Вот что! НИКАКИХ… ГРЕБАНЫХ… ПРОБЛЕМ!”

Один из копов нацелил на него матюгальник. Стив не возражал.Лучше матюгальник, чем ружье.

— ВЫ ЗАЛОЖНИК? — полюбопытствовал мистер Матюгальник. — ИЛИВЫ ВЗЯЛИ КОГО-ТО В ЗАЛОЖНИКИ?

Стив улыбнулся, сложил руки рупором и прокричал в ответ:

— Я Весы! Дружелюбен с незнакомцами, люблю поболтать!

Пауза. Мистер Матюгальник посоветовался с коллегами. Потомвновь повернулся к Стиву;

— МЫ ВАС НЕ ПОНЯЛИ. ПОЖАЛУЙСТА, ПОВТОРИТЕ!

Стив не повторил. Большая часть его жизни прошла вшоу-бизнесе, поэтому он знал, как легко запороть хорошую шутку. Копы всеприбывали. Целые колонны черно-белых автомобилей с включенными мигалками.Пожарные машины, два автомобиля “скорой помощи”, броневик. Копы пропускалитолько пожарных. Стив, правда, полагал, что благодаря грозе огню уже неразгуляться.

На другой стороне улицы Дэйв Рид и Сюзи Геллер вышли из домаКарверов. Обнявшись. Они осторожно переступили через тело девушки на крыльце инаправились к тротуару. Следом за ними Белинда и Брэд Джозефсон вывели детейКарверов, расположив их так, чтобы они не увидели мертвого отца, лежащего наподъездной дорожке. Последним появился Том Биллингсли. В руках он держал белуюскатерть. Том развернул ее и накрыл тело девушки, не обращая внимания намужчину у подножия холма, который что-то кричал ему в матюгальник.

— Где моя мама? — крикнул Дэйв Стиву. В глазах его застылистрах и безмерная усталость. — Вы видели мою маму?

И Стив Эмес, который строил жизнь по принципу: NULLOIMPEDIMENTUM, не нашелся с ответом.

3

Джонни на цыпочках вышел в гостиную, осторожно огибая лужукрови и ошметков мозга вокруг тела Кэмми. Миновав эту преграду, он прибавилшагу. С нервами Джонни уже совладал, слезы прекратились, и он полагал, что этохорошо. Почему, Джонни не знал, но полагал, что хорошо. Он посмотрел на часынад каминной полкой. 17.23. Похоже на правду.

Синтия схватила его за руку. Джонни повернулся к ней,недовольный задержкой. Через окно он видел, что остальные выжившие собираются вкучку на мостовой. Пока они игнорировали обращения копов, которые не знали, толи подниматься по склону, то ли оставаться у подножия холма. И Джонни хотелприсоединиться к своим до того, как копы примут какое-то решение.

— Он ушел? — спросила Синтия. — Тэк.., этот красный рой..,он ушел?

Через раскрытую дверь Джонни посмотрел в кухню. С большойнеохотой, но посмотрел. Красного там хватало: на стенах, даже на потолке, неговоря уже про пол, но роя красных искр, который пытался найти тихую гавань вголове Кэмми Рид после того, как она убила его предыдущего хозяина, Джонни незаметил.

— Он умер, когда у Кэмми разорвалась голова? — Девушка смольбой смотрела на Джонни. — Скажите, что умер, а? Сделайте мне приятное,скажите, что умер.

— Должно быть, умер. — кивнул Джонни. — В противном случаеон попытался бы влезть в голову кого-нибудь из нас.

Синтия шумно выдохнула.

— Да. Это логично.

Логика логикой, но Джонни в это не верил. “Я знаю вас всех.— сказала эта тварь. — Я вас всех найду. Я выслежу вас”. Может, и выследит. Аможет, ей будет не до нас. В любом случае сейчас волноваться об этом не имелосмысла. Тэк ах вон! Тэк ах лох! Ми хим, ен тоу!

