Бросает ручку на парту, берет меня за руку, переплетя пальцы, и не сводит глаз с моего застывшего в смешанных чувствах лица.

— После школы у ворот, — улыбается с той нежностью, против которой я так и не нашла оружия для защиты. Я как оголенные провода, когда он ТАК на меня смотрит — вот-вот искры от переизбытка эмоций полетят.

— Хорошо, — сдаюсь, продолжая зарывать себя все глубже и глубже.

— Хорошо, — с теплотой повторяет Макс, сжимая мою руку все крепче.

Прошлой ночью

— Ну и как там у Багряновой с предками? Нормально все?

— Да, — с трудом разбираю, что Вероника там бормочет себе под нос.

— Расскажешь, куда возил ее? Это по игре?

Не собираюсь отвечать.

— Поехали к тебе, — обнимает меня на заднем сидении такси и лезет целоваться. — Завтра в школу не пойдем.

— Нет. Ты едешь домой, — отворачиваюсь к окну, отвечая на этот вопрос уже раз тысячный за последний год. Я никого не привожу к себе домой.

Не приводил…

Лиза стала первой, кого мне действительно, по-настоящему хотелось видеть у себя, даже несмотря на то, во что мой дом превратился после развала семьи. А Лиза… не знаю, это не объяснимо. Кот — был лишь предлогом, чтобы остаться с ней наедине в доме, который она одним своим присутствием согрела. Это настолько странно и в то же время удивительно, что даже после ее ухода, я чувствовал себя как никогда раньше спокойно, уютно. Лиза она… будто заражает все вокруг своей чистотой, искренностью, невинностью… Черт, я буквально схожу с ума, когда она смущаться начинает. Это что-то невероятное. Никогда не видел ничего более милого чем то, как она неловко отводит взгляд, кусает губу… Готов смотреть на нее вечность в эти моменты.

Не знаю, что со мной происходит. Я не планировал этого. Пытался не допустить. Но чем чаще ее вижу, тем сложнее становится себя контролировать. Хочется обнять ее, дышать ее ароматом, целовать… нежно, осторожно. Смотреть в глаза и видеть, что я нужен ей, КАК я нужен ей… Но нужен ли? Зачем? Что ей делать рядом с таким, как я? Черт… я реально схожу с ума. Крышей еду. Игра, Вероника, Оскар. Лиза… Лиза… Лиза. Даже имя ее хочется повторять до бесконечности…

— Ну, поехали к тебе… Маааакс…

— Нет. Я же сказал.

— Ну почему? — хнычет, надувая губу. Сегодня Вероника прилично выпила. А когда Вероника прилично выпьет, то становится похожа на приставучего щенка. Терпеть не могу находиться рядом, когда она в таком состоянии. Даже во время секса хрен пойми чего требует, а потом еще обижается, словно я когда-либо давал ей обещание любить ее до гробовой доски и выполнять все ее прихоти. Чем дольше считает себя моей девушкой, тем больше требовать начинает. Это было предсказуемо, с каждым месяцем наш договор об отношениях без обязательств все больше и больше превращается в пустые слова. Для нее.

Говорит, что любит меня. Дура. Клялась, что никогда этого не случится. Смеялась надо мной, когда предупреждал, чтобы не смела.

— Люблю тебяяяя… — протягивает пьяным голосом, пока я помогаю ей вылезти из такси. Раз сто за вечер повторить это может, когда выпьет. — Почему ты не говоришь мне то же самое? Ты не любишь меня? — А вот это особенно повторять любит.

— Иди домой. Завтра поговорим, — открываю перед ней калитку дома Светлаковых.

— Вот так всегда, — запрокидывает голову и смеяться начинает. Опускается на тротуар и закуривает. — Мой парень меня не любит. Какая чертова ирония. А кого ты любишь? М? Ну, скажи, давай, кого?

— Прекрати, — приседаю рядом и забираю у нее из рук сигарету. — Просто прекрати это.

— Почему? Правда глаза колет? — продолжает смеяться. — Ты ведь не любишь меня. Признайся, Яроцкий. Хотя да… о чем это я тут? Ты ведь этого и не скрываешь… Знаешь что… а ты козеееел, Яроцкий. Даааа… ты просто козел, — достает из сумочки новую сигарету и подкуривает.

— Быстро ты все забываешь, когда напьешься.

— Зато я всегда помню, что ты — ко-зел. Потому что не любишь меня. Все, давай, вали к своей уродинке.

— Я никогда не обещал тебе этого, — вздыхаю, потирая шею ладонью.

— Знаю, — икает. — И я… Ик… Да и я вроде как тоже… ик… не обещала. Но любовь, сука, злааа… Скажи? Тебе-то не знать.

— Хватит. Поднимайся.

Отталкивает от себя мои руки и едва ли на асфальт не падает.

— Не трогай меня. — Вижу, как из глаз слезы капать начинают. — Знаешь, почему я напилась? А? Ни фига ты не знаешь, Яроцкий. Тебе только потрахаться от меня надо, а у меня… а у меня… чувства может к тебе… Понимаешь? Да хрен там. Что ты понимать можешь? Тебе всегда плевать на меня было. Не то, что на Багрянову, да?

Забираю сигарету, подхватываю Веронику с асфальта и закидываю на плечо.

— Почему ты меня не любишь? — продолжает орать на весь район и по спине колотить. — Я хочу быть твоей настоящей девушкой. Настоящей. Она ведь не нравится тебе? Ответь мне. Скажи правду. Ты с ней только из-за игры целовался?

Ставлю Веронику на ноги перед входной дверью, обхватываю лицо ладонями и заставляю посмотреть мне в глаза:

— Ты сама этого хотела. Я никогда… Ничего. Тебе. Не обещал.

— Знаю… — всхлипывает. — Но может… может попробуем по-настоящему? Хотя бы один раз? По-настоящему? Начнем сначала… Давай прямо с завтрашнего дня начнем?

— Иди домой, — открываю дверь ее ключами. Разговор бесполезен, когда Вероника в таком состоянии. Завтра она даже не вспомнит ничего.

— Ты бросаешь меня? — восклицает, когда я уже шагаю обратно к воротам. — Бросаешь, да?

Тяжело вздыхаю и поворачиваюсь к ней:

— Я не могу тебя бросить, — развожу руками. — У нас и не было с тобой ничего. Секс — все, что нас связывало. О, и только не делай вид, что для тебя это новость, ладно?

— Да пошел ты, — кричит с надрывом, бросая в меня сумочку. — Ненавижу. Катись к своей Багряновой. К уродинке своей. Вали. Иди с ней трахайся. Трахайся, пока она прямо под тобой не сдохнет.

Заставляю себя промолчать.

Боже… он один знает, сколько сил мне потребовалось, чтобы заставить себя промолчать.

— Я люблю тебяяяя… — протягивает жалостливо мне в спину. — Вернись, Макс… Прости меня… Не уходи… Простиииии…

"Вторыми половинками не рождаются, ими становятся".

(с) Притча о любви

Случалось ли у вас так, что, даже зная ответ на заданный вопрос, из двух вариантов ответа вы осознанно выбирали неправильный?

Случалось ли у вас так, что поступки других людей, которые казались вам глупыми и безрассудными, внезапно становились самыми что ни на есть правильными, смелыми, окрыляющими?