Я принесла из кухни пластиковый мешок для мусора и, глотаяслезы, начала собирать осколки. Я даже не слышала, как выключился телевизор(Тэк и Сет смотрели очередную пленку с мотокопами), но потом на меня леглатень, я подняла голову и увидела его.

Сначала я решила, что это Тэк (на этой неделе Сет куда-тоушел или затаился), но посмотрела ему в глаза и поняла, что передо мной Сет.Они оба используют одну пару глаз, вроде бы глаза меняться не должны, но онименяются. У Сета глаза светлее, они полны чувств, о существовании которых Тэкдаже не догадывается.

— Я разбила мамино блюдо, — сказала я. — Это все, чтооставалось у меня от нее, и оно выскользнуло из моих пальцев.

Тут уж мне стало совсем плохо, я подтянула колени к груди,обхватила их руками, положила на них голову и зарыдала. Сет подошел ближе,обнял меня за шею своими ручонками, прижался ко мне. И тут со мной что-тослучилось. Что-то удивительное. Точно я объяснить не смогу, но я словноперенеслась в Мохок к Джэн. Тэк может втоптать меня в грязь, показать, что явсего лишь червь в выгребной яме. Он счастлив, когда мне плохо. Когда человекуплохо, тот выделяет какие-то флюиды, которые Тэк слизывает с кожи, как ребеноклижет мороженое. Я знаю, что слизывает.

На этот раз произошло обратное… Слезы прекратились, на местогрусти пришла радость… не экстаз, но что-то вроде этого. Уверенность взавтрашнем дне, оптимизм, я точно знала, что в конце концов все образуется. Болеетого, уже все хорошо, только я не могу этого видеть в силу ограниченностисвоего мозга. Радость возрастала и возрастала, переполняя меня. Так хорошая едазаполняет желудок голодного человека, вызывая массу положительных эмоций. Явозрождалась.

Это сделал Сэт. Сделал, когда обнимал меня. Сделал (я думаю)точно так же, как Тэк наполняет меня плохим настроением и предчувствием беды.Когда Тэк этого хочет, он втаптывает меня в грязь. Но сделать это он может,лишь подпитываясь энергией Сета. И я думаю, Сет сегодня днем снял с меня грустьтолько потому, что смог подпитаться энергией Тэка. Я уверена, что Тэк об этомничего не знал, иначе он бы остановил Сета.

Вот тут меня и осенило: возможно, Сет сильнее, чем думаетТэк.

Гораздо сильнее.

1

Джонни не знал, как долго он просидел на стуле в кухне,сотрясаясь от рыданий, прежде чем почувствовал, что чья-то мягкая рукакоснулась его шеи. Он поднял голову и увидел продавщицу с двухцветнымиволосами. Стива рядом с ней не было. Джонни посмотрел в окно гостиной, с тогоместа, где он сидел, ему было видно это окно. Стив стоял на лужайке перед домомУайлеров, повернувшись в сторону магазина. Некоторые сирены стихли (автомобили,на которых они были установлены, прибыли на Тополиную улицу и остановились), другиепо-прежнему выли.

— С вами все в порядке, мистер Маринвилл?

— Да. — Он попытался сказать что-то еще, но с губ сорвалосьрыдание. Джонни вытер нос тыльной стороной ладони и выдавил из себя некоеподобие улыбки. — Синтия, не так ли?

— Да, Синтия.

— А я Джонни. Просто Джонни.

— Хорошо. — Она смотрела на обнявшиеся тела. Голова Одриоткинута назад, глаза закрыты, лицо застыло, словно маска. Голенький мальчикбыл по-прежнему похож на младенца, умершего при родах.

— Посмотрите на них, — прошептала Синтия. — Как он обнимаетее. Должно быть, он очень ее любил.

— Он ее убил, — возразил Джонни.

— Этого не может быть!

Джонни мог ей посочувствовать, это было очередноепотрясение, но шок, отразившийся на лице Синтии, не менял того, что он знал.

— Тем не менее это так. Он приказал Кэмми выстрелить в нее.

— Приказал выстрелить? Как он мог ей приказать?

— Мог. Точно так же, как артиллерийский разведчик воВьетнаме приказывал стрелять по определенному квадрату джунглей. Я слышал его.— И Джонни постучал себе по виску.

— Вы говорите, что Сет приказал Кэмми убить их обоих?

Джонни кивнул.

— А может, это сделал тот, другой? Вы могли слышать его…

Джонни покачал головой:

— Нет. Это был Сет, не Тэк. Я узнал его голос. — Онпомолчал, глядя на мертвого ребенка, потом поднял глаза на Синтию. — Даже уменя в голове он говорил в нос.

2

К домам вернулся прежний вид, Стив это видел, однако это неозначало, что они стали такими же, как прежде. Всем крепко досталось. ДомХобартов уже не горел, ливень сбил огонь, но над пожарищем поднимался дымок.Огонь поработал и с бунгало Старины Дока. Языки копоти вырывались из окон ипятнали стены. Стоявший между ними дом Питера и Мэри Джексон превратился вруины.

На улицу уже прибыли две пожарные машины, еще несколькомашин спешили следом. По траве зазмеились коричневые шланги. Хватало ипатрульных машин. Три припарковались у дома Энтрегьяна, где под синей пленкойлежало тело разносчика газет (а неподалеку нашел свою смерть Ганнибал). Накрышах машин вспыхивали и гасли “маячки”. Еще две патрульные машины застыли навершине холма, блокировав выезд на Медвежью улицу.

Вряд ли полицейские смогут помешать, если регуляторывернутся, подумал Стив. Они просто сметут полицейский кордон.

Только вернуться регуляторы не могли. Об этом говорилсолнечный свет, на это указывали далекие раскаты грома. Они тут побывали, этоправда, доказательства Стив видел перед собой: сожженные и разрушенные дома, нослучилось это в другом времени и в другом пространстве, о которых копы ничегоне знают и едва ли захотят узнать. Стив посмотрел на часы и не очень-тоудивился, увидев, что они вновь ходят. На часах было 17.20. Похоже, его“Таймекс” показывал реальное время.

Стив перевел взгляд на полицейских. Некоторые досталиоружие, другие — нет. Никто не представлял себе, что следует делать в такойситуации. Стив их вполне понимал. Они видели перед собой стрельбище, а всоседних кварталах не слышали ни единого выстрела. Гром — да, но ружейныевыстрелы, по грохоту сравнимые с разрывами снарядов? Разумеется, нет.

Полицейские увидели Стива, стоящего на лужайке, и один изних взмахом руки позвал его к себе. Одновременно двое других замахали руками,указывая на дом Уайлеров. Они ничего не понимали, и Стив их за это не винил.Что-то здесь произошло, они это видели, но что?

“Вам потребуется время, чтобы разобраться, что к чему. —думал Стив, — но в конце концов вы найдете какое-нибудь удобоваримоеобъяснение. Вы всегда его находите. Авария летающей тарелки в Розуэлле, штатНью-Мексико, пустой корабль посреди Атлантического океана, улицареспектабельного пригорода в Огайо, превращенная в тир, вы непременно находитечто сказать. Вы никого не поймаете, готов спорить на последний доллар, что непоймаете, и не поверите ни единому слову из того, что мы вам расскажем (чем меньшемы будем рассказывать, тем лучше для нас), но в конце концов вы что-нибудьнайдете, что-то такое, что позволит вам зачехлить оружие.., и спать по ночам. Изнаете, что я на это скажу? НЕТ ПРОБЛЕМ.