– Друзья, друзья, что за шекспировские страсти?! –увещевал Нугзар. – Вы просто еще не понимаете, как вам повезло. В нашесерьезное время...

Сандро усадил трясущуюся Нину в глубокое кресло, решительноподошел к Нугзару, протянул ему его идолище, фуражку с кокардой:

– Убирайся из моего дома, подонок! И идиота своего уводи!

– Какое мещанство! – скривился Нугзар. – Послушай,ты, Певзнер, у тебя-то хоть должен быть практический ум...

Фуражка, пущенная рукой художника, полетела к дверям.

– А вот за это ты поплатишься, – проговорил Нугзар, ииз купеческих щек выглянул прежний остролицый тифлисский бандит.

К утру Берия уже знал все о своей случайной «гостье». Срединочи даже поднимали директора Мерзляковки, чтобы собрать нужную информацию.Отличница, большой музыкальный талант, успехи в спорте, однако заносчива,избалована семьей, слишком высокого о себе мнения... Черт дернул связаться с этойцелкой, думал вождь. Не тот у меня уже возраст, чтобы возиться с целками.Вообще, нахлебался таких унижений! Визжала и с таким ужасом смотрела, как будток ней крокодил прикасается, а не мужчина средних лет. Мы неправильновоспитываем молодежь, в этом вся проблема. Красивые девушки вырастают безмалейшего понятия об эротике. Целое фригидное поколение. В будущем обществеэтому следует уделить особое внимание. Даже одурманенная, после того бокальчика«Боржоми», она все еще старалась защищать свою щель. Большое сокровище, ха-ха!Даже гордые нации в конце концов сдаются и отдают свои щели под напоромпревосходящих сил. К сожалению, и настоящего напора не получилось. Последнееобстоятельство повергает в уныние. Это что же получается, неужели импотенцияподобралась? Почему такое напряжение и психологическое препятствие? Держа вруке своего огорченного, он долго смотрел на забывшуюся наконец в дурманеЕлену. Обнаженная красавица только вздрагивала и беззвучно плакала во сне. Какхороша, однако! Из-за такой Елены можно начать войну!

Быть может, в будущем меня осудят за некоторуюбесцеремонность с девушками, однако неужели не постараются понять? Конечно, вомне живет Дон-Жуан, но я вынужден руководить огромным государством, такраспорядилась судьба. Не могу же я ухаживать за девушками, находясь среди этогомужичья, среди большевиков, и притворяясь одним из них. Никто, конечно, мнеслова не осмелится сказать, пока это, как сейчас, под покровом секретности,однако попробуй я открыто приблизить к себе этих девушек, как тут же припишутбуржуазное разложение. В будущем государстве глава правительства будет всегдаокружен группой выдающихся девушек страны, вроде вот этой Елены.

Если бы я мог ее сейчас открыто приблизить к себе, не былобы никаких истерик в градовском клане. Что теперь делать с этим кланом?Уничтожить надо весь этот клан до основания. Поручить Ламадзе полноеискоренение этого клана. Оставшись одна, эта Елена будет держаться только заменя. Старый дурак профессор – такой смелый, понимаешь ли, – пойдет по«делу врачей». Присутствие русского в преступной шайке евреев будет политическиверным шагом. Его грузинская старуха явно зажилась, ей легко помочь, чтобыпоскорее переселиться в мир иной. Поэтесса отправится на Таймыр, если толькодоедет до места назначения. Художником, кажется, хочет заняться сам Нугзар, онзнает, как это делается. Дядю моей красавицы засунем в урановую шахту, черезполгода от него и куска не останется. Есть еще этот мальчишка, сын маршала,мотогонщик. Его Васька прикрывает, однако он занимается опасным спортом, вообщелюбит опасности, пусть пеняет на себя. Его мать, шпионку в Америке, тоже могутподстерегать такого же рода опасности, дочка, увы, разделит ее участь.Необходимо проверить все их корни в Грузии: от моих земляков любой гадости можнождать, любой вендетты. Ну, а когда все будет закончено, придется попрощаться ис Нугзаром, он ведь тоже их родственник. Фу, черт, какие только мысли неприходят из-за бессонницы! У Берии к утру уже начали проявляться признакичерного похмелья, но он все еще не мог оторвать взгляда от спящей Елены. Еслибы я был ее ровесником, я бы влюбился в нее на всю жизнь. Луч солнца вдругмягко, словно поглаживающий палец, выпростался из-за высокой трубы доманапротив, лег на лицо девушки, на ее голую грудь с торчащим набухшим соском, наживот и на внутреннюю поверхность бедра, где запеклись несколько красныхпятнышек: то ли остатки недавней менструации, то ли он что-то ей повредил вовремя бесплодной борьбы. Она улыбнулась во сне и кокетливо махнула кистью руки,как будто хотела кому-то сказать: перестань болтать глупости! Огорченный междутем не проявлял никаких признаков активности. Этот рассвет – это мой закат,гнуснейшим образом подумал Берия. Жена, скотина, не спит всю ночь,прислушивается к звукам из моей половины. Он вытащил блокнот и стал писатьзаписку спящей нимфе.

«Прелестное созданье! Наша встреча перевернула меня всего,как соната Апассионата Людвига ван Бетховена. Вы моя последняя любов! Любовстареющего бойца. Темные силы вокруг, их много, нужна борьба, а я думаю толькоо вас, моя любов. А пока отдыхайте и чувствуйте себя в полной комфорте ибезопасности. Мы скоро увидимся. Благодарю за любов. Л.Берия».

«Любовь» в его правописании не имела мягкого знака. Оставивзаписку на столе, где была брошена одежда пленницы, он предпринял еще однупопытку поправить свое настроение, присел на кровати, стал гладить и целоватьЕленины волшебные груди. Увы, огорченный опять не проявлял достаточной энергии,а ведь было бы совсем неплохо начать день с хорошего почина. Дзыхнери,выругался он и оставил спящую в покое.

Предстоял тяжелый день. Он должен был председательствоватьна коллегии Совета Министров по вопросу перемещения рабочей силы в районДальнего Востока, где, севернее Амура, прокладывался трубопровод и строиласьжелезная дорога важнейшего стратегического значения. Час или два зампредсовминаприводил себя в порядок водными процедурами, то ли кофе, то ли рюмочкойстолетнего коньяку. Наконец вышел в приемную. Там, среди прочих, уже сиделмрачный и опухший Ламадзе. Поздоровавшись вполне вежливо, маршал приказалотвезти товарища Елену Китайгородскую на одну из секретных дач, обеспечитьполный комфорт, включая плавательный бассейн, теннисный корт и рояль; особенноважен рояль. К телефону не подпускать. До особого распоряжения – полнаясекретность. Засим Л.П.Берия отбыл на совещание.

Проезжая по улице Горького, он вдруг вспомнил, что вот вэтом переулке, за Моссоветом, проживает уже три года одна из его подопечных,некая Люда Сорокина, и даже нянчит его ребенка, он не помнил, девочку илимальчика. При воспоминании о ней огорченный вдруг мощно воспрял, сбросил всеафронты прошедшей ночи, то есть стал победоносным. Он заехал к Сорокиной иполчаса драл ошеломленную и счастливую красотку в ванной комнате, то есть там,где ее и нашел. Что все это значит, думал он, продолжая путь в Совет Министров.Нет, Чарльз Дарвин, ты не во всем прав.