— Мемори? — хмуро переспрашивает Публий. — Кто это?

— Дарисса-мудрец. Ей ногу зашивали за день до того, как мы улетели на Эридан.

— Осколком вазы порезалась, — кивает медик, вспомнив, — Флавий на руках её в медцентр принес.

— Да, ты видел её историю болезни? Есть в ней запись об обязательной стерилизации?

Только невинность защищает женщину с психиатрическим диагнозом от операции по перевязыванию труб. Считается, что шизофрения — наследственное заболевание. Наши законы именно так защищают от неё будущие поколения.

— Допустим, видел. Записи нет. Дэлия, зачем тебе это?

Я должна сказать правду. Во-первых, она написана на стене, а во-вторых, я не справлюсь без помощи Публия. Мудрец надежно заперта в медицинском учреждении, и только капитану Назо по силам её оттуда достать. Потом можно просто отпустить, обиженная Мемори сама не останется в пятом секторе и поедет туда, где психов любят и всегда ждут. К Создателю и Друзу в четвертый сектор. Но если она невинна, то её нельзя отпускать.

— У генерала Гора специфическое отклонение, — объясняю Публию, не заботясь, что фразы скачут с одной мысли на другую. Под конец рассказа картина станет полной. — Агриппа предпочитает девственниц. Близость с опытными женщинами его не привлекает. Они, по его мнению, не чисты. Развратны.

— Я знаю, — кивает медик. — Но при чем здесь Мемори? Она — пациентка одной из наших клиник, и с генералом Гором никогда не встретится.

Вместо ответа я пальцем подчеркиваю две надписи на стене. Вопрос: «Что ты хочешь за его жизнь?» и слова Кукловода. Генерал одержим невинными дариссами и мыслью, что мудрецы — высшие существа. Они с Создателем хотели сделать из меня символ будущей революции, но я оказалась не чиста. Теперь Мотылек мертва и нужна новая тройка. У Создателя нет активных способностей. Будь он десять раз умен, но на символ не тянет. Его роль строго за кулисами. Приедет Мемори, и он скажет ей то же самое, что мне. «Друзом нужно управлять. Женщине это сделать проще. Улыбнись ему, похлопай ресницами, не шарахайся, когда целует руку».

Генерал не устоит. Совершенно точно нет. А Мемори в разгар кризиса и с жаждой саморазрушения не поймет, что с ней хотят сделать. Друз её изнасилует. Сломает, как пытался поступить со мной. С той разницей, что Мемори некому спасать. Маленькую испуганную девочку все предали и бросили. Я её предала. Сначала отправила в клинику, а сейчас собиралась отдать чудовищу в обмен на жизнь любимого мужчины. Я ошиблась, требование совсем не странное. Кукловод знал, куда давить.

— Бред, — ожидаемо выносит вердикт Публий. — Это твой Лех написал?

— Нет, это реальный ультиматум уровня предсказаний Поэтессы.

Второй раз вспоминаю любимую женщину военврача, и он реагирует острее. Широкие плечи опускаются, взгляд гаснет, а из голоса пропадают интонации.

— Вы зациклились на голосах с той стороны. Обе. Диана живет строго по предсказаниям, как по распорядку дня, теперь и ты исполняешь чужую волю? Тебе действительно кажется, что если выполнить условие, то для Наилия чудом найдется лекарство? Вот прямо в то же мгновение, когда Мемори встретится с Друзом?

Публий не верит. Живет с мудрецом, каждый день видит, как предсказания сбываются, и все равно не верит. А у меня нет выбора. Если откажусь, Кукловод совершенно точно доведет Наилия до саркофага. Моя догадка оформляется в конкретную мысль. Дело не в упрямстве Истинных, и не в желании помучить нас с генералом, а в раскладе сил на доске. Если вспомнить все, что мне рассказывал Инсум, то мы с Наилием оба светлые, а Друз и Мемори — темные. Разный окрас сил не всегда приводит к противостоянию, но по совокупности обстоятельств оно все равно будет. И тогда мудрец Медиум на пике своих способностей станет неоспоримым преимуществом одной из сторон. Баланс нарушится, игра закончится. Значит, Медиума нужно или убрать, или уравновесить. Убить Наилия или создать на «темной стороне» другой тандем. Хотя бы в перспективе такой же мощный, как у «светлых».

Мы с генералом вместе сродни оружию массового поражения. Он может убивать, не прикасаясь к жертвам. Одной только харизмой. Или надолго отправлять чужую душу в глубокий сон так, что тело остается пустым, и его занимает мой подселенец. В итоге получается армия мертвых или армия марионеток.

«Темным» сложнее. Агриппа не мудрец, а правитель. Значит, вторая половина должна вытягивать обоих. Будь я Друзом, взяла бы пророка, но светлая Поэтесса не уживется с хозяином четвертого сектора. Тогда остается темная Мемори с её способностью видеть прошлое. Этого мало, но я тоже не сразу свои возможности знала. Мемори — единичка, и она еще вырастет после кризиса. А пока её нужно доставить к Друзу.

— Да, Публий, — твердо отвечаю военврачу. — Если сделать, как хочет Кукловод, то Наилий выживет. Реальность по щелчку пальцев изменится так, что это станет возможно. В нашем кинотеатре выключат ужастик и поставят фильм со счастливым концом. А в нем изобретут новое лекарство, иммунитет генерала сам победит вирус, санитар ошибется ампулой и вколет препарат, о котором до сих пор даже не думали. Что угодно может случиться, Вселенная хитра на выдумки. Но одно я знаю точно. Если буду сидеть и просто ждать, Наилий умрет.

Слова падают в воздух, как камень в воду, и расходятся кругами по каюте. Глупо думать, что закрывая глаза на правду, можно оттянуть неизбежное. Наилий умрет. И если есть хотя бы один крошечный шанс спасти его, то я сама повезу Мемори в четвертый сектор.

— Делия, — вздыхает Публий и вдруг наклоняется ко мне, чтобы обнять.

Заслоняет собой каюту, медицинскую станцию, Кукловода, мудрецов и правителей. Жар его тела накрывает с головой и становится теплом. Мягким, уютным.

— Ты всегда был для меня чудом и последней надеждой, — шепчу Публию, уткнувшись носом в его плечо. — Тем, кто может все. Я бросилась к тебе в ноги, умоляя не делать стерилизацию, я звонила тебе из лодки на реке в четвертом секторе. Я здесь, потому что ты поехал спасать сбежавшую любовницу генерала. Сейчас я не прошу большего. Просто поверь мне и помоги. Публий, я не справлюсь без тебя.

Слезы пропитывают его комбинезон, мне не хватает воздуха для слов. Военврач усаживает меня на колени, как ребенка, и крепко обнимает.

— Я никогда не брошу тебя, Мотылек. Ты можешь любить генерала и рожать ему детей, называться тройкой, ходить в военном комбинезоне и спорить с правителями других планет. Но для меня навсегда останешься маленькой, хрупкой и беззащитной. Если я могу помочь, я это сделаю. Мы отправим Мемори на еще одну психиатрическую экспертизу в четвертый сектор. Потребуем независимой оценки её состояния. Я оформлю все сопроводительные документы и добьюсь разрешения от медицинской коллегии. Но сам не поеду, я нужен здесь, и тебя беременную не отпущу. В конвоиры к Мемори назначим Флавия. Он официально главный в секторе по мудрецам, и такой выбор не вызовет вопросов. К тому же Прим общался с Мемори и знает подход. Надеюсь, от него она не сбежит.

— Я могу духа в неё подселить, чтобы наверняка.