В его комнате он снова сел на сундук, ибо в этом захламлённомпомещении обязательно что-то свалит, сломает, порушит, лучше не двигаться.

Колдун сказал умоляюще:

— Ваше Величество! Я сделаю всё, только скажите.Позвольте мне выполнить хоть один заказ для вас!

— Заказ прост, — ответил Мрак. — Мне нужнознать, что делается во дворце Куявы. Там сейчас собираются выдать замуж...ха-ха!.. младшую сестру тцарствующей Светланы Золотоволосой. За Громланда,одного из сынков короля Вантита. И хотя той лет семь, но тцары женятся не каквсе люди. А мне этот брак — нож в горло. Его надо расстроить.

Колдун спросил осторожно:

— Ваше Величество, а почему для вас так важно...расстроить брак этой малышки с этим Громландом?

Мрак поморщился.

— Чего тебе лезть в трудные государственные дела? Тамничо интересного. Это не магия... или песни. Сейчас Громланд для нас всего лишьнеудобный сварливый сосед. Он и с нами не в дружбе, мягко говоря, и куявцевдостал набегами... Но если он заключит этот династический брак, то на Куявиюнападать уже не могёть, верно? И будет знать к тому же, что куявы и в спину неударят. Более того, Куявия по-родственному может дать войск или денег... Темболее что нынешний правитель Иваш не шибко умён, все могёт. Вообще-то тамсейчас на троне племянница Додона — Светлана Золотоволосая, но ее муж Иваш ужбольно водит её рукой! Так что усиление Громланда через женитьбу на другой жедень после заключения такого брака приведёт его войска к нашим границам.Вернее, его войска там уже стоят, им дай только хоть малую поддержку... АГромланд колдунов тут же вешает, знаешь?

Колдун отшатнулся, лицо посерело.

— Слышал, — пробормотал он, — но я считал,что эта угроза далеко. Тогда я посоветовал бы Вашему Величеству неограничиваться одним подсматриванием и подслушиванием...

Мрак насторожился.

— А что можно ещё?

— При определенных действиях... гм... можно через такоезеркало не просто видеть, но и... пройти.

Последние слова колдун произнес шёпотом. Мрак отшатнулся.

— Ах, ты ж... змей! Что ж молчал? Думаешь, мне радостнобыло, как паршивому коту, по стене вздряпываться на третий этаж? Похож я, тцар,на кота? Нет, ты скажи, похож?.. Давай быстро показывай, что нужно, чтобыр-р-раз и там! Я знаю, вы, гады, всякие такие штуки можете...

Поздно вечером зашел Аспард, почтительно доложил, что подвидом соседей и зевак на золотой браслет приходили полюбоваться и переодетыегорожанами крепкие ребята из дворцовой стражи. Они оставались незаметно,прятались по углам, а потом купец выпроводил последних гостей и крепко-накрепкозапер все двери и окна.

Сам он намерен тоже...

— А ты зачем? — удивился Мрак. Аспард развелруками.

— Тревожно мне, — признался он. — Хоть черезтакую охрану мышь не прошмыгнет, но всё же. Есть там ещё задняя дверь, чтовыходит прямо в тёмный густой сад. Я затаюсь там. Уж я точно не сомкну глаз,мимо меня не проползёт и муравей!

— Ну, лады, — сказал Мрак. Он широкозевнул. — Хоть только вечер, но что-то заморился я. Слабый я... Наверное,умный. Завалюсь-ка я спать. Скажи, чтоб никакая морда меня не тревожила. Утромсвидимся!

— Спокойной ночи, Ваше Величество, — ответил Аспард.

Мрак прислушался к топоту удаляющихся шагов. По ту сторонудвери ковра уже нет, все топают, как кони. Видать, у тцара либо с ушами что-тоне так, либо он слышал только шорох звёзд, а рядом хоть бей молотом по листужелеза...

В небе только-только зажглась вечерняя заря, скоро в домахзагорятся огни, и Мрак ощутил радостную дрожь в теле. Мышцы за день слегканалились, устал изображать Его Величество, отяжелел от сытного ужина, в самомделе тянет ко сну, но сейчас вот обернётся волком, и сразу в тело хлынет изаполнит до кончиков ушей дикая сила, сон упорхнёт, как вспугнутые воробьи, амир станет по-настоящему цветным и радостным.

Он подпрыгнул и ударился о каменные плиты через толстый ковёр.По мышцам стегнуло болью, иначе нельзя, превращения не будет, тут же нахлынулизапахи, в ушах загрохотали голоса, топот сапог, послышался скрип колодезногожуравля.

К чему это я, подумал он, поднимаясь. И сам себе ответил: дапросто восхотелось.

Побегал в волчьей личине по огромной, как площадь, спальне,с разбега прыгая через ложе, а Хрюндя подскакивала на подушках и стараласьухватить его за лапу широкой пастью. Тело вздрагивало от ощущения силы, мощи,молодости, свежести. Потом, конечно, снова грянулся об пол, со второй попыткивернулся в огромное грузное тело, такое медлительное, тяжёлое,неповоротливое... на взгляд волка, хотя для человека он вообще-то невероятнобыстр, а уж силой не обижен вовсе.

Оглохнув, почти потеряв все запахи и наполовину ослепнув, оноткрыл тайник, пролез в дыру, там снова превратился в волка и, собрав одеждупростолюдина в узелок, помчался в сторону выхода из дворца.

Ход уже не казался тесным, кривым или таинственным. Всезнакомо, Мрак нёсся короткими прыжками, умело сворачивал, проползал в опасныхместах, где свод просел, резво проносился через подземные ручейки.

До выхода было уже недалеко, когда ноздри задергались самипо себе, застыли, передав ему нечто настолько невероятное, что Мракостановился, припал к холодному полу. Нечто, нарисованное запахами,приближалось чересчур быстро для человека. Уши ловили каждый шорох, вскоре Мракуслышал легкий цокот крепких когтей по каменному полу.

Внезапно неведомый зверь вздрогнул, замедлил шаг,остановился. Узкая морда вытянулась вперёд, он старательно нюхал воздух.Похоже, только сейчас уловил присутствие Мрака...

Мрак поднялся, прорычал на волчьем языке:

— Приветствую. Кто ты и что делаешь в моих подземельях?

Волк оставался недвижим, он снизу, припав к полу,рассматривал Мрака. Глаза горели тусклыми жёлтыми огоньками. Запах, который нескрыть, сказал громко и откровенно, что это самец в полной силе, устал,голоден, раздражён, зол, везде видит врагов, но сейчас озадачен, не знает, каксебя вести. И, самое главное, это не чистый волк, а волк-оборотень.

Незнакомец прорычал:

— Я... волк... Я ищу врага.

— Здесь? — спросил Мрак. — Он убежал от тебя?

— Нет...

Мрак выждал, но волк молчал, из горла рвалось слабоеклокотание, а от пола донёсся слабый скрип когтей. Волк готовился к прыжку, ноМрак уже знал, что противник теперь тоже видит его в запахах, а он в полторараза крупнее, сильнее втрое, и стайный инстинкт заставляет чужака припасть кполу, выворачивает ему шею, чтобы подставить горло в ритуальном жесте смирения.Однако человек в облике волка противится этому, борется, ибо человек — самыйстранный зверь, вроде бы и стайный, и стадный, и в то же время одиночнее всехзверей-одиночек.