— Ичби уже был у тебя?

— Только что ушел, — подтвердил директор. — Убеждал, что Райга взяла у него какое-то снадобье. Но никаких доказательств у него нет, это мог быть кто угодно. Угрожает вызвать ищеек.

Магистр опустился в кресло и мрачно сказал:

— Сомневаюсь, что будет толк. Всё это — дело рук Сида. Думаю, щенок подсуетился, чтобы никто ничего не нашел.

Брови Глиобальда взлетели вверх:

— Сида?

Пальцы эльфа сжались на подлокотнике, и от дерева пошел дым. Но голос магистра остался спокоен:

— Да. Он подбил девочку что-то взять из кабинета Ичби. Райга отдала ему этот предмет в обмен на карту с выходами Бегротора, которую утаили от нее гномы. Я не понимаю, что она нашла в этом щенке?! Раз за разом девочка оказывается у него на крючке.

Глиобальд укоризненно посмотрел на ладонь друга. Эльф с досадой дернул плечом и спрятал руки в рукава хьяллэ. А директор сказал:

— Так, спустись с ней в Бегротор, Линдереллио. Позволь ей самой принимать решения. Она уже взрослая по людским меркам.

Магистр процедил сквозь зубы:

— Знаю.

Глиобальд всмотрелся в лицо друга и с пониманием спросил:

— Стало сложнее?

— И будет еще сложнее, — вздохнул магистр. — Но я не позволю этому щенку вертеть своей ученицей. Отложим наши планы на час? Схожу к Цанцю и обратно.

— Только не жги никого, — напутствовал его директор. — А про девочку — направь ее энергию в мирное русло, и она перестанет пороть горячку.

Цанцюритэль был дома, но гостей не ждал. Линдереллио вышел из портала в прихожей городского дома эльфа. Расторопный слуга тут же доложил о его приходе и проводил в рабочий кабинет.

Серый не спал. Вернее, не спали Серые. Хунта Сид сидел напротив Цанцюритэля. На рабочем столе перед ними лежали документы. Стоило магистру увидеть младшего ищейку, как его правый кулак на мгновение окутало пламя.

Угроза была, более чем, красноречива. Мальчишка побелел, нервно сглотнул и с надеждой покосился на своего старшего товарища. Цанцюритэль перевел недоуменный взгляд со своего друга на Сида и обратно, а затем спросил:

— Что происходит?

— Я тоже хотел задать этот вопрос твоему… коллеге, — холодно ответил магистр.

Цанцю примирительно поднял руки и сказал:

— Не стоит горячиться. Я думаю, сейчас мы спокойно сядем и во всем разберемся. Верно, Хунтабере?

Сид отчаянно закивал. Он не отводил глаз от руки эльфа, на которой только что было пламя, и это доставляло удовольствие магистру. Этот щенок его отчаянно боялся. И все же лез на рожон. Что же такого ценного он получил?

Линдереллио опустился в кресло рядом с Сидом, не без удовольствия продолжая наблюдать за ним. Несмотря на однозначность прошлой угрозы, держался паршивец хорошо. Только бледнел и отводил глаза.

— Что произошло? — спросил Цанцюритэль.

— Этот щенок подбил мою ученицу на кражу. И какую кражу! Из кабинета Великого герцога Ичби.

Несколько мгновений Цанцю просто моргал, а затем повернулся к своему младшему товарищу и доверительно спросил:

— Зачем ты это сделал?

— Нужно было, — буркнул юноша. — Для рода.

— Так, может, стоило загребать жар своими руками, а не руками моей ученицы? — вкрадчиво произнес магистр.

По эйле пришла волна сочувствия и понимания от Цанцю, но стремление Серого уберечь мальчишку от его гнева только злило.

— Где то, что она взяла, сейчас? — спросил Цанцюритэль у коллеги.

— Уже не у меня, — осторожно ответил тот.

— Что ты планировал делать, когда Ичби обратится по поводу кражи в Серый замок?

— Не обратится он никуда, вот увидите, — уверенно сообщил Сид. — Там была запрещенка.

— И ты передал запрещенное вещество… — многозначительно начал Цанцюритэль.

— Посреднику. Надеюсь через него накрыть сеть распространителей.

— Но к этому времени вещество будет у конечного получателя, на которого, конечно, выйти ты не сможешь, — холодно сказал Линдереллио. — И волки сыты, и овцы целы. Хочешь убедить нас, что Ичби хранил запрещенное вещество на виду в приметном пузырьке? Великий герцог не похож на идиота.

Ищейка побелел еще сильнее и сказал:

— Этого требуют условия хранения вещества. Я не знаю что там, не спрашивайте. Через неделю я накрою всю сеть поставщиков орочьей дряни, и все будут довольны.

Эльфы переглянулись между собой и Цанцю сказал:

— Как и тот, кто успел получить свою партию товара. Благодаря тебе. Ты сам даешь им в руки то, из-за чего мог погибнуть Аллатриссиэль. Из-за чего завтра в опасности могу оказаться я или Линдереллио.

По глазам Сида было видно, что о последнем он, точно, плакать не станет.

— Вы знаете, что там, — уверенно сказал юноша.

— Догадываемся, — ответил ему магистр и взглянул на часы.

— Заказчика нужно взять под наблюдение, — заявил Цанцю. — Если ты не можешь сдать его нам, значит, пасти будешь сам. Брать не будем. Но нужно понять, чье убийство они готовят. Ох, Хунтабере… как ты умудряешься влипать в такие неприятности?

— И впутывать в свои разборки мою ученицу, — добавил Линдереллио.

— Спасаю ее тоже я, — возразил ищейка.

Магистр поднялся и устремил на Сида ледяной взгляд. Мальчишка напрягся, но эльф развернулся в сторону двери и бросил через плечо:

— У меня есть дела. Приглядывай за своим товарищем, Цанцю.

— Погоди, Линдереллио, — негромко окликнул его друг.

Магистр повернулся к товарищу. Серый заглянул ему в глаза и попросил:

— Алу не говори. Он не поймет.

— А ты, значит, поймешь?

— Мальчик оступился, бывает. Он еще юн и у него… сложная жизненная ситуация. Я буду за ним присматривать, обещаю.

Линдереллио бросил холодный взгляд в сторону Сида и сказал:

— Охота тебе с ним возиться…

После этого эльф развернулся и вышел из комнаты. В коридоре он открыл портал к воротам замка.

Глиобальд уже ждал его. На поясе друга покачивались верные боевые топоры. Директор проследил взгляд эльфа и печально сказал:

— Возможно, еще несколько таких вылазок, и силы оставят меня.

— Детей выпусти, — попросил его эльф. — Не отдавай школу, пока мои не покинут ее стен.

— Ну, годик — то еще протяну на этом посту, — улыбнулся Глиобальд. — Идем?

Эльф молча кивнул и последовал за товарищем в облако синего дыма.

Райге не спалось. Она сидела в гостиной и перечитывала летописи Пламенных в поисках новых отгадок. Магистр Лин появился глубоко за полночь. Когда он увидел ученицу, то нахмурился и спросил: