Новый, но до конца не признанный собственным народом, Вождь не решался тронуться с места с самого момента его появления. Он вдохнул полной грудью и на несколько секунд задержал свежий воздух в своей груди. Хедсер медлил еще потому, что после обращения он станет другим, а вместе с этим изменится его восприятие окружающего мира. Поэтому у него было полное право насладиться последними минутами старой жизни.

Обидно, но он прожил четыре с лишним столетия, однако по-настоящему, всей душой, не ценил ни это лес, ни этот Мир. И только теперь понимал – ему будет всего этого не хватать.

Он не собирался стоять так вечно и, поправив два ритуальных кинжала, направился вглубь леса. Хедсер был вправе полагать, что за все эти годы знал здешние места от и до, однако же сейчас его чутье вело по новым, неизведанным тропам. На это время все живые существа забыли о своих ролях и, держась на расстоянии, следили за Хедсером. Охотник и добыча шли бок о бок, так как былая вражда в борьбе за жизнь стала несущественной. Они чувствовали, что грядет смена эпох, и на место Агнара придет новый Вождь – впервые за историю Асмера. От того, каким будет преемник, зависело не только их будущее, но и судьбы всего Мироздания.

Хедсер сам осознавал важность принимаемого им решения. Сейчас в его руках находилось то, что поможет Дэлиграту выстоять и победить в борьбе с Отверженными.

Через несколько часов он вышел на небольшую поляну, залитую лунным светом. Даже небесное светило обратило свое пристально внимание на происходящее. Все без исключения замерли.

Ждать пришлось недолго, так как в момент появления Хедсера на край поляны вышел медведь. Он выглядел старым, но не немощным. В его глазах читалась мудрость веков, а неспешность движений выдавала истинную мощь. Не оставалось сомнений, что перед ним был Агнар.

Когда Хедсер увидел медведя, его решимость пропала. У него не хватит воли совершить весь обряд посвящения целиком. Убить, а потом выпотрошить тело того, кто стал ему отцом, воспитал и обучил всему.

Агнар вышел на середину поляны в ожидании своего лучшего ученика, который все еще медлил.

– Ты должен… – донеслись слова ветра до Хедсера.

– К этому тебя и готовили…

– Для этого ты был рожден… – продолжал повторять лес.

Хедсер пересилил себя и потянулся за кинжалами. Все должно случиться именно сейчас.

– Я не смогу, – прошептал он, опустив руки.

– Нет, сын мой, ты должен это сделать, – зазвучал в голове голос Агнара. – Каждый твой шаг, действие и слово вели тебя именно сюда. Вся наша жизнь сводится лишь к одному единственному моменту, в котором мы должны принять верный выбор. Однако никто не обязан его делать, ибо свобода воли дана каждому из нас. Ты как агнарец, Вождь твоего народа обязан понимать суть обращения. Это не убийство, а слияние предков с потомками. Прошлого с будущим. – Медведь поднялся на задние лапы, возвышаясь над Хедсером. – Пора, сын мой.

Из пасти Агнара вырвался оглушительный медвежий рев, который в одночасье пронесся по лесу с последними словами бывшего Вождя. Дрожащая рука Хедсера окрепла, и он нанес точный удар в сердце медведя.

Рев прервался. А после тело медведя покосилось и рухнуло на свежую траву. Не считая кинжала, крови нигде не было. Агнар лежал на земле и выглядел скорее спящим, чем мертвым, но Хедсер чувствовал, как жизнь уходила. Человеческие глаза медведя смотрели на него до самого конца, пока медленно не закрылись, поставив точку в долгом правлении Агнара. Его эпоха закончилась.

От увиденного Хедсера едва не вывернуло на изнанку, но ему пришлось сдержать тошнотворные позывы. Отстранившись от происходящего, он перевернул медведя и начал свежевать тело. Каждое его движение было точно выверено, а рука не дрожала. Казалось, что Хедсер смирился, но крики в душе и скупые слезы по Агнару не давали ему себя обмануть.

Он сделал разрез вдоль живота, дойдя до нижней челюсти. Ему была нужна вся его шкура, включая лапы с когтями и голову.

Каждое движение его ножей отзывалось в глубине. Хедсер ощущал тепло едва погибшего, а запах крови заполнял легкие. Он боролся. Старался не думать, что у него под ножами лежит учитель, которому он многим обязан.

Хедсер продержался ровно столько, насколько это было необходимо, и, оставив кинжалы, накинул на себя медвежью шкуру. Сверху его ладоней теперь были когтистые лапы, голову закрывал череп, а на место нижней челюсти встала часть пасти с зубами.

Процесс обращения не заставил себя долго ждать. Его руки задрожали, а затем все тело пронзили сотни тысяч острых нитей. Колющая боль не останавливалась; иглы будто врастали в кожу, упрямо продвигаясь в глубины тела. Начинался процесс сращивания шкуры с Хедсером, сопровождаемый неземными муками, однако он твердо стоял на ногах. Молчал, пока бурая жесткая шерсть покрывала его спину, оставляя прежним лишь оголенный торс. Медвежьи лапы с когтями становились продолжением его рук и ног, нарастая сверху, а из оскаленной пасти зверя ярким огнем горели глаза уже не человека, а совсем иного существа. Еще пара мгновений – и шкура Агнара стала единой с Хедсером.

Сделав пару глубоких вдохов, он понял, что все кончено, и после разразился новым ревом, ознаменовав приход нового Вождя.

Все звери, наблюдавшие за процессом обращения, вышли на поляну поприветствовать его. Они не сомневались, что Хедсер не посрамит Агнара, и пусть пройдут века, прежде чем ему станет доступно то, что знал прошлый Вождь, но уже сейчас в нем чувствовалось могущество поколений.

Хедсер ощущал все иначе. Только сейчас, когда ему открылись сотни тысяч различных потоков и каналов, он понял, как ограничен был. С ним разговаривала не просто природа, а сам Асмер нашептывал свои тайны. Воздух и земля стали иными в его понимании, показав истинную суть вещей, в которой еще придется разобраться. Даже окружающий лес показывал свой страх перед грядущими изменениями. Мир с болью переносил присутствие Забытых.

Хедсер осознал, насколько он заблуждался в истинных планах Дэлиграта, но пройдя обращение, понял замысел Демора. Забытые возьмут верх, поэтому Асмер может лишь выиграть время и сохранить магию как можно дольше.

О Селене он больше не думал. Мимолетное влечение растворилось в глубине новой сущности, которая не видела в этом смысла.

Хедсеру следовало скорее вернуться к Заслонным Горам.

Подобрав свою булаву в виде медвежьей лапы, которая тоже изменилась вместе с ее старым владельцем, он приготовился к переносу. К тому времени останки тела Агнара исчезли, навсегда став частью леса и всего мира.

Хедсер опоздал. К моменту его перемещения к Заслонным Горам Забытые с атакой, полной нескрываемой злости, штурмовали укрепления обороняющихся. При всей своей тактике и умениях армия Асмера с трудом удерживала натиск. Камень вокруг превращался в песок, горы начинали осыпаться, земля уходить из-под ног, а воды двух морей собирались выплеснуться на континент. Однако все это было лишь отвлечением сил армии, пока Забытые готовились к одному решающему удару.