Райга тут же напряглась и спросила:

— Ну и что?

— Гномы тебе скоро все принесут, — вкрадчиво ответил ищейка. — За исключением одного важного листочка.

— Откуда ты знаешь?

— У меня свои источники. Если этот листочек тебя заинтересует, могу его достать в обмен на одну услугу.

Девушке казалось, что сложившейся ситуацией Серый очень доволен. Она настороженно спросила:

— Какую?

— Узнаешь, если согласишься.

Райга недовольно сказала:

— У тебя есть мое обещание. Если тебе что-то нужно, может, воспользуешься им?

— Нет уж, — самодовольно сказал ищейка. — Такими вещами я не разбрасываюсь. Так что, нужен тебе то листок, или нет?

— Подумаю, — сказала Райга и отложила артефакт в сторону.

То, что происходило, ей решительно не нравилось. Какое-то время она крутила в голове слова ищейки так и этак, но ничего не придумала. Она не сомневалась, что если Хунта пытается шантажировать ее листком, который утаили гномы, в нем содержится что-то очень важное. Оставалось понять, насколько.

Гномы не обманули. В пятницу днем магистр Дарху передал Райге зашитый в кожу пакет с документами. В субботу утром Райтон застал ее за изучением бумаг.

— Нашла что-нибудь? — спросил принц.

— И да, и нет, — вздохнула Райга. — Легенды о Бегроторе весьма… интересны. Но я все еще не знаю, как нам попасть туда.

— И чем же они так интересны? — раздался от дверей голос наставника.

Райга обернулась. Эльф вошел в комнату, сел рядом с ней и настойчиво повторил:

— Ну, так что же такого интересного ты нашла в этих летописях?

— Вы знали, что гномы забросили его в год, в котором закончилась война Светлых и Темных эльфов? — серьезно спросила его ученица. — Это снова возвращает нас к тому, что Ллавен прав. И наш враг — темный эльф.

Магистр бросил на нее холодный взгляд и покачал головой.

— Я думаю, что это не совсем так. Алый Жар не мог дожить до наших времен, мой дед сжег его. Но я поднял летописи и обнаружил кое-что занимательное.

— И что же?

— В одном из городов на границе как раз в это время родился мальчик с заостренными ушами. Никто из эльфов не признал себя отцом, хотя для нашего народа немыслимо оставлять полукровок вне брака. И еще более немыслимо — не признать родную кровь. Говорят, юноша страдал лунной болезнью. С возрастом он начал сходить с ума. А в восемнадцать лет убил свою мать и скрылся. С тех пор больше его никто не видел.

— Лунная болезнь — признак темной магии эльфов? — спросил Райтон.

Магистр Лин подтвердил:

— Один из признаков. Как и сумасшествие. Но здесь есть нестыковки. Полукровки почти не наследуют эльфийскую магию и не живут больше трехсот лет. И даже если допустить, что произошло чудо, и магия Алого Жара перешла к его сыну, мальчишка не должен был столько прожить. Ему негде было брать кровь светлых. Он должен был сойти с ума и умереть.

— Возможно, он тоже успел оставить потомков? — задумчиво сказал Райтон.

— Нельзя исключать такую возможность. Но это уже не полуэльфы, а на четверть эльфы. О передаче магии не может быть и речи. И проживут они уже лет сто пятьдесят, ну, в лучшем случае, двести. И в каждом поколении эльфийская кровь, какой бы сильной она ни была, будет ослабевать.

Несколько минут комнате царило молчание. Каждый думал о своем. А затем Райга осторожно спросила:

— А если наоборот?

— Что наоборот? — не понял наставник.

— Если допустить, что этот сумасшедший сын Алого Жара, к которому перешла магия отца, женился не на человеке, а на эльфийке? На светлой эльфийке. И ее кровь помогла ему не сойти с ума и передать силу своему сыну. Магия усилилась бы или ослабела?

Магистр Лин несколько мгновений удивленно хлопал ресницами, а затем отвел взгляд и признался:

— Я не знаю. Не было таких случаев за всю историю нашего рода, чтобы полуэльф женился на эльфийке. По логике — да, эльфийская магия усилилась бы. Но я не слышал о таком. А все брачные союзы записаны в летопись.

— Все добровольные союзы, — поправила его Райга. — Я не имела в виду брак по любви. Он мог похитить эльфийку против ее воли. Может быть, в том поколении были какие-то странные исчезновения? Невесту никто не терял?

Эльф долго молчал. Наконец, он медленно произнес:

— То, что ты говоришь сейчас — совершенно дико для нашего рода. Впрочем, зная, что тебя хотели отдать Рэуто, я не удивлен, что такие идеи приходят тебе в голову. Хорошо. Я буду искать в летописях. Это невероятно, но откуда-то же этот темный взялся!

Райга сидела на постели и мрачно смотрела на шкатулку, которая лежала перед ней. Хватило одного дня, чтобы понять, чего не хватает в копии, которую передали гномы. Они утаили от нее самое главное — карту Бегротора. И теперь девушку грызли сомнения.

Дать понять Сиду, что ей нужна карта — значит, расписаться в том, что они собираются туда отправиться. Как воспользуется этой информацией ищейка? Большой вопрос. Не найти искомого на карте и пойти ради нее на сделку с Сидом — тоже досадно. Райга провела в этих сомнениях три дня, но все еще не могла принять решение.

Наконец, она нерешительно открыла шкатулку и осторожно сжала в ладонях красный камешек.

Хунта откликнулся сразу. В голове зазвучал его веселый голос:

— Что, решилась?

Девушка осторожно сказала:

— Допустим. Что ты хочешь получить взамен?

— Мне пришлось понести определенные… издержки, чтобы заполучить то, что тебе нужно. Так что цена будет соответствующей. Достань мне одну мелочь из класса Великого герцога Ичби.

Райга напряженно спросила:

— Какую?

— Твой темный друг наверняка ее видел. Пузырек из темного стекла, с золотистой крышкой и гербом, на котором изображены дерущиеся вороны.

В голосе девушки прозвучало подозрение:

— И зачем он тебе?

Ищейка снисходительно ответил:

— А вот это, дорогая Райга, тебе знать совершенно не нужно. Как только достанешь его — выйди за ворота замка и вызови меня по амулету. Я тут же заберу эту милую безделушку, передам тебе листок, и мы будем в расчете.

— Ты просишь слишком много.

— Судя по тому, что ты связалась со мной — бумажка тебе очень нужна. Так что, дело того стоит.

Райга попыталась возразить:

— Я могу сдать тебя наставнику…

— А я — еще много чего интересного слить мастеру Алси, — заверил ее Хунта. — Так что давай без торга и угроз. Нам обоим есть что терять, и нужно сосредоточиться на взаимной выгоде.