видели это во время майских празднеств в Сен-Дени. Мы видели эти странные процессии, где принцы шли под руку с женщинами-буржуа, где юные горожанки первенствовали над принцессами. Сунув ногу не в свое стремя, мармузеты в итоге навлекали беду на королевство и короля. Ведь прошлой зимой именно герцог Беррийский на свой страх и риск отправился в Нант на встречу с герцогом Бретонским и не без труда уговорил его приехать к королю в Тур. И именно герцог Бургундский вел в настоящее время деликатные переговоры о браке дочери короля Жанны Французской с сыном герцога Бретонского.

Филипп Бургундский неоднократно читал королю нотации. Иоанн Беррийский, обескураженный, вернулся в Авиньон, где его ждали дела с графом Фуа и Раймоном де Тюренном. Людовик Бурбонский, обычно столь сдержанный, упрекал короля в "пристрастности", как и мармузетов и кардиналов клементистов, озабоченных лишь расширением сетей своих союзов и дружеских связей.

Обиженный упреками своих дядей, Карл стал объектом пристального преследования со стороны мармузетов. Они хотели войны в Бретани и мести за Клиссона. Поэтому они стояли на страже у дверей короля, опасаясь, что уговоры родственников заставят его изменить свое решение. Король от всего этого устал, сильно нервничал, его мучила лихорадка которой он переболел весной, и от которой еще не оправился. Он плохо спал. Поэтому решили, что ему будет лучше в Сен-Жермене, на свежем воздухе большого леса, где он сможет поохотиться. И посетителей у него не будет слишком много, уж мармузеты об этом позаботятся. И когда Университет прислал своего ректора, чтобы тот поговорил с королем о церковном расколе и привилегиях клириков, он не получил аудиенции. Король был слишком занят "делом Бретани".

Дело о колдовстве

Но летом 1392 года Бретани уже не была тем местом, которое с детства питало мечты Карла. Никакого волшебного леса, никакого волшебного источника, в котором возрождается олень, никакого рыцаря с чистым сердцем… "Бретонское дело" открыло для короля зловещи подробности. Откуда взялась такая ненависть Краона к Клиссону? Почему Людовик был так безжалостен к Пьеру де Краону? Необходимо было докопаться до сути. Постепенно, из доверительных бесед, доносов, ложных слухов и печальных открытий вырисовалась неприглядная правда: Людовик был замешан в колдовстве.

Творцы злых чар во всем признались. Для исполнения своих заклинаний принц тайно нанял трех человек: монаха, оруженосца и слугу. Он дал им задание "зачаровать именем адских демонов" три предмета: меч, баделер (короткий клинок с односторонней заточкой) и кольцо.

Троица отправилась в замок Монже в Бри и оставалась там в течение пяти дней и ночей. Монах, у которого были книги из которых он почерпнул заклинания, несколько раз вызывал демонов. Наконец, однажды ночью они откликнулись. Это была темная ночь, кануна Пасхи. Луна уже зашла, а солнце еще не всходило. Три колдуна находились на вершине холма. Монах начертил на земле круг, снял с себя одежду и воззвал к демонам. На этот раз, с адским шумом, они явились и приняли облик двух мужчин, одетых в одежды коричнево-зеленых цветов , как и подобает жителям пустыни. Их звали Гермас и Аскрамен. Монах передал им меч, баделер и кольцо, которые демоны вернули через полчаса, сказав: "Дело сделано, осталось только вложить кольцо в рот мертвеца, а меч и баделер воткнуть в тело того же мертвеца".

