Окончание визита и Соланж, и Сэм восприняли с облегчением.Когда они вышли от Джоунсов, Сэм глубоко вздохнул и посмотрел на жену сулыбкой, в которой сквозили грусть и разочарование.

— Ну вот, дорогая, теперь ты видела, что представляетсобой моя сестра.

— Я не понимаю… как такое могло с ней случиться? —изумилась Соланж, которая с возрастом только хорошела и одевалась оченькрасиво, несмотря на их стесненность в средствах. Ее саму можно было принять заактрису или за преуспевающую манекенщицу.

— Она всегда была такая, — объяснил Сэм. — Мыникогда не ладили. — И со вздохом добавил:

— Честно говоря, я никогда ее не любил.

— Как это плохо!

Бостон они покидали с чувством облегчения, зная, чтоотсутствие общения с Эйлен — это не такая уж большая потеря.

Зато о том, что контакты с Артуром стали гораздо реже, оба,безусловно, жалели. Один раз за лето он приехал посмотреть спектакль, и играСэма его очень впечатлила. Он, конечно, извинялся за Марджори, которая якобыочень плохо себя чувствовала и поэтому не смогла приехать, но на самом деле онаотправилась к родителям в их загородный дом под Филадельфией. С осени Марджориприступала к занятиям на юридическом факультете Колумбийского университета ихотела отдохнуть перед началом учебного года. Конечно же, Соланж и Сэм не сталини о чем расспрашивать.

Однако в сентябре Артур и Марджори отошли на второй план.Сэм получил свою первую значительную роль. Соланж на радостях купила бутылкушампанского, которую они и выпили вдвоем, преисполненные надежд на будущее.

Это была главная роль в пьесе «Дикость», обещавшей статьгвоздем сезона на Бродвее. Роль была как будто специально написана для Сэма — ирежиссер не сомневался в его успехе. Артур проследил за оформлением контрактов,Сэм предупредил в ресторане, что с осени уже не будет у них работать, и сэнтузиазмом приступил к репетициям. Спектакль имел богатых спонсоров и ставилсяодним из лучших режиссеров Бродвея. Карьера Сэма Уокера имела блестящее начало:в ту зиму ему предстояло играть вместе с такими знаменитостями, как РексХаррисон, Генри Фонда, Дэвид Уэйн и Энн Джексон. Это был год, который мог статьрешающим в его жизни.

Чтобы отметить такое событие, Артур пригласил Сэма и Соланжна ленч в ресторан «21». Он объяснил, что у Марджори много занятий вуниверситете, поэтому она не могла присутствовать. Соланж поделилась с Артуромновостью, с которой ночью уже познакомила мужа и от которой тот пришел всовершенный восторг. Свершилось долгожданное событие — Соланж ждала ребенка. Ондолжен был родиться в апреле, а к тому времени Сэм успеет утвердить себя вспектакле.

Все складывалось просто великолепно. Артур за ленчемзадумчиво смотрел на своих друзей. Ему было только тридцать два года, но онвыглядел гораздо старше своих лет. Он тоже хотел иметь детей, но ко времениокончания юридического факультета Марджори должно будет исполниться тридцатьтри года, потом она захочет делать карьеру… Артур понимал, что реально емусвоих детей не видать, поэтому будущий ребенок Соланж и Сэма казался еще болееважным.

— Завидую я вам, ребята!

Он имел в виду не только ребенка, но все, что у них было:взаимную любовь, веру Соланж в талант мужа. Для них все только начиналось. Сэмубыло двадцать шесть лет, а Соланж двадцать три, хотя с их первой встречи восвобожденном Париже минуло, казалось, много световых лет. Соланж, элегантная иухоженная, была еще красивее, чем прежде. Казалось, счастье и энтузиазмпереполняют ее.

К осени энтузиазм супругов ничуть не уменьшился. Сэмрепетировал с утра до ночи, оттачивая роль до совершенства. Домой приходилусталый, но всегда находил в себе силы для того, чтобы приласкать Соланж,рассказать о труппе и театральных новостях. Его партнершей в спектакле былаБарбара Джордж, звезда Бродвея первой величины. Она многому его учила, о чемСэм говорил Соланж с восторгом.

Премьера состоялась 9 декабря. Рецензии театральных критиковпревзошли все ожидания. Трудно было в это поверить… более того — простоневозможно… Но он смог, сумел!

Ребенок родился в счастливый момент их жизни, когда супругиУокер продолжали упиваться неслыханным успехом Сэма на Бродвее. Складывалосьвпечатление, что Соланж все превосходно подгадала: роды начались, когда всубботу вечером опустился занавес, а на следующее утро, в десять часов, в«Докторе Хоспитал» на Ист-Энд-авеню появилась на спет девочка с темными, как уотца, волосиками и зелеными, как у мамы, глазами. Сердце Сэма, как только онувидел малышку, было отдано дочурке. Он был безмерно благодарен Соланж,усталой, но гордой, словно она теперь владела каким-то важным секретом,доставшимся ей с большим трудом.

На следующий день первым посетителем был Артур. Глаза егоувлажнились, когда он смотрел на новорожденную. Девочку назвали Хилари, Соланжэто имя нравилось, хотя выговаривать его ей было трудно. Она так и не освоилазвук "х", называла дочь Илари и шептала ей что-то по-французски,когда сестры приносили новорожденную на кормление. Счастливые родители попросилиАртура быть крестным, что его очень тронуло, но в качестве крестной вместоМарджори Сэм пригласил свою партнершу по спектаклю, Барбару Джордж.

Крещение состоялось в торжественной обстановке, вкафедральном соборе святого Патрика. На малышке была чудесная кружевнаярубашечка, которую крестная купила в магазине Бергдорфа Гудмана, а на Соланж —новая норковая шуба, которую, как и кольцо с бриллиантом, Сэм подарил жене послучаю рождения дочери.

С момента получения им роли в бродвейском спектакле их материальныеусловия значительно улучшились, они переехали в более просторную квартиру наЛексингтон-авеню — не шикарную, но все-таки трехкомнатную: там была детская,выходившая окном на маленький скверик, уютная спальня Сэма и Соланж и гостиная,достаточно большая, чтобы принимать друзей. К ним теперь частенько кто-тозаходил, преимущественно это были актеры, новые товарищи Сэма по труппе. Соланжне возражала против их визитов, наоборот, это ей нравилось.

Спектакль шел весь год и был снят лишь после Рождества 1949года. В течение следующего месяца Сэм получил множество предложений, и когда оннаконец выбрал наиболее подходящее, надо было уже приступать к репетициям и неоставалось времени перевести дух в кругу семьи.

Хилари исполнилось девять месяцев, она то появлялась у Сэмапод ногами в ванной, когда он брился, то под столом, за которым он утром пилкофе, и беспрестанно лопотала «да-да-да», чем приводила его в умиление. Онхотел, не особо откладывая, завести еще одного ребенка, надеясь, что будетмальчик, но Соланж предпочитала подождать. Она радовалась маленькой Хилари исчитала, что должна уделять ей максимум внимания. Она была заботливой матерью,по Сэма, казалось, любила даже больше, чем до рождения ребенка, — словноее запасы любви с появлением дочери десятикратно увеличились.