– Да что с тобой?

Рагдай молча указал на тучу, что быстро росла, наливаласьчернотой, как деготь после третьей варки. Конь под витязем пошел тише, Рагдайначал оглядываться по сторонам, словно искал, где переждать дождь. Залешанинсмотрел тупо, и только когда в туче появилось нечто странное, даже зловещее,вздрогнул, едва не ударил себя по лбу.

Только однажды он видел нечто подобное. Он высматривал из-задеревьев добычу на дороге к городским вратам Киева, а оттуда на полном скакукак раз выезжала малая дружина князя Владимира. Богатырские кони с такой мощьюбили в землю копытами, что над головами всадников взлетали черные комья,которые он и тогда в первый миг принял за вспугнутых галок.

Рагдай круто свернул, в трех полетах стрелы виднелисьобкатанные дождями и ветрами громадные валуны размером от овцы до большогосарая. Залешанин, ничего не спрашивая, пустил коня следом. Места удобные дляночлега, но плохо прятаться, а уж отбиваться, если придется… но все же лучше,чем в чистом поле.

– Здесь, – решил Рагдай.

Он соскочил на землю, отпустил поводья. Щит и меч положил,берег каждую каплю сил. Залешанин, подражая бывалому воину, опустил палицу подноги, хоть тело чуть не лопалось от избытка силы.

– Будет бой?

– Не уйти, – бросил Рагдай.

– Что у них за кони?

– Просто сменные, – сказал Рагдай с досадой. – Наполном скаку пересаживаются с одного на другого. Вот и скачут целый день!

Залешанин всмотрелся внимательнее:

– Значит, там не так уж много? Степняки берут по двое конейв завод. Так что там если коней тридцать, то всадников только с десяток?

– Разуй глаза, – сказал Рагдай раздраженно. –Похоже, что там тридцать коней?

– Не похоже, – согласился Залешанин.

– То-то!

Залешанин покосился на витязя. Тот дергался, втягивал головув плечи, то бледнел, то заливался краской. Его глаза беспокойно перебегали сприближающейся тучи на свой меч и обратно. Уже стало видно тень и на земле,словно отражение той, что несется сверху.

– Что ты трусишь? – сказал Залешанин. Он чувствовалсебя даже весело. – Добрая драка… Разве не жили мы все время на остриеножа?.. Так чего ж страшиться?

– Не понимаешь, – ответил Рагдай тоскливо.

– А, – догадался Залешанин, голос сразупотеплел, – ты можешь потерять не просто жизнь, а… Ничего, отобьемся. Неот таких отмахивались.

– И невеста, – молвил Рагдай тихо, – и щит…Ты когда-нибудь видел, чтобы над степняками была туча из комьев земли?

Залешанин пожал плечами:

– Если по чести, то я и степняков не видел. Разве что всамом Киеве.

– Эх… В Степи побеждает не тот, у кого конь сильнее, ау кого быстрее. Их кони не подкованы, чтобы легче было скакать. А копытабез железных подков такие комья не вывернут!

Залешанин открыл рот:

– Значит, это не степняки?

– Или степняки, – ответил Рагдай медленно, глаза еговпились в бешено скачущих вдали всадников, уже можно было различить отдельныефигурки, – или степняки… у которых кони настолько могучие…

Он умолк, но мороз и так прошел наконец по разгоряченномутелу Залешанина. На богатырских конях могут сидеть только богатыри. Иных такиекони к себе не подпустят.

– Ну что ж, – сказал он, стараясь говорить твердо имужественно, – мы все-таки жили… А сколько народа померло вомладенчестве, в детстве?.. Я, почитай, прожил долгую жизнь… при моем-торемесле! Сколько уже кончили на плахе, на колу, в петле?.. А тут красиво,под звон мечей и пенье стрел…

Он шумно высморкался в сторону, чтобы не поскользнутьсяпотом, когда начнется пир мечей, вытер пальцы сзади о портки и поднял с землипалицу. Поколебался, вытащил из мешка драгоценный щит. Толку будет мало, необучен драться по-воински, но пока сможет вертеть палицу одной рукой, пустьбудет и щит, так красивше.

– Это у северян важнее сила, – торопливо напутствовалРагдай. – У степняка – скорость! У них не топоры и не мечи,а легкие сабли.

– Но мечом можно рассечь пополам…

– Пока ты один раз взмахнешь тяжелым топором или палицей, онтебя саблей успеет трижды… Понял?

Всадники постепенно притормаживали коней. Залешанинвсматривался с растущей тревогой. Степняки, но таких огромных и широких видетьне приходилось. Кони что быки, огромные и тяжелые, глаза горят, из ноздрейвалит дым, копытами землю роют.

Он ждал, что сейчас кто-то крикнет, чтобы сдались в полон,все-таки хоть и с петлей на шее, но все-таки жизнь, а там и сбежать всегда живанадежда, но степняки то ли понимали, что зря воздух поколышут, то ли взятый сбою полон слаще, но неспешно окружили полукругом, со спины мешали огромныевалуны, переглянулись, разом завизжали и пустили коней вперед.

Рагдай отступил на пару шагов, чтобы не попасть под палицусмерда, а Залешанин выругался, дабы разъяриться пуще, завертел над головойдубиной, взревел медведем, пугая коней.

Всадники двинулись разом с трех сторон. Залешанин, вращаяпалицей, сделал быстрый шажок вперед, палица в руке дрогнула, в плече отдалось,он так же спешно отступил, но палица выровнялась и продолжала рассекать воздухнад головой. Всадники, визжа и улюлюкая, ринулись вперед. Конь с опустевшимседлом пробовал пятиться, его толкали, пихали, и Залешанин выбил из седел ещетроих, да так выбил, что те отлетали на десяток шагов, уже сплющенные, какглиняные игрушки в могучем кулаке взрослого.

Когда они попятились, Залешанин сперва не поверил глазам.Быстро оглянулся на Рагдая. Тот, суровый и сосредоточенный, молниеноснополоснул кончиком лезвия по лицу крупного степняка в малахае, сделал выпад, ивторой свесился с седла, а остальные торопливо подавали коней назад. Наопустевшем месте корчилось не меньше десятка сраженных.

– Здорово, – выкрикнул Залешанин, – я уж думал, яих навалил!

– Оба вы с индюком думатели, – буркнул Рагдай. Глазавитязя не отрывались от перестраивающихся степняков. – Для боя одной силымало… хотя в тебе ее на трех медведей хватит.

– На трех? – оскорбился Залешанин. –Я пятерых заламывал!

– А шестерых?

– Больше у князя Березовского не оказалось.

В трех десятках шагов степняки горячили коней, всестановились по-другому, кричали друг на друга тонкими голосами. Каждый присабле, как и говорил Рагдай, но у богатырей и сабли по весу не уступают тяжелыммечам, так что эти огромные силачи не такие уж и быстрые. А когда сила насилу, то его палица, едва ли уступающая по длине оглобле, разбивает те сабли,как мальчишка со­сульки.

– Перевел дух? – быстро сказал Рагдай. – Теперьдерись с умом…