– Клиентов? – изумилась Вера. – Чем же Нора занимается? Я ееродная племянница.

От удивления у меня защипало в носу.

– Племянница? Первый раз слышу, что у Норы имеютсяродственники, – весьма невежливо ляпнул я.

Николай надулся:

– Да уж!

– Позовите Нору, – железным тоном сказала Вера.

Я вошел в кабинет к хозяйке и промямлил:

– Там…

– Сказала же, отправляй всех восвояси!

– Они…

– Некогда мне.

– Приехали Вера и Николай Пыжовы!

Нора выронила ручку.

– Кто?

– Николай и Вера, она уверяет, что является вашейплемянницей. – Я окончательно растерял светское воспитание.

Нора молча посадила на нос очки и без слов вырулила изкабинета, я пошел за ней следом.

– Норочка! – воскликнула Вера. – Сколько лет, сколько зим, аты все не меняешься.

– Да, – эхом отозвался Николай, – не меняешься.

– Добрый день, – ответила Нора, – чем обязана?

– Ой, как официально! – взвизгнула Вера. – К чему такиефразы! Мы ведь родственники. Вот, приехали тебя навестить! Соскучились!

– Да уж, – усмехнулась Нора, – не прошло и десяти лет, каквас охватила тоска по мне. Что на этот раз? Насколько я помню, прошлый вашвизит был связан с поступлением Кати в институт.

Вера пригладила волосы.

– Так и будешь нас у вешалки держать? Хоть чаю предложи!Право, неприлично как-то, мы с дороги, очень устали.

– Катю ты, кстати, в общежитие выселила, – протянул Николай.

– Конечно, – кивнула Нора, – иногородние студенты имеют наэто право.

– У тебя-то попросторней, чем в общаге, – не успокаивалсяНиколай.

Нора выпятила нижнюю губу, я испугался, что на нее сейчасвновь накатит приступ ярости, но хозяйка неожиданно вполне миролюбиво сказала:

– И правда, пойдемте в гостиную. Ваня, вели Лене туда чайподать.

– Только пусть без ситечка наливает, – оживился Николай, –если в чашке чаинки плавают, это к большим деньгам.

Я оставил Нору наедине с родственниками, а сам пошел в своюкомнату и взялся за книгу. Но чтение не успокаивало. Какое-то время я пыталсявъехать в суть романа Пелевина, потом отложил томик. Нет слов, этот автор одиниз лучших писателей России, еще он мне нравится как личность, не мелькаетпостоянно на телеэкранах, не дает интервью, не пускает к себе журналистов, вобщем, не хочет дешевой «желтой» славы. Наверное, считает, что литератор долженпривлекать к себе внимание творчеством, а не рассказами о цвете своих трусов. Издесь я с ним вполне солидарен, только сейчас отчего-то хочется чего-нибудьнеобременительно-легкого, вроде Рекса Стаута.

Дверь распахнулась, Нора вкатилась в комнату.

– Ваня, поезжай в «Громвест», отыщи там адрес ФедораМаксимовича Приходько и узнай, кем ему приходится мужчина, который на Ларинойфотографии стоит с букетом: имя, фамилия, отчество. Ну, сам понимаешь. На,возьми с собой газету со снимком, хорошо еще, что я ее у себя оставила, даже незнаю почему.

Я кивнул:

– А кто те люди, которые к вам приехали?

Нора хмыкнула:

– Я все ждала, когда же в Иване Павловиче вылезут геныНиколетты. А ты, мой друг, любопытен, как и маменька.

– Простите, право, я случайно спросил.

– Ладно, это ты меня извини. Слишком много неприятныхсобытий за короткий отрезок времени, – улыбнулась Элеонора. – У меня быласестра, ты с ней незнаком. Мы практически не общались, хоть и являлись родней.В прежние годы моя сестричка удачно вышла замуж за партийного начальника,секретаря обкома КПСС. Если помнишь советские времена, то знаешь, какая этовеличина. В провинции секретарь обкома царь и бог. Вот и получилось, что Надястала обеспеченной, взлетела наверх, а я была нищета горькая, без всяких перспектив.Как-то раз, в минуту слабости, я поехала к сестрице и попросила денег в долг.Она мне ни копейки не дала, еще и отчитала: дескать, не следует к нейзаявляться, своим внешним видом сестру позорить. Вот больше я и не ездила кродне, помощи от них не ждала.

Нора расправила плед, прикрывающий ее ноги, и ухмыльнулась:

– Только жизнь-то длинная и разная. Потом все перевернулось.Секретарь вместе со своим обкомом канул в Лету, а у меня бизнес пошел, мыместами поменялись. Рокировка произошла, я наверху оказалась, а Надюша внизу.Вот тут в ней сразу родственные чувства проснулись, зачастила она в Москву.Правда, недолго ездила, умерла, зато Вера, дочь ее, по шесть раз в годзаявлялась, а потом исчезла. Последний раз она дочку привозила, та в вуз поступала.Родители решили, что я ее у себя поселю, но обломалось им. В общем, поживут онитут до вечера, один день, я им гостиницу потом сниму.

– А что за причина их нынешнего визита?

Нора захихикала:

– Николай книгу написал, хорошее название придумал: «Дьяволест твое тело»!

Я поежился:

– Детектив?

– Нет, пособие по самоочищению, – развеселилась Нора, –ладно, езжай в «Громвест».

Оказавшись в машине, я хотел завести мотор, но тут зазвенелмобильный. Решив, что Нора забыла отдать мне какие-то указания, я схватилтрубку и услышал голос своего хорошего приятеля Жени Милославского.

– Привет, Иван Павлович!

– Добрый день, – ответил я и сунул ключ в зажигание.

– Чего поделываешь?

– По делам еду.

– Интересным?

– Извини, не понял.

– Дела интересные?

– Да так, обычные.

– Новый клиент?

– Скорей клиентка.

Послышался смешок, покашливание и неразборчивое бормотание.

– Женя, я не слышу тебя.

– Молодая хоть клиентка или старый гриб?

– Нечто среднее.