— Садись, — велел Мрак, — садись, садись! Этомое повеление такое. Ты это ты, или же лопух под дождём?

В глазах Аспарда было такое, что лучше даже лопухом подливнем, чем вот им сейчас, начальником дворцовой стражи.

— Как получилось?

— Не знаю, — ответил Аспард с отчаянием. —Всё шло, как и задумано. Но почему так получилось...

Он говорил хриплым от страданий голосом, сбивался, путался,но перед глазами Мрака постепенно вырисовывалась довольно чёткая картина. Углавных дверей, что на улицу, Аспард в самом деле расположил троих собнаженными мечами. Он действительно выбрал самое уязвимое место: заднюю дверь,что выходит в темный густой сад, сбросил свой блестящий шлем, плащ и сверкающиенаручи, даже обнажённый меч прикрыл старым плащом, чтобы не выдал блеском.Занял место сразу за дверью, в темноте, и поклялся себе, что не сомкнёт глазвсю ночь и не пропустит мимо даже мышь. И действительно не пропускал...

— А как же пропал браслет?

— Не знаю, — повторил Аспард отчаяннымголосом. — Не могу даже вообразить!.. Магией там и не пахло...

— Откуда знаешь? — прервал Мрак. Аспард чутьсмутился.

— Я настолько трусил, — сказал он виновато, —что позвал одного из своей родни, что малость умеет... Нет, колдун из негоникакой, но распознать, есть ли близко магия, может. И если колдун попробовалбы пройти незримым, он бы увидел.

— А сам колдун не спёр?

— Ваше Величество, — воскликнул Аспардшокировано, — это же мой родственник!

— Хорошая у тебя родня, — сказал Мрак задумчиво, асам отметил, что в самом деле добротная, если Аспарду даже в голову неприходит, что родня тоже может предать. Это у других предают, но не в родуАдерта. — Хорошая... А что другие говорят?

Аспард уронил голову.

— Страшное дело, Ваше Величество. Другие видели, что явошёл с улицы, отпустил солдат домой. Потом отпустил тех, кто сторожит в доме,мол, уже светает, а золотой браслет я, мол, пока заберу с собой. Кто-то дажевидел, как я взял этот браслет... Но, клянусь всем на свете, я и не подходил ктому браслету!

Мрак посмотрел испытующе, ибо надо посмотреть, хотя и таквидно, этот своё отдаст, но чужого не возьмёт, да ещё так глупо, на глазах усвоих же солдат.

Он хлопнул ладонью по столу. Все вздрогнули, а жабаподпрыгнула на всех четырёх и злобно заворчала.

— Первая попытка, — сказал он. — А считаетсядо трёх, верно?.. Так что мы ещё не потерпели неудачи, понятно?.. Вот когдатрижды мордой в грязь, тогда да, идиоты...

Манмурт отвел взор, он-то понимает, что лучше учиться начужих ошибках, но ещё не знает, что настоящий мужчина учится только насобственных.

Аспард вскрикнул несчастным голосом:

— Ваше Величество! Да всё, что я ни делаю, все плохо.Всё не получается!

— Не всё, — ответил Мрак.

— Всё, Ваше Величество...

— Не всё, — повторил Мрак. — Ты вон какуюродню себе подобрал!.. У других половина гнили, а то и вся — труха, а у тебядубок к дубку!

— То и видно, что дубы, — вздохнул Аспард. —А я — самый большой дуб.

— Всё, — сказал Мрак строго. — Потом надосуге придумаем что-нить ещё. Ловля этого хыщного зверя ещё не окончена.Поймаем, снимем шкуру, вздёрнем. Нет, из шкуры сделаем чучело, отдадимЩербатому. Ясно? А сейчас займёмся делами.

Манмурт кашлянул, сказал просительно:

— Так я пойду, да? А то у Хрюндички очень умное лицо.Мрак фыркнул:

— Это у жабы-то? У неё морда, а не лицо.

— Простите, Ваше Величество, — ответил Манмурт соскорбленным достоинством, — хоть вы и похожи, но это у вас, простите,морда, а у неё — лицо.

Он подхватил жабу на руки, ногой распахнул дверь и вышел.Стражи прикрыли за ним створки. Аспард посмотрел вслед, покачал головой.Многие, заметив перемену в поведении повелителя, тут же меняются сами,подстраиваются, ведут себя по-другому. Кто-то искренне, а кто-то уже готов датьЕго Величеству прилюдно пинка, только бы показать всем, в том числе и ЕгоВеличеству, что он никакой не подхалим, а всегда правду-матку...

Червлен явился, когда Его Величество умывался из золотоготазика. Тазик держали перед ним двое придворных, отстранив слуг, а третийподавал полотенце, больше похожее на толстое пушистое одеяло. Четвёртого, которыйпытался приблизиться с набором благовоний, Мрак отстранил нетерпеливым жестом:

— Это в другой раз!

— Но, Ваше Величество, тцар должен...

— Да, — прервал Мрак, — он многое должен. Чемтцарее, тем должее. Что у нас на сегодня?

Аспард развёл руками:

— Если не считать, что я мордой в лужу, а Заурликует... об этом уже известно, над нами смеются, если не считать, что домабеженцев догорают, там теперь всё покрыто пеплом по щиколотку...

Мрак поморщился.

— Да, с этим, как я понял, уж ничего нельзя сделать.

Если они сами не защищают свои дома даже от огня, то чтож... Ладно, всё равно день начинается хорошо.

— Хороший сон? — полюбопытствовал Аспард.

— Точно, — сказал Мрак. — Ты как в водусмотрел! Ты не колдун?

— Да вроде бы нет.

— Может быть, тайный?

— Это я — тайный?

Мрак посмотрел в его честное простодушное лицо, Аспард ниразу даже не пикнул про свои раны, а ведь защищал тцара, даже не вспомнил оних, а повязки запрятал так, что и не увидишь.

— Да, — сказал он, — служишь во дворце, а всёещё деревня деревней.

Аспард спросил:

— А что за сон? У тцаров, я слышал, сны всегда вещие,только о великом...

Мрак потёр ладони, улыбка стала широкой, а зубы веселооскалились.

— Сон... Что сон, я ещё и на звёзды посмотрел. Правда,отсюда, через окошко спальни. Тут мало что узришь, но кое-что понял... Словом,звёзды рекли, что сёдни мне ба-а-альшой ломоть отвалится!

— Чего-чего? — не понял Аспард.

— Грю, подарок на лапу кинут, — объяснил Мрак ипоказал свою лапу.

Аспард и Червлен оба опасливо и с уважением посмотрели на широченнуюдлань Его Величества, подковы бы ею ломать да коням хребты, Червлен сказал спочтением:

— Да, звёзды... это звёзды! Но я слыхал, что говорятони чуток туманно.

— Туманно? — удивился Мрак. — Да этой ночьюзвёзды были во какие!

Крупные и ясные!

— И что же они сказали? Какой подарок... отвалится?

Мрак подумал, почесал в затылке, хотел сплюнуть, нопосмотрел по сторонам, куда ни плюнь — попадёшь в широко распахнутые глаза,объяснил: