Служки сорвались исполнять приказ, но Митрофаныч проявил чудеса прыткости, дикарем носясь вокруг Фролова так, что блаженного никто не мог поймать. Служки поскальзывались и падали, не успевая схватить буяна. А уж когда блаженный, прячась от погони, бросился к Сипович-старшей под пышную юбку, видимо, посчитав её спасительным шатром, Тиса захохотала так, что и ее тоже можно было прозвать безумной. Поняв, что посягнули на святое, «индейка» впала в настоящую истерику, визжа и отнимая у Митрофаныча подол.

– Батюшки, я так за всю жизнь не смеялась, как в эти два дня, – сказала Войнова Люсеньке, утирая выступившие на глазах слезы. – Забавное начало бала, не находишь?

Внутреннее убранство дворца оказалось восхитительным. Тиса, конечно, встречала и богаче в видениях, но вживую в такую роскошь попала впервые. Дом Отрубиных по сравнению с дворцом губернатора казался пыльным чуланом. После разоблачения у гардеробной гости прошествовали по широкой парадной лестнице в Мраморный зал дворца, минуя при этом анфиладу гостиных. От расписного потолка трудно было отвести глаза. Люстры походили на водопады хрусталя и кобальтового стекла в сотнях вэйновских свечей. Паркет – набор из ценных пород дерева. В бальном зале, что занимал высоту двух этажей, по периметру тянулась белоснежная колоннада из шестнадцати мраморных столбов. Зал перекрывал коробовый свод. На хор-ложе виртуозно гремел начищенными инструментами оркестр. Всюду роспись, резьба, мрамор, зеркала, сверкающие позолотой стены, дорогие шелка, изящная мебель и горки с яствами на столиках. Не менее роскошными были наряды на предающихся веселому общению и танцам гостях.

Тиса откровенно порадовалась, что выглядит достойно в зеленом платье. Нашла свое отражение в одном из зеркал и еще раз мысленно поблагодарила колдунью за наряд и добрых Перышкиных за прическу и малахитовый гарнитур. Да, в этом платье она отличалась от других незамужних барышень, одетых в платья светлых тонов, и больше походила на замужнюю женщину. И хорошо. Она и так уже распрощалась с юностью. Изнань с ней, с юностью, как и с замужеством! И без них жить весело. Зато как она хороша в этой маске! И сколько вокруг интересного!

Перышкины встретились с сыном и невесткой у балкончика и потянули всю молодежь к хозяину дворца для представления и приветствия. Следуя за купеческим семейством, Войнова рассматривала кружащиеся в вальсе пары и переговаривалась с Люсенькой, выделяя самые забавные маски и наряды.

Вскоре они остановились у ложи, где под сенью балдахина восседал Проскулятов с дюжиной знатных оранчан, среди которых были Отрубины и присоединившийся немногим ранее барон Аристарх Фролов. Да, именно так его представили при появлении в зале, а Тиса и не знала о его благородном происхождении. Но, как ей позже поведал Строчка, титул богатей купил и всюду теперь его выпячивал.

Не вторгаясь в ложу, Перышкины поклонились по этикету, назвались и поприветствовали губернатора Эраста Ляписовича и присутствующих. Когда Нина Ульяновна представила Войнову как подругу дочери, та позволила себе махнуть ручкой старшим Отрубиным, малость оторопевшим. Проскулятов с трудом оторвал липкий взгляд от сидящей по его правую руку Лизоньки и произнес положенную фразу радушного хозяина. Зря он надел алый сюртук и сдвинул на темя красную маску, подумала девушка. Его рябое в родинках лицо теперь еще больше походило на шляпку мухомора. Будто нарочно Проскулятов выделил взглядом из новоприбывших Тису и ощупал масленым взглядом. Войнова снова ощутила, как ее разбирает смех, и тут же поймала на себе испуганный взгляд молодой Отрубиной. Рядом с «алым губернатором» Елизавета посерела и в своем белом платье превратилась в бледную поганку. Ха-ха! Точно. Два грибочка на пенечке! Эх. Молодая Отрубина с ее-то нравом – сомнительно, а несчастный влюбленный благочинник Сережа точно отравится. Лиза ради богатства выйдет за этого «старого слюнявого мухомора». Нет, определенно надо удалиться, иначе она просто некрасиво расхохочется прямо в лицо хозяина. «Хряк!» – на помощь пришел веер и прикрыл широкую улыбку. Какое полезное опахало, надо признать.

Отдав честь губернатору, они теперь были свободны. Люся потянула подругу за руку через зал прочь от своего семейства, догадываясь, где можно найти компанию из школы одаренных.

– Толь, смотри, какие красавицы! О прекрасные дивы, позвольте украсть у вас танец! – двое юношей в костюмах Лиса и Гора перехватили их по пути. Воскресенские балы-маскарады тем и отличались от других ассамблей, что считались более вольными в этикете и позволяли игривость в общении без официального представления при ангажировании танцев. На обоих незнакомцах – двубортные сюртуки с бутоньерками на лацканах, яркие платки, повязанные в банты на шеях, и маски довольно забавные. Юноши с фантазией подошли к образам. Рослый «орел» по имени Анатолий не сводил с Тисы глаз, отметив неокольцованную ручку барышни, а второй, «лис» Фома, подмигивал «лисичке» Люсеньке. При этом парни умели развлечь побасенками, что видящей понравилось – она без сомнения согласилась подарить пернатому Анатолию, или просто Толю, ларосскую мазурку, которая следовала за вальсовой частью.

До того как Тиса и Люсенька добрались до ложи рядом с игральным залом, у девушек застолбили еще несколько танцев. Войнова принимала мужское внимание с радостью, смеялась от души шуткам молодых людей, лишь одному слишком серьезному кавалеру отказала в танце, посчитав его жутким занудой.

А впереди Тису ждало очередное удовольствие – это выражения лиц Клима Ложкина и Клары, когда они увидели ее персону при всем параде. Ой, Единый, благодарю тебя за этот день! Климентий потешно раскрыл рот от удивления и вздернул светлые брови. Прошли секунды, прежде чем учитель отмер. Клара же, которая сегодня отдала предпочтение фиолетовому цвету в одежде, поджала нижнюю губу и превратилась в надутую грозовую тучку. Ха-ха! Замечательно!

Заведующий школы Мо Ши лишь приветливо кивнул девушкам и отвернулся. Одетый в парадный двубортный фрак черного цвета с серебряным орденом Просвещения на груди, Мо Линич выглядел весьма представительно. На лице шуйца метались тени беспокойства – старик стоял у очага, отделанного желтым ониксом, и мял собственные ладони. Он кого-то высматривал сквозь толпу танцующих, и Тиса догадывалась, кого именно.

Строчка в маске Карпа с топорщащимися плавниками-ушками шутливо поклонился и поцеловал им ручки.

– О, девушки, вы великолепны! Тиса Лазаровна, Люсенька, я с-сражен! – отвесил он восторженный незамысловатый комплимент.

– Ты тоже хорош, карпик, – улыбнулась парню Тиса, махнув плавничком в приветствии.

– А вы снова пришли без масок, – сказала Люся Климу и Кларе.

– Мы уже выросли из младенческого возраста, – мрачно произнесла фиолетовая брюнетка, – чтобы выставлять себя идиотами.

– Главное, чтобы в старческий маразм сразу не перескочили, – хохотнула Тиса. – По мне, так что еще делать на маскараде, если не веселиться? А вы как считаете, Климентий Петрониевич?

Клим ответил с заминкой. Зеленые глаза не переставали с изумлением изучать девушку.

– Я не сведущ в таких вопросах, – сказал он скупо.