Он крепче сцепил пальцы на баранке, уперся спиной, праваяподошва вдавила педаль газа до упора. Мотор оскорбленно ревнул, машинарванулась вперед с нарастающей скоростью. В стороне послышался крик, кто-тометнулся прямо из-под колес. Ущелье небоскребов кончилось, на площади толпы.Все молодежь, все одеты ярко, как клоуны, улыбаются, сволочи, хохочут, всем имжить здесь на земле вечно, это же бунт против установленного Господом порядка,что всякая тварь должна расставаться с бренным телом и представать перед СудомБожьим, здесь только слуги дьявола, и он, как истинный христианин…

Тяжелый грузовик врезался в разбегающихся, их слишком много,чтобы можно выскочить из-под колес, а перед кинотеатром вообще плотной стеной,ах да, это же обещанная демонстрация трансвеститов, их парад, после чего отправятсяк мэру и вручат ему свои требования…

Тревис забеспокоился, что инерция иссякнет раньше, чемудастся удариться в стену этого сатанинского здания, лобовое стекло забрызгалокрасным, густые потеки стекают и с боковых стекол, слышен треск костей, грузовикмелко трясет на множестве тел. Тревис не отпускал педаль газа, молил всмертельной надежде:

— Господи, помоги!.. Во славу Твою стараюсь… Помоги, дабудет имя Твое сиять вовеки!

Мотор ревел, рычал, едва не захлебываясь своей же кровью,грузовик немилосердно швыряло, словно Тревис вел его на большой скорости побездорожью. Стена здания вырастала, приближалась, ему показалось, что ужеостанавливается, он инстинктивно подался вперед, стремясь приблизитьстолкновение, впереди обезумевшие подростки исчезают под колесами, как сорнаятрава…

Левая рука ухватила крохотный детонатор, замаскированный подбатарейку для мобильного телефона, стена уже совсем близкой Неужели грузовик недотянет, неужели…

Грузовик ударился о стену здания с огромной силой. Плитатреснула, здание слегка содрогнулось. Тревиса бросило вперед, лицо окрасилоськровью, но ремни безопасности не дали вылететь через разбитое стекло, он сблаженной улыбкой прошептал:

— Господи, Тебе вверяю душу свою… суди строго, носправедливо…

Большой палец с силой нажал крышечку. Неслыханной силы взрывразметал грузовик, смел миллионами гвоздей толпу по всей площади и начистовыбил стену кинотеатра с этой стороны. Колоссальное здание затрещало, дрогнулопод собственным весом, внезапно лишившись опоры. Затрещали стены слева, невыдерживая дополнительной нагрузки, тем более что их очень сильно повредиловзрывом, по бетонным плитам бежали трещины, под колоссальным давлением началивыдавливаться целые куски, стены и перекрытия сминались, но все здание ещедержалось, только вздрагивало, словно умоляя корни держаться, выдержать, недать обрушиться всем этажам…

Здание чуть накренилось в сторону площади, где грузовикполностью уничтожил стену и все близлежащие перекрытия, центр тяжести сместилсяна и без того слабые места, треск стал сильнее. Во всех залах тысячиобезумевших людей хватались за кресла, но их срывало с места и тащило в однусторону.

Послышался страшный треск, по наружной стене трещинапобежала до самого верха. Все из дальних домов, кто при звуках взрыва бросилиськ окнам, увидели, как вздрагивающее исполинское здание медленно клонится,застывает, пытаясь удержаться, опираясь на остатки стен, но тяжесть ломает их,превращает в пыль. Здание наконец рассыпалось, как карточный домик, но тяжелыебетонные плиты — не легкие карты, даже издали не выглядели легкими. Землявздрогнула по всему городу, тяжелый гул пронесся по району. Из домов вокругплощади выбило не только стекла, но и вырвало рамы. Даже в дальних домахкое-где вылетели стекла, все слышали удар такой силы, что многие решили, будторусские тайком пронесли на территорию Нью-Йорка, как показывают во всехкинобоевиках, и взорвали атомную бомбу.

Вспыхнул белый плазменный свет, ослепительный, режущийглаза. Страшной силы взрывная волна ударила по ресторану, выбила окна, сорваладвери и смела всех вместе со столами к дальней стене огромного зала. Мрак иОлег сидели у панорамного окна с красивым видом на площадь, стекла мгновеннопревратились в мельчайшие белые кристаллики, что иссекли группу молодыхбизнесменов за соседним столом.

Рефлексы обоих были уже на внутриатомном уровне, так что вмомент, когда взрывная волна достигла окна, время словно остановилось, обавидели, как стекло выгибается, будто пленка мыльного пузыря, все сильнее исильнее, потом разом превращается в такую же тончайшую стенку, но уже измириадов отдельных стеклышек, что не остались на месте, а их медленно понесло,словно в неспешной воде, в зал ресторана. Все люди и все-все, кто в ресторане,в этот момент были застывшими статуями, даже пара декоративных птичек,порхавших над пальмами в центре зала, неподвижно висела в воздухе, не двигаякрылышками.

А затем волна тугого воздуха, твердого, как дерево, началасдвигать столы и стулья с людьми, наклонять, переворачивать… А там, в огромномпроеме, где только что блистало панорамное стекло, видно, как рассыпаетсяздание кинотеатра-гиганта. Оно казалось окруженным темным роем мух, Мрак сужасом понял, что это вовсе не мухи, а выпадающие зрители, набившиеся вкинозалы до отказа. Из высотных зданий, окружавших площадь, сыпались искрящиесяснежинки, но эти смертоносные осколки стекла только казались издали безобиднымиснежинками. Жуткая взрывная волна разбросала людей на площади, но большинствовсе еще живы, хоть и сильно посечены гвоздями, и теперь падающие с большойвысоты стекла рассекают их тела, как ножи множества гильотин.

Вся площадь заполнена окровавленными телами, многие пытаютсявставать, падают, ползут, другие только стонут, кричат, зовут на помощь. Олегкрепко держал Мрака за руку.

— Всем не помочь, — сказал он железнымголосом. — Такое же на всех континентах, почти во всех странах… А ещевзрываются лайнеры, падают в пропасти автобусы, сталкиваются автомобили, тонутв море пьяные… а также в реках, озерах, прудах и даже в бассейнах… Сиди,Мрак!..

— Олег, ты спокойно смотришь?

— Не спокойно, — огрызнулся Олег, — носмотрю! Надо приучать организм защищаться, а не пичкать его лекарствами всебольше и больше!

— Это ты называешь…

— Да, — ответил он зло. — Для человечества —это намного меньше самого легкого насморка!.. Но если его начинать лечитьэффералганом вместо обливания холодной водой, то завтра уже и антибиотиков нехватит! И не помогут.

Облако пыли накрыло площадь, смутно проступали контурыбезобразной кучи битых плит, торчащих прутьев арматуры, густо унизанныхкрасными клочьями человеческого мяса, снизу начали пробиваться языки огня.Издалека донесся рев сирены, еще и еще, но крики о помощи слышались громче,отчаяннее.

Мрак с силой выдернул руку.

— Я не стратег, — выкрикнул он злобно. — Я —человек!

Олег крикнул вдогонку:

— Но помни — только человек!

Мрак выпрыгнул в пролом на месте окна, а через некотороевремя мимо Олега пробежали еще двое мужчин. У одного по щеке обильно теклакровь, но он не замечал, глаза с ужасом смотрели на площадь. Оба сразу же, едвавыскочили вслед за Мраком, принялись подбирать раненых, куда-то бестолковотащить, пытаться перевязывать раны, срывая с себя рубашки, а из галстуковделать жгуты.