Квартировали они в гостинице «Идеал» на рю Сан-Себастьян.Солдаты союзнических армий были размещены в подобных гостиницах по всемуПарижу. Сам Артур предыдущий вечер провел в исключительно приятной компании,хотя вина было многовато, а женщин — наоборот.

— Я ужинал с Соланж, — невозмутимо ответил Сэм,допивая кофе.

— Кто это?! Ты, значит, «снял» парижанку после того,как смылся от меня?

— Нет…

Сэм со свойственной ему озорной улыбкой посмотрел прямо вглаза приятелю:

— Ты тоже знаком с Соланж… Мы вчера встретили ее на рюд'Арколь… Рыжие волосы, зеленые глаза… стройные ноги… классная походка…

— Ты серьезно?..

Артур быстро оправился от изумления и тут же рассмеялся —Сэм, конечно; шутил.

— Я тебе чуть было не поверил. Ну правда, где ты был?

— Я же сказал тебе. С Соланж.

На этот раз он говорил абсолютно серьезно.

— Уокер, ты не врешь? С той девушкой? Где ты се нашел,черт тебя дери?

— У ее дома. Я вернулся — так, на всякий случай, а онакак раз возвращалась домой. Она занимается с больным ребенком.

Артур удивленно уставился на друга:

— Как ты это выяснил? Насколько я помню, она с намиговорила только по-французски, к тому же на жаргоне.

— Она немного говорит по-английски. Она, правда,сказала, будто ей девяносто лет, но в остальном мы общались вполне нормально.

Сэм не мог скрыть своего самодовольства, считая, что Соланжтеперь его девушка.

Глядя на друга, Артур пожалел, что сам не проявилнастойчивости. Сэм принадлежал к тому типу людей, которым достается в жизни вселучшее.

— Сколько ей лет?

Артура разобрало любопытство. Ему тоже хотелось все о нейзнать.

— Девятнадцать.

— И ее папаша не набросился на тебя с кухонным ножом?

Сэм покачал головой:

— Ее отца и брата убили немцы, а мать умерла оттуберкулеза. Она живет одна.

Артур был поражен. У них, видно, действительно состоялсяобстоятельный разговор, раз приятелю удалось столько узнать о ней.

— Ты с ней и дальше будешь встречаться? Сэм кивнул и,уверенно улыбаясь, произнес:

— Обязательно. И хотя она этого еще не знает, послевойны мы обязательно поженимся.

Артур с трудом скрыл свое изумление, но ничего не сказал,потому что понял — его друг и не думает шутить.

Вечером, за ужином, Соланж рассказала Сэму, как ей жилось вПариже при немцах. В некотором смысле ее испытания были даже тяжелее тех, чтовыпали на его долю.

Беззащитной девушке пришлось применять всю свою смекалку,чтобы избежать ареста, пыток или изнасилования. Немцы вели себя в Париже какхозяева и считали всех французских женщин своими. После гибели отца ей пришлосьсодержать мать, и Соланж отдавала ей все продукты, которые удавалось добыть. Вконце концов их выселили из квартиры, и мать Соланж умерла у нее на руках вснятой комнатушке, где девушка жила и сейчас наедине со своими печальнымивоспоминаниями.

После ужасных лет оккупации у нее пропала вера в людей.Выдача немцам ее брата стала последним ударом по ее патриотическим чувствам ксоотечественникам.

— Я хотел бы, чтобы ты когда-нибудь повидалаАмерику, — произнес Сэм, прощупывая почву.

Он с удовольствием наблюдал, как Соланж с аппетитом ест все,что он заказал.

Она в ответ пожала плечами, показывая, что мечты об этомнереальны:

— Очень далеко…

И соответствующий жест подкрепила французской фразой:

— C'esttres loin…

Для нее это было решающим аргументом.

— Да нет. Не так уж это далеко.

— А ты? После война опять Арвар? — Может быть…

Сэм не знал, продолжит ли он теперь учебу в университете.Может, все-таки стоит попробовать себя на актерском поприще? — задумывалсяон.

На привалах, в окопах они с Артуром много об этом говорили.Тогда университет казался чем-то очень важным, но трудно было предугадать, какпсе сложится после возвращения домой. Многое может измениться.

— Я хочу быть актером…

Ему хотелось увидеть ее реакцию. Соланж заинтересовалась.

— Актером? — переспросила она, а потом кивнула взнак одобрения.

Сэм просиял и чуть не расцеловал ее. Для Соланж, правда,причина его радости была не совсем понятна.

Он заказал вазу фруктов; их Соланж не ела уже несколькомесяцев. Щедрость Сэма смущала ее, но в то же время казалась очень естественной,словно они были старыми друзьями. Не верилось, что это всего лишь второйсовместный ужин.

Их дружба расцвела. Они регулярно встречались, гуляли вдольСены, заходили в маленькие бистро и кафе поговорить, перекусить или посидетьмолча, держась за руки.

Сэм в те дни почти не виделся с Артуром, а когда наконецвстретился с ним за завтраком, услышал новости, которые ему совсем непонравились.

Спустя два дня после победного парада на Елисейских поляхвойска под командованием генерала Патона форсировали реку Мез, а еще черезнеделю заняли город Мец на реке Мозель, вплотную приблизившись к границамБельгии. Было маловероятно, что их полку дадут долго прохлаждаться в Париже. 3сентября Брюссель и Антверпен освободили британские войска.

— Вот увидишь, Сэм, нас точно опять пошлют нафронт, — мрачно заметил Артур за кофе.

Сэм знал, что он прав, и приходил в отчаяние при одни!!мысли, что придется расстаться с Соланж.

В день взятия Брюсселя англичанами он пришел к ней вкомнату, осторожно снял с нее старенькое синее платье, доставшееся Соланж отматери, и впервые овладел ею. К своему изумлению и радости, Сэм обнаружил, чтоона девственница. Он осушал поцелуями слезы счастья на ее щеках, когда оналежала у него в объятиях. Сэм целовал Соланж и чувствовал, что этой рыжеволосойкрасавице навсегда отдано его сердце.

— Сэм, я так тебя люблю… — ласково говорила она,старательно произнося слова.

— Я тоже, Соланж… Я тоже…

Мысль о предстоящем расставании была теперь для негоневыносима. Он знал, что Соланж тоже будет очень страдать. Она привязалась кнему, стала доверчивой и откровенной, во всем на него полагаясь.

Прошло еще две недели, и поступил приказ отправляться нафронт. Война продолжалась, хотя ее конец близился. Никто не сомневался, чтоскоро вся Европа будет освобождена от фашистов и Германия падет… возможно, дажек Рождеству.