– И воду пока не пейте. Только снег… там «Боевое безумие».

Дорк побелел – представил себе, что бы случилось.

– Вы…

Линда уже не слышала. Она тоже вычерпала себя до дна. И прикрыла глаза, надеясь, что во сне ей не свернут шею.

* * *

Остров.

И – тишина. Страшная, давящая, неестественная.

Не чирикают птицы, не плещутся рыбы, не бегают зверьки, не летают насекомые. Даже самый мимолетный ветерок не рискнул осквернить островные деревья своим шаловливым прикосновением.

Все словно вымерло кругом.

Жизнь сохранилась лишь в одной из островных долин.

Когда-то, наверное, она была живой и зеленой. А сейчас вся черная.

Словно под кожей земли вспух громадный гнойник, прорвался здесь, выплеснул гной – и застыл. Посреди гнойного пятна водрузили большой белый камень.

Над ним – статуя бога.

Человек. Только голова у него собачья… наверное. Не бывает таких собак. Таких пропорций, таких безумно искаженных очертаний… если это и собака – то бешеная. Опасная, хищная, страшная…

И к этому алтарю сейчас медленно ведут женщину в белом же балахоне.

Она идет босиком, черный застывший обсидиан ранит ей ноги, режет едва не до кости, но женщина словно бы ничего не чувствует.

Здесь и сейчас она полностью сосредоточена на внутренних ощущениях. На том, кто рвется наружу.

Человек? Пока еще да. Пусть дите было зачато на алтаре Садорена. Пусть в его честь приносились жертвы и проводились ритуалы. Пусть.

Пока это всего лишь ребенок в утробе матери. И что из него вырастет? Кто знает?

Чтобы он воплотился, надо провести несколько последних ритуалов.

Принести в жертву несколько десятков людей. Жрецы уже начали – и черный обсидиан влажно поблескивает от первой крови.

Последней жертвой станет сердце его матери. Последней…

Но пока – пока ритуал только начинается.

– Что с магами?

– Думаю, через полчаса их можно будет брать голыми руками. Они под сенью силы Господина.

– Бери. Приводи сюда, лишними не будут. Сэкономим материал – все же часть доноров пришлось отдать, – кивнул жрец.

Пока они только начинали.

Пока еще сила Садорена не окутала весь остров.

Пока еще…

* * *

Когда открылись телепорты, Дорк Даххар сразу даже и не поверил. Слишком уж оно все было… жутковато. И – стремительно.

Ты еще не успел осознать, что жив, а уже новая угроза атакует!

Взрыв, лавина… теперь яд!

Что еще?! Что на них вывалится? Дракон?! Ах, они вымерли?! А вдруг – воскреснут?

Дорк уже на все был готов. И когда из телепорта повалили маги, даже растерялся на минуту.

– Отэц! – Грон налетел ураганом. Вихрем!

– Сын! – Дорк от души обнял родимое чадо. Если б не Грон, не осталось бы сегодня никого живого в селении. Удачно сынок женился.

– Анни?

– В доме, – кивнул Дорк на свое жилище. – С девочками.

– Живая?

– Чудом, не иначе, – не стал кривить душой Дорк. – Чудом.

– Что здесь произошло? – старший маг шагнул к оркам. – Я чувствую следы возмущений…

– Сначала кто-то взорвал заряды и вниз пошла лавина. Потом девочки умудрились ее остановить, – отчитался Дорк. – Не знаю, как именно. Это невероятно.

Маг, кажется, тоже так думал.

– Да… Они живы?

– Да.

– Обязательно надо будет с ними поговорить.

– Линда сказала, что в воде, в горах, растворено «Боевое безумие», – вспомнил Дорк.

А что? Если маги здесь – пусть с них польза будет. Самое страшное без них сделали, а воду почистить – милое дело! Правильное дело! Хорошее!

Маг задумался:

– С этим надо разобраться. Еще не хватало, чтобы эта гадость спустилась на равнины.

Правильно. Разбирайтесь.

– И со взрывами… где маги, которые это остановили?

– В моем доме. Прошу вас, – пригласил гостя Дорк Даххар.

Маг церемонно поклонился и принял приглашение.

* * *

Далларен охнул и согнулся в три погибели.

Ощущение было такое, словно на него гранитную плиту положили, а на нее сверху слона поставили. И давит, давит…

Рядом ругались остальные гвардейцы. Ощущения у них были не лучше. А маги вообще бы вповалку лежали, бери их голыми руками.

– Садорен накрывает остров облаком силы, – объяснил Далларен, как сам понял. – Хорошо еще, пробились.

– Да, хорошо… – Уверенности в голосах гвардейцев не было.

И понятно. Умирать придется. Опять же, бог. Садорен, хоть и не из общего пантеона, хоть и запретили ему поклоняться, а все же – бог.

Вот и лагерь имперцев. Палатки. Маги – ни единого на виду.

Посол, кинувшийся к Далларену:

– Государь!

Далларен похлопал его по плечу:

– Граф, вы сделали все возможное.

Два десятка гвардейцев – к чему больше? Было ни к чему. А сейчас… сейчас каждый человек может оказаться на вес золота.

– Государь, магов мы перетащили в палатки. Ждем приказаний.

– Граф, вы остаетесь в лагере. С вами останется пять гвардейцев. Ваша задача – охранять магов и заботиться о них. Пока мы не вернемся.

Или – если мы не вернемся…

Далларен посмотрел прямо в глаза Эрхону и чуть опустил веки.

Да, граф.

Если мы не вернемся – уходите. Сделайте плот, сделайте что угодно – и убирайтесь с острова. Вплавь плывите, наперегонки с рыбками. Хотя Садорен вас везде найдет. Здесь и сейчас: или-или. Или мы его остановим раз и навсегда, или он нас.

Тоже раз – и навсегда. И у него-то шансов больше.

Почему тянули садореновцы? Тоже понятно. Та девочка правильно все просчитала, совершенно точно. А значит…

Что-то нехорошее сейчас будет. В горах. На острове. И – с Даллареном.

Было бы логично начать нечто недоброе на острове. Параллельно – в горах, чтобы подпитать выбросом сил гибнущих орков своего бога, ну и обеспечить спокойствие в империи хотя бы с одной стороны. И на закуску – Далларен.

Было бы у жрецов место, чтобы переждать первые годы взросления Садорена, был бы постоянный корм в виде орков, был бы сам бог. Все складывается один к одному.

А что сейчас? Посмотрим…

– Выступаем, – приказал Далларен. – В сторону… да, туда.