— Плохо. Полномочия я тебе даю, надеюсь…

— Да плевал я на них! Иду не договариваться, а уничтожать мразей! Таких же, как и вы!

Сильный удар прилетел от Сыча незаметно, откинув меня к стене.

— Знаешь что, дорогой? — со злым напряжением сказал он. — Мы виноваты, что не уберегли. Так же, как и ты виноват, что попался в ловушку Ипрохана, раскрыв наш заговор! Кто-то хоть раз тебя мразью назвал? А? Нет! Почему? Да потому что так случилось! С каждым из нас могло случиться! Понимаем и разделяем твоё горе, но не позволим смешивать себя с дерьмом!

Удар пришёлся, как никогда кстати, встряхнув мозги и дав возможность нормально думать. Прав старый «следак» — никто не застрахован от ошибок. А я повёл себя как истеричная институтка, случайно припёршаяся на мужскую половину бани.

— Извините… — вытирая кровь с губы, искренне покаялся перед ними через пару минут размышлений. — Сейчас приду в себя и начнём всё заново. Нормально уже…

— Надо бить тебя почаще, — миролюбиво произнесла принцесса. — И нам приятно, и тебе полезно.

— Часто нельзя, — в той же манере ответил Сыч. — У него лоб слишком твёрдый — кулаки испортим.

Я улыбнулся в ответ. Грустно, со страхом в душе за Фаннорию, но с появляющейся в сердце надеждой на благополучный исход.

Придя в себя, стал думать. Всё очень плохо, но в письме есть и обнадёживающая новость — Фанни не держат в плохих условиях и убивать, если приду к ним на переговоры, не собираются. А я обязательно приду в любом случае — вызволить или отомстить, но явлюсь к похитителям!

— Что делаем? — спросил у Греяны.

— Собираемся все и решаем. Нужно всё предусмотреть — не просто так хотят с тобой повидаться песчаники. Думаю, что и Острова там будут. Скорее всего, не простые шпионы, а люди близкие к трону. Если нормально договоритесь, то спокойно с Колокольчиком уйдёте, а если нет…

— Разнесу их всех своим даром, возьму жену и вернусь обратно!

— Это крайний вариант, — сказал Секретарь, появившейся в двери. — Тем самым мы противопоставим себя не только Ипрохану, но и двум сильным государствам. Вначале они разберутся с нашей армией, а потом и с императором. Так что, постарайся действовать разумно.

Саним Бельжский явился последним сразу после архимагов. Долгое, вдумчивое обсуждение началось. Было разработано несколько вариантов развития событий, как вести себя, что говорить, что предлагать и в чём можно пойти на уступки в предстоящей торговле. Я почти не участвовал в диалогах, всё «мотая на ус» и уяснив для себя главное — при любом раскладе не соглашаться на правителя извне. Оно понятно — превратимся в колонию любого из двух сильных государств, так все соки выжмут, сделав Нагорную империю не сильной державой, а бесправным слугой. Земная история богата такими примерами.

Всё. Последние слова были сказаны. Дожидаться утра не стал и вместе с Юнолиной двинулся до обозначенной точки встречи с песчаниками.

— Дальше сам, — положив руку на плечо, сказала она, прощаясь, когда мы практически подошли. — Удачи желать не буду, так как знаю, что тебе она не нужна. Главное, держи себя в руках. Ты, Король Шутов, имеешь шикарную школу выживания во дворце, да и бездушных уболтать красиво мог, поэтому воспринимай этих гадёнышей, как нас воспринимал — по-деловому. И о Фаньке не думай — у тебя от неё башка совсем дурная становится. Жаль, мне с тобой нельзя… Вали уже! Я издалека прикрою, пока не познакомишься с провожатыми. Активируй в ухе переговорный амулет.

Вышел на край леса. Стою. Жду.

— Назовись, — раздался тихий голос за спиной, и тут же между лопаток упёрлось что-то острое.

— Император Ипрохан Основатель, придурок! Ты же меня ждал?

— Не дерзи! Аккуратно вытаскивай оружие и клади на землю!

— А пятки тебе не почесать, служивый? Я, кажется, не ваш пленник, чтобы ты тут свои условия ставил. Сказали проводить — вот молча и провожай.

— Не советую ссориться. У тебя прав не больше, чем у пленного. Понял? Одно неосторожное движение и семь направленных арбалетов быстро из твоей туши ежа сделают. Оружие на землю, шут!

— Ясно. Значит, без демонстрации силы вас вежливости не научить… Снегурочка, фас!

Юнолина всё поняла правильно, судя по звуку упавшего тела за спиной.

— Живы? — спросил у неё, рассматривая несколько неподвижных фигур.

— Говнюк ты, Илий! — раздалось в ухе. — Ещё раз Снегуркой назовёшь — лучше на глаза не попадайся! Эти через минуту очнутся, а мастер-маг через три-четыре.

— Спасибо, дорогая! Баш на баш: ещё раз про «камнежора» и прочее услышу, то Сосулькой станешь! Очень двусмысленно звучать будет!

— Вот скотина! Ладно! Делай, что хотел. Я, пока есть возможность, за тобой на расстоянии пойду.

— Тебе приказали только доставить до места.

— А насрать с высокого трона! Архимагесса я или девка подзаборная?

— Судя по выражениям…

— Не отвлекайся на меня! Время! Про «баш» с девками потом поговорим!

Быстро обчистил диверсантов и уселся рядом с их оружием на пенёк.

— Ну что, потерпевшие? — спросил у пришедших в себя вояк. — Если выяснили, кто кому подчиняется, то берите свои ножики и ведите меня к своему начальству. ВЕЖЛИВО ведите!

— Ты должен был явиться один! — зло выпалил мужик со знакомым голосом. — Это нарушение договорённостей!

— Какие нарушения? Вы кого-то ещё здесь видите? Если нет — вперёд к приключениям! Представиться не хотите?

— Тебе незачем знать наши имена.

— Хорошо. Буду звать тебя Нервный. Ко мне можешь обращаться по-простому — Любимый Господин Илий или Хозяин Души Моей. Мы, шуты, люди не гордые! Так, девочки! Скоро ночь и надо идти! Долго вас ещё ждать?

Командир диверсантов промолчал, скрипнув зубами, и мы двинулись. Двое суток пути с небольшими ночёвками, во время которых я докладывал обстановку Юнолине. Пока всё тихо — конвой ведёт себя примерно, хоть и не спускает глаз. К третьему дню подошли к руинам какого-то старого замка. Вход в подземелье открыл за своей замаскированной дверью очень просторный разветвлённый бункер. Вот это «Волчье логово»!

— Почему пленник без повязки на глазах?! — набросился на Нервного подтянутый высокий мужчина в дорогом воинском облачении.

— Не дал, господин, — с поклоном ответил диверсант. — Был приказ доставить живым, а этот сын чуримской гадюки слишком своенравен, чтобы решить дело миром.

— Ничего. Своенравные своими ногами отсюда не выходят.

— Где моя жена? Я хочу её видеть немедленно! — не стал я вдаваться в бессмысленную полемику, кто и как отсюда выйдет.

— Ты — никто, — с лёгкой ленцой в голосе ответил разодетый. — И не сметь повышать на меня голос. Если договоримся, то…