– Но… мудрый хан…

– И что там? – спросил Кучуг.

– Там его не видели уж неделю!

Якун хохотнул снова, кувшин в его могучей руке завис надкубком Кучуга. Красное вино наполнило до краев и полилось на белую скатерть.

– Пей! – сказал он добродушно. – И что же,говоришь, когда вы ударили запасным полком на хазар…

Кучуг отмахнулся:

– Это было потом, а сперва берендеи и торки заманили их кяру… Ты иди, мальчик, иди. Если увидишь сына раньше, чем я, скажи ему, что яего люблю… и не запрещаю отныне выбирать себе жену по сердцу там, где найдет…

Он умолк, всматриваясь в бегущего между столами человека склеймом на лбу. Длинные грязные волосы падали на спину, на шее блестел железныйошейник.

– Ты чего? – спросил Якун.

Кучуг кивнул, Якун повернул голову. Перед расплывающимсявзором маячила коренастая фигура тралла.

– Что тебе? – буркнул он раздраженно.

– Хозяин, ты посылал меня к дочери…

– А… верно, посылал. Ты сказал ей?

– Нет, хозяин.

Якун грозно рыкнул:

– Почему?

– Ее не оказалось дома, хозяин. Я обыскал весь дом,заглянул к соседям. Видно, что ушла из дому как раз перед тем, как пришел я…

Якун уязвленно нахмурился, а Кучуг даже не хохотнул, хотясамое время позлорадничать, сочувствующе хлопнул его по плечу:

– Где бы ни ходила, спать вернется в родное гнездо. Пей, ато мне подливаешь, а сам…

Они смеялись, наперебой хвастались боевыми походами,подвигами, добычей, знатностью родов, снова пили и хвастались, а когда в палатувбежал молодой мужик в одежде волхва, ни тот ни другой не обратили внимания:хоть сто волхвов, они ж не воины, а значит, и не люди вовсе. По крайней мере,не мужчины… Только все замечающий князь проследил взглядом, как тот подбежал кБелояну, зашептал на ухо. Звериная морда верховного волхва словно бы потемнела.Он бросил короткий взор в сторону пирующих ярла викингов и печенежского хана,быстро подошел к Владимиру.

– Что? – спросил Владимир негромко. – Говори.

– Жароглаз гадал на топоре… Было знамение, что если сын ханаКучуга и дочь Якуна переживут этот день, то дальше их жизнь будет долгой,счастливой, от них пойдет в грядущее здоровая поросль, что даст не один родвеликих героев…

Владимир обвел орлиным взором палату. Кивком подозвалотрока, велел негромко:

– Возьми десяток крепких парней. Приставь их к Чейману.Пусть ходят следом, следят, чтобы даже палец не прищемил!.. И двое-троепусть сторожат Малврид. Все, выполняй!.. Э-э, погоди!.. Скажи это все вон темдвум. А то подумают еще, что я за что-то на них гневаюсь.

Он видел, как мальчишка проворно подбежал к пирующим,пошептался с Якуном и Кучугом, тут же бегом вернулся:

– Княже!.. Сперва надо знать, куда посылать. Их нет дома.

Холодок опасности пробежал по коже Владимира так ясно, чтоволоски вздыбились, а на руках поднялись пупырышки. Предчувствие беды сталонастолько сильным, что вскочил, огляделся:

– Эти чертовы предсказатели… Кишки бы мотать из вас… Велиприготовить коней! Я сам пойду их искать.

– Где, княже?

Он зло оскалил зубы:

– Нельзя утаить две вещи: любовь и кашель. Не может быть,чтобы их челядь не знала о тайных встречах, чтобы мамки и няньки не ведали…Скажут, ежели нож приставить к горлу!

Он вышел из-за стола, успокаивающе вскинув ладони:отдыхайте, ребята. Я вернусь скоро.

Он поднимался в седло, когда на крыльцо высыпала горланящаятолпа гостей. У всех красные рожи от беспробудного пьянства, глаза вкучку, за перила хватаются, чтобы не рухнуть, а один ухитрился упасть и черезперила, только сафьяновые сапоги мелькнули под хохот других.

– Князь! – заорал с крыльца боярин Листохвост. –Ежели ты искать тех двух… то и мы тоже!

– Нам волхв проболталси!..

– Грит, недоброе знамение…

– Они хорошие ребята, – крикнул еще кто-то.

– Их все любят!

– Славные!

– И Чейман наш друг, да и Малврид всем по сердцу, какясный день…

– А мы чё, не люди? Отыщем, а потом снова за стол!

Они гурьбой сбегали с крыльца, отпихивая Кучуга и Якуна,которые к своим коням пробились едва ли не последними. Орущая, горланящая толпадвинулась к воротам, редко кто держался в седле прямо, но это были старшиедружинники, богатыри, что могли по трое суток без еды и питья скакать черезстепи и горы, не спать и не выпускать из руки боевой топор и какие-товедро-другое вина не могли свалить их под стол. Разве что еще и ведро хмельногомеда, а затем оглоблей по лбу…

…Кучуг ворвался во двор, не дождавшись, когда откроютворота. Горячий конь в охотку перемахнул забор, заплясал, дробно перебираяногами и гордясь собой. С крыльца сбегали челядины. Кучуг гаркнул:

– Где Чейман?

Все разводили руками. Он спрыгнул, ухватил за плечопопытавшуюся ушмыгнуть няньку:

– Говори, где сын!

Она затряслась, взмолилась, глядя в его безумные ­глаза:

– Не знаю, не ведаю!

– Врешь, старая карга! Ты должна знать! Говори, запорю,кишки вытащу…

Она взмолилась:

– Да что ж ты, аспид лютый, от невинного дитяти хочешь?.. Онже тебе во всем послушен, вежествен, любит тебя, а ты его как змей поганый…

Он тряхнул ее сильнее:

– Говори! Его надо найти.

А на другом конце Киева Якун ухватил за горло кормилицудочери:

– Говори, где Малврид?

– Зверь, – прошептала она, – сколько ж ты будешьневинное дитя мучить? Она ж любит тебя, во всем слушается! Другая бы убежалавовсе от такого родителя…

Он тряхнул ее сильнее:

– Говори быстро! Их надо найти как можно скорее. Волхвыговорят, сегодня им грозит беда.

Она прохрипела:

– Я вижу…

– Дура, – бросил он яростно, – я не перечу ихвстречам. Мы уже поладили с печенегом. Из него хороший бы викинг получился… Мыпороднимся, уже решено! Но сегодня их надо оберегать!

Он чуть ослабил хватку на ее горле, старуха прохрипела:

– От тебя оберегать, зверь…

– Я зверь, но я не трону своего детеныша! Говори, япрошу тебя… Говори! Ну, хочешь, я тебе дам серебра, золота? Говори, где она?Пошла к нему на тайную встречу? Где они видятся?