Она души в нем не чаяла, утопая в его черных глазах и улыбке, озаряющей все вокруг. Помню его фотографию в школьном деле, где он сидел в возрасте шести-семи лет в костюмчике и с джентльменской бабочкой на шее, очень ухоженный и, видно, очень любимый ребенок. Отец ушел из семьи еще в его раннем детстве. Он остался с матерью, с годами в нем все больше проявлялись отцовские черты, и постепенно он стал его маленькой копией – и внешне, и характером. Сын, ощущая дефицит внимания и вбив в своем сознании затуманенный идеальный образ отца, всегда мечтал стать таким, как он, и со временем образ отца стал для него прототипом настоящего авторитета. Мальчикам всегда нужен отец – это иногда несправедливый, но неизменный закон природы. Учился он у меня за два года до этих событий.

Я заметила, что за это время он окреп, превратился из юркого паренька в крепкого мужчину, черты лица обрели некоторую грубость, а на пальцах появился «паспорт», наверное, многие видели такие татуировки у бывших осуждённых – кресты, черно-белые перстни и т. п. По ним можно понять, за что человек получил срок, сирота ли он, верен ли он «воровским» понятиям. Еще бывают подкожные кастеты, это когда в руку, там, где верхние фаланги пальцев, вводят вазелин, и получается эдакая боевая рука. Ну, а потом появляются такие осложнения, как гангрена, и можно даже лишиться руки. У него такого кастета не было, но был этот паспорт.

Сразу после его появления в классе все заметно притихли.

– Кристина Андреевна – это Вы!!! – разрывая тишину, воскликнул он на весь кабинет и, как прежде, улыбнулся своей лучезарной улыбкой. По нашим лицам можно было понять, что мы с ним были очень удивлены этой неожиданной встрече, тут я краем глаза заметила не менее удивленные лица сидевших за партами.

– Как Вы здесь оказались? – спросил он.

– Да как-то так получилось, – ответила я, улыбаясь, но все еще не отходя от удивления.

– Здорово! Никогда б не подумал, что Вы за мной и сюда придете, – заливисто засмеялся он, я в ответ тоже залилась смехом, вспомнив все наши школьные погони, ведь я часто его ловила в самых неожиданных местах: на остановках, в чужой квартире, в магазинах, и каждый раз заставляла приходить в школу. Он всегда удивлялся моему чутью и говорил, что я, наверное, фсбшник, а не учитель. Наступила какая-то минута доброй ностальгии. И тут он, видимо, вспомнил о том, что мы в классе не одни, и за нами уже как пару минут наблюдает целый кабинет людей. Даже я на миг забыла об этом. Тут же за несколько секунд лицо от до боли знакомого и почти родного мне мальчика превратилось в лицо мужчины, которого я совершенно не знала.

Он повернулся в сторону класса и сказал: «Если кто-нибудь из вас хоть как-то обидит Кристину Андреевну, то будет иметь дело со мной. Понятно?» Я обернулась в сторону сидевших и увидела, что некоторые из них закивали, и никто ничего не сказал против. Потом он повернулся ко мне, снова улыбнулся и сказал, чтобы я не беспокоилась ни о чем и спокойно работала, а забежал он сюда просто убедиться в том, я ли это шла через колонны.

Оказалось, он стал здесь «смотрящим», а это значит – осужденным, обладающим авторитетом среди заключенных и имеющим немаленькие привилегии на зоне. Мне было, конечно, в чем-то даже приятно от того, что у меня появились такие «связи» здесь, но при мысли о том, что он все-таки пошел по стопам отца, внутри остался осадок. Перед глазами предстала его мать, робко сидящая у окна с глазами, полными слез, всматривающаяся вдаль в надежде увидеть силуэт любимого сына и, наконец, услышать у порога топот родных шагов.

По прошествии нескольких лет он потеряет этот статус на зоне, освободится и погибнет непонятной смертью, так и не дожив до двадцати пяти лет… Сейчас я могу только вспоминать, как он забегал в школу, спрашивал как у меня дела, угощал плиткой шоколада и лучезарно улыбался, как улыбается самый счастливый человек на свете… Иногда, когда я случайно оказываюсь в районе, где он жил, вспоминаю о нем, хотя того дома уже нет, да и вообще тот район уже полностью снесли, будто его никогда и не было. Перед глазами всегда предстает самая яркая картинка из прошлого – я упорно стучусь в его дверь, он, наконец, открывает ее и, увидев меня на пороге, широко улыбается и обещает обязательно прийти в школу…

ИГРА

Вы верите в паранормальные явления? А в параллельные миры? Знакомы ли со словами «эзотерика» и «хиромантия»?

Ближе к подростковому возрасту, победив в себе страхи темноты и привидений, помимо коллекционирования историй преступлений, я решила узнать поближе параллельный, полный тайн неизведанный мир духов и привидений. Так я начала увлекаться хиромантией, эзотерикой и нечистой всякой всячиной.

Помню, как однажды перед сном зачиталась книгой Иннокентия Сосина, в которой были собраны самые страшные истории о призраках Якутии, основанные на реальных событиях. После прочтения этих рассказов здоровый сон был потерян на целую неделю. Ко мне пришла идея посещения заброшенных домов и зданий, чем я и занималась летом на каникулах.

Затем каким-то образом ко мне в руки попала книга о великих гаданиях мира. Каждый мой день начинался с изучения инструкций к этим гаданиям. Я стала практиковать магические заклинания, гадания на картах и по руке, и каждый раз меня охватывала искренняя радость, когда я видела в глазах людей, которым я показывала эти манипуляции, страх и волнение передо мной. Я будто наслаждалась этим страхом, мне казалось, что я научилась управлять этим чувством, и даже могу вселять их в чужое сознание. Этим делом я усердно увлекалась до самого окончания школы. К первому курсу уже довольно профессионально могла погадать по руке. За что сразу же заимела в общежитии авторитет некой внештатной ведьмы.

Однажды зимой, во время святок, мы решили погадать на блюдце. Поясняю для тех, кто об этом не знает. Это похоже на американское гадание на доске, но вместо курсора с лупой берется белоснежное чайное блюдце со стрелкой, нанесенной сажей на тыльной стороне, а на стол кладется бумага с написанными буквами алфавита, с чёртом, изображенным в самом центре, который наполовину выглядывает из гроба. Вначале выбирают ведущего, затем открывают форточку (чтобы был «проход» в дом для духа), ведущий нагревает тарелку над свечой и начинает вызывать дух усопшего человека,