мыслях, что не о чем другом девушка не могла думать последние несколько дней. Кирпичные стены и металлические решетки были единственными свидетелями ее душевных мучений. Это был плачь немой боли.

Никто и малейшего представления не имел, через что ей пришлось пройти в этом подвале, и о том, как тяжело ей было усмирять духов, чтобы те не напали на ее сестер.

Но никто и не спросил ее.

Ведьмы и не предполагали, что натворили, до сказанного последнего слова демона. То был ее приговор, который не подлежал обжалованию. Розалинд подсознательно понимала, что должно было произойти что-то очень важное, но она и подумать не могла, что настолько. Ведьмы, сами того не зная, приговорили ее к смертной казни.

Пролежав так около получаса, она все-таки решила собраться с духом и дойти до веранды. Она не могла пролежать на этом полу вечность.

Сев на влажные после дождя ступеньки, Роза маленькими глотками отпивала свой горячий травяной чай и наблюдала, как хаотично мотыльки вьются у единственного висевшего фонаря под крышей.

– Я не помешаю? – из дома вышел Лоренс и прикрыл за собой дверь.

– Нет, – ответила Розалинд.

Он сел на туже ступеньку.

– Ты выглядишь гораздо лучше. Уже не такая бледная.

– Спасибо, – легкий смешок сорвался с женских губ.

– А чувствуешь ты себя как?

– Также, как и выгляжу.

– Понял, – Лоренс почесал свою шею. – Кстати, я тут понял, что ты кое-чего мне не рассказала.

– Что именно?

– Кто такой Томас Шейфорд? Не то, чтобы я ревную, но все же хотелось бы знать, кто мой соперник.

– Агата?

– Агата, – мягко ответил юноша, выдав свой источник информации.

– Он был единственным, кто смог разжечь во мне доверчивую слабость, – грустно ответила девушка. – К сожалению, наша любовная история закончилась слишком быстро и чересчур печально. Так уж вышло, что он был одержим и одной ногой уже находился в могиле.

– И ты его …?

– Убила, – мрачно процедила она. – Когда яд демона в его теле и душе стал невыносим, он сам вручил мне нож.

– Мне жаль, – и ему правда было жаль. Он не мог себе представить, какого было девушке самой лишать жизни любимого человека. – Но, я уверен, он умер счастливым.

– Не знаю, насколько это может быть правдой, – в ее голове возник образ Томаса, когда он рассеивался между ее пальцев. – Но, надеюсь, что ты прав.

– Ты разозлишься, если я снова засыплю тебя вопросами?

– Сегодня я сделаю исключение.

– Кхм, я хотел спросить, – она кивнула. – Что означает «Csesamonra»?

Ведьма сделала глоток чая.

– Есть одна легенда, которая гласит, что, однажды, на мир опустится вечный мрак, который лишит иной мир возможности посещать человеческий. Предвестниками этого станут ребенок, рожденный от великого милосердия, предатель, ставший соратником и демон, воскресший из чистого зла, – Роза подняла на него свои грустные глаза. – В переводе с языка демонов «csesamonra» значит «несущая смерть».

– То есть, ты теперь демон? – Стентон широко распахнул глаза. – И несешь смерть?

– В моих венах уже текла черная магия, мутация была частичной, как ты мог заметить по моим глазам и зубам. Но после крови Дьявола превращение завершилось. Я чувствую, что как будто бы теперь я целая, чувствую, как магия переполняет меня, – вытянув руку вперед, ее пальцы покрыла чернота, паутиной покрывая ее кожу. – Возможно, Мортимир был прав. Я – чудовище.

– Мои глаза никогда не увидят в тебе чудовище, – голос Лоренса был ровный, серьезный.

Это смутило Розу. Тьма пропала, а на ее скулах выступил небольшой румянец. Стентон был доволен вызванной реакцией и тихо усмехнулся. Между ними наступила оттепель, которую так отчаянно ждал Лоренс.

Она явно не умеет принимать комплименты.

– Получается, что легенда сбывается?

– Получается, что так, – она внимательно продолжала смотреть на Лоренса. – Остается ждать еще двоих для полного комплекта.

– Что бы там ни было, я буду рядом с тобой, – Стентон был серьезен.

Между ними образовалось напряжение. Будто бы разряды электричества витали в воздухе, покалывая их щеки.

Лоренс понимал, что, возможно, другого шанса ему больше не представится. Мужчина быстрым, но плавным движением притянул Розу к себе за щеку и накрыл ее прохладные губы своими, вдохнув ее запах полной грудью.

Бабочки в его животе ликовали, вились в хаотичном танце. Ее губы были точно такими, какими он их себе представлял каждую ночь. Такие мягкие, чувственные, с привкусом ромашки. И они отвечали ему.

Их поцелуй нес в себе все то, что они не могли выразить словами. Тысячи оттенков нежности, сожаления и страсти. Годы горели на их языках, несказанные слова застряли в горле, чужие прикосновения ощущались под пальцами.

Он запомнит этот волшебный миг на всю жизнь.

Ладонь Розалинд медленно легла на его скулу, немного отстраняя его от себя.

Лоренс, тяжело дыша, снова посмотрел на нее.

Не было любви в ее глазах. Не было и тени тех чувств на ее бледном лице, которыми он страстно пылал к ней. Роза просто улыбалась. Не так снисходительно и едко, как он привык. То не была и улыбка удивления. Она знала. Знала с самого начало о его чувствах.

– Это был мой первый поцелуй впервые за сто сорок три года, – у нее вырвался тихий смешок. – Спасибо, что освободил меня.

– Я не должен был, – растерянно сказал он, переводя дыхание.

– Лори, – демон удержала его за руку. – Если бы я сказала, что могу и хочу ответить тебе взаимностью, то солгу.

– Я понадеялся, что могу быть больше, чем просто ребенком из прошлого для тебя.

– Я не люблю людей, это очевидно, – ее губы порывисто накрыли его щетинистую щеку. – Мне не свойственно жертвовать жизнью ради кого-то, помимо моей семьи, тех, кого я люблю. Но я была бы рада назвать тебя ее частью.

Второй поцелуй. Он прикрыл глаза, сильнее сжимая ее скулу.

– Ты дорог мне, – Роза прильнула своим лбом к его, зажмурившись. – Настолько дорог, что я должна отвергнуть тебя, чтобы потом тебе не стало еще больнее.

– Я могу надеяться, что ты передумаешь? – она лишь сжала губы в тонкую линию, опустила глаза на остывающую чашку чая, а затем снова посмотрела на Лоренса.

– Не знаю.

– Тогда я просто буду рядом, позволишь?

– Конечно.

Они придвинулись друг к другу, прижимаясь плечами. Их пальцы были сплетены вместе, голова Розалинд покоилась на мужском сильном плече, а Лоренс наслаждался этой долгожданной близость, хоть и был отвергнут. В глубине души он знал, что именно так все это и закончится, хотя блеклая надежда все еще грела его сердце. Это его пока что вполне утраивало.

Роза была, наконец, свободна. Она освободила Томми, а Лоренс