ведьмой именем моим, да, безусловно, я хочу быть с тобой.

– Так будешь, – заверила она.

В мгновение ока другие ведьмы обернулись огнем, и их круг превратился в кольцо пламени вокруг Элизабет и Гидеона, уже на добрых десять футов оторвавшихся от земли. По воздуху носились белые фосфорические шары. Искры, горящие листья и щепки падали на лесную подстилку. По поляне начал загораться огонь. Энн взмыла вверх, влившись в круг пламени и света. Среди всего этого Гидеон и Элизабет оставались спокойны и сосредоточены друг на друге. Держась за руки, они стали подниматься все выше и выше.

– Ты прав, – голос Элизабет ясно прозвучал поверх шума и треска. – Мы не можем тебя убить, Гидеон. Такой возможности нет. Но мы тебя заберем.

В его лице на мгновение мелькнул страх.

– Мы можем позвать тебя с собой, – продолжала Элизабет, крепче сжимая его руку, – и если ты пойдешь по своей воле, если согласишься, как только что сделал, тогда сможешь стать нашим гостем в Летних землях.

– Нет! – взревел Гидеон, но это ничего не изменило.

Он попытался вырвать руку, но не мог заставить Элизабет выпустить его. Не теперь.

– Ты больше не причинишь вреда, Гидеон. Кто знает, может быть, среди нас ты научишься смирению.

Теперь он вопил, и его лицо все время менялось. Колдун дико, страшно преображался: красные глаза, клыки, бивни, рога. Он выл и извивался, метался, но ведьма крепко его держала.

Бесс медленно повернула голову и взглянула с высоты на меня. Я знала, что она прощается. Я хотела ради нее быть храброй, показать, что понимаю, что все это правильно. Поблагодарить за все, что она для меня сделала. Но у меня разрывалось сердце. Мне было невыносимо думать, что она навсегда уходит.

– Элизабет! – позвала я, по моему лицу катились слезы. – Элизабет!!!

Она покачала головой, и мне показалось, что я ее слышу. Я увидела, как ее губы произнесли слова: «Будь сильной!»

А потом в мгновение ока ведьма и колдун исчезли. Ничего не осталось. Только я и лес. Я не могла шевельнуться. Меня как будто оглушили. Только когда я поняла, что в лесу начался настоящий пожар, у меня получилось заставить себя думать о том, как бы выбраться в безопасное место. Я уже собиралась бежать, когда заметила, что на земле что-то шевелится. Мой белый мышонок! Я нагнулась его подобрать, но маленький друг отбежал.

– Эй! Не время играть!

Я бросилась за ним. Он вспрыгнул на палку. Это был посох Элизабет. Я подобрала его. Мышонок залез мне в карман. Я огляделась, просто еще раз проверить, но вокруг никого не было. Я побежала. С мотоциклом не справиться, это я знала, так что пошла пешком. Остановилась я, когда выбралась на дорогу и позвонила с мобильника пожарным. Телефон после этого выкинула в канаву, радуясь, что избавилась от последнего, что дал мне колдун. Потом, держась в тени, пошла домой.

Вот, я сказала «домой». Смешно, так я теперь думаю про этот коттедж. Он ведь мой, в конце концов. Элизабет показала мне свое завещание. Представляете, целый дом. Мой!