он робко поцеловал ее шелковистый большой палец. Она тихонько засмеялась. — Какая кровать! Мы будем жить в ней, спать, есть и гулять. Да здесь можно проводить спортивные состязания!.. В одном конце мы повесим белую простыню и станем устраивать киносеансы для друзей; детишек мы заведем ровно двенадцать, мой маленький муж, и они все будут спать вон в том углу, мы в этом, противный ты маленький человечек, ты, позер, ты со своей праведностью! Ты, вегетарианская жертва. Смотри на меня, Уоллес, рассмотри хорошенько… Плоть по-прежнему отвращает тебя?

Сейчас он решился посмотреть на нее, как она приказывала, посмотреть на идеальную, безупречную гладкую кожу, в изобилии видимую в прорехи изодранного платья. И ни единой царапинки на теле — невероятный завораживающий факт. Он осмотрел все заново.

— Ни одной царапины. Но так же не может быть.

— Она согласилась, томно потягиваясь.

— Так быть не может. Но вот, смотри сам. Притяжение земли, стремительное падение с третьего этажа, масса острых веток и сучков, будто когти — и ни единой царапины! — Не тревожь свою маленькую головку, — сонно проговорила она. — Уже поздно. Время постели. Ты в том углу, я в этом. Телефон есть, или будем перекрикиваться? Вообще-то можешь приползти ко мне на экскурсию!

Мистер Вули ничего на это не сказал. Весь дрожащий от желания и отвращения к себе, он разделся, повернул миссис Вули лицом к стене.

Это было наименьшим, что он мог для нее сделать.

Бентли появился утром в обычное время. Он постучал и, тоже как обычно, сразу вошел. Затем приостановился, в руках он держал разнос с обычным серебряным чайником и чашкой. Мистер Вули всегда пил чай, перед тем как подняться. Оглядевшись, Бентли издал легкий стон. Мистер Вули сказал вчера, что поставит ее на место. Но… Оправдались наихудшие предчувствия Бентли. Она заговорила — голосом хозяйки дома.

— Поставьте там, Бентли.

Он покачнулся, брови вздыбились, как испуганные гусеницы. Он рискнул задать вопрос.

— Где мистер Вули, могу я спросить?

— Конечно, вы можете спросить, Бентли.

— Я спрашиваю, мадам, если не возражаете.

— Мистер Вули в обмороке, — объяснила она, приглаживая подушку и обнажая бледное лицо.

Да, верно, он был в счастливом обмороке, на лице улыбка воспоминания, на ухе мазок губной помады.

ГЛАВА 6

КАМПСИС ИСКОРЕНЯЮЩИЙСЯ

В ресторане, где мистер Вули и его миловидная длинноногая секретарша ели на ленч различные крахмалы и многие другие полезные вещества растительного происхождения, играла музыка. Предполагалось, что музыка веселая, но