— Что такое? — спросила Синтия. — Что опять не так?

— О чем вы?

— Вы весь дрожите. Джонни улыбнулся.

— Вспомнил, чего не следовало. — Он взял ее за руку. —Пошли. Поглядим, как идут дела у остальных.

4

Они уже вышли из дома и направились к мостовой, когда Синтияостановилась как вкопанная.

— Боже мой, — вырвалось у нее. — Господи, посмотрите!

Джонни повернулся. Грозовой фронт уходил к западу, от негоосталось лишь одно облако. Оно висело над центром Колумбуса, связанное с Огайополосой дождя, и по форме напоминало ковбоя, мчащегося на сером скакуне. Головалошади была направлена на восток, к Великим озерам, а хвост тянулся на запад, кпрериям и пустыням. Шляпу ковбой держал в одной руке, возможно, он кому-тохотел ею помахать. Джонни раскрыв рот наблюдал, как молнии подсвечивают головуковбоя.

— Всадник-призрак, — воскликнул Брэд. — Святое дерьмо,призрак скачет по небу. Ты его видишь, Би?

Синтия прижала руку ко рту, заглушая стон, ее глаза вылезлииз орбит, голова качалась из стороны в сторону, словно она отказывалась веритьсвоим глазам. Остальные тоже смотрели на небо, но не копы и не пожарные,которых занимало другое, а те из жителей Тополиной улицы, кто пережил набегрегуляторов.

Стив взял Синтию за руки и привлек к себе.

— Не бойся. Он не причинит нам вреда. Это всего лишь облако,и бояться его не стоит. Оно уже уходит. Видишь?

Стив говорил правду. В боку лошади появились прорехи, сквозькоторые пробивались солнечные лучи. Возвращалось лето, жаркое, солнечное,навевающее мысли об арбузе и “кул-эйде”. Стив посмотрел вниз. Одна патрульнаямашина на самой малой скорости приближалась к ним, перекатываясь через пожарныешланги. Стив повернулся к Джонни:

— Он того?

— Что того?

— Он покончил с собой, этот мальчик?

— Я не знаю, можно ли назвать это по-другому, — ответилДжонни, но он понимал, чем вызван вопрос хиппи: самоубийством тут не пахло.

Патрульная машина остановилась. Из нее вылез мужчина в формецвета хаки, в избытке расшитой золотом. Его ярко-синие глаза прятались в сеткеморщин. В руке мужчина держал большой револьвер. Кого-то он Джонни напоминал, имгновение спустя Джонни понял, кого именно: Бена Джонсона, который одинаковоубедительно изображал как добропорядочных фермеров (дочери которых обычнотянули на победительниц конкурса красоты), так и злобных преступников.

— Кто-нибудь, во имя Иисуса Христа, Спасителя нашего, можетмне сказать, что здесь произошло? — спросил мужчина.

Никто не ответил, и мгновение спустя Джонни понял, что всесмотрят на него. Он выступил вперед, прочитал надпись на маленькой пластине наднагрудным карманом мужчины.

— Преступники, капитан Ричардсон.

— Простите?

— Преступники. Регуляторы. Бандиты из прерий.

— Мой друг, если вы находите что-то забавное…

— Нет, сэр. Ни в коем разе. Вот там, к примеру, вы неувидите ничего забавного. — Джонни указал на дом Уайлеров и внезапно вспомнил освоей гитаре. Вспомнил с удовольствием, как вспоминают о стакане ледяного чая,когда жарко и хочется пить. Как хорошо, подумал Джонни, сидеть сейчас накрыльце и наигрывать “Балладу о Джесси Джеймсе” [58]. Ту, что начиналась сослов: “О Джесси, жена скорбит о тебе…” Джонни подумал, что от его гитары моглиостаться одни щепки, дом-то потрепало изрядно, вроде бы даже его сдвинуло сфундамента, но, с другой стороны, гитара могла и уцелеть. Уцелели же некоторыеиз них. Не получили ни единой царапинки.