Выполнив рекомендации демонов, монах доставил принцу эти три предмета, а также небольшой мешочек с порошком, приготовленным из останков повешенного. К этому он приложил еще один талисман: веточку кизила, обмакнутую в смесь крови рыжей кошки и белой курицы. Этот талисман должен был помогать владельцу "навязывать свою волю всем женщинам, к которым он прикасался". Но для чего же предназначались остальные зачарованные предметы? Допускались любые предположения, даже самые худшие… Во всяком случае, Людовик несколько дней носил мешочек с порошком, прикрепив его к рукаву рубашки золотой булавкой…

Но какое отношение имел Краон ко всей этой бесовщине? Некоторые говорили — и это были люди, заслуживающие доверия, — что Пьер де Краон, хотел оградить  молодого герцога от сомнительных людей, которые вокруг него увивались. Приводились и подробности. Устав безуспешно предупреждать Людовика о дурной славе, распространявшейся о нем, Пьер де Краон во время игры в жё-де-пом сорвал, как бы для забавы, мешочек, который Людовик носил на рукаве, отнес его королю, которому рассказал о природе и происхождении этой вещи, в присутствии канцлера и двух ближних кузенов Карла и Людовика, Анри де Бара и Пьера Наваррского. Друзья Людовика Орлеанского утверждали обратное: из-за молодости принца, за все его выходки ответственны его приближенные, и возможно, Краон…

Какова бы ни была причастность Краона, Клиссон едва не погиб. В свое время Клиссон был для юного Карла тем, кем Краон не смог стать для Людовика. Колдовство было абсолютно чуждо коннетаблю. Когда он клялся, то только Богом, Троицей и всеми святыми бретонского пантеона. И хотя клялся он часто, ему не было нужды обращаться к адским демонам. К тому же он не был настолько глуп, чтобы выставлять на публику выходки своего протеже. Клиссон был настоящим ангелом-хранителем, каких изображают в церквях: в шлеме и доспехах, с огромным мечом наголо, с пылающим копьем в руке. Покушение на Клиссона должно было быть отомщено. Решение короля было бесповоротным.

Ле-Ман, август 1392 года

Со всех концов королевства в Ле-Ман, выбранный местом сбора армии, съезжались дворяне. В свою очередь, король тоже готовился к отъезду из Парижа. Он попрощался с королевой, герцогиней Орлеанской и другими дамами, как и подобает доблестному рыцарю, отправляющемуся на войну. В последний вечер пребывания в столице король и его брат со свитой отправились ужинать в дом Жана де Монтегю, где и заночевали. Утром все отправились на запад. Был ли Карл в состоянии отправиться в дальний путь, еще не оправившись от лихорадки, которую он перенес на Пасху? Врачи не были в том уверены. Но король, желавший возглавить поход, скрывал свое недомогание. Как бы то ни было, путешествие оказалось недолгим. Первый его этап закончился в Оно, где королевская кавалькада остановились на три дня в замке Бюро де Ла Ривьера. На четвертый день все добрались до Шартра, где король вновь воспользовался гостеприимством одного из мармузетов, остановившись во дворце епископа, который был братом Монтегю.

В Ле-Мане король встретился со своей армией. Но он окунулся вовсе не в теплую и дружескую атмосферу военного лагеря, где когда-то отлично себя чувствовал, имея под рукой своего верного коннетабля. На этот раз разлад царил повсюду, и в частности в Совете, где герцог Бургундский, суровый и недовольный, противостоял мармузетам, которых поддерживал герцог Бурбонский, а молодой Людовик, которого не спросили о его мнении, настороженно молчал. Армия же полнилась подозрениями… Многие дворяне родом из Анжу, Пуату и Нормандии, были родственниками Иоанна Бретонского или его союзников. Как они себя поведут в этой ситуации? Следовало опасаться предательства.

Карл испытывал новый приступ лихорадки. Его дяди ссылаясь на рекомендации врачей надеялись найти повод для отказа от экспедиции. Но Карл упорствовал: "Я лучше буду ездить в седле и заниматься делами, чем отдыхать". Совет затянулся до утра, а Карлу "все время хотелось быть во главе совета, чтобы никто не мог помешать ему продолжить путешествие в Бретань". Однако ему, прежде чем вторгнуться в Бретань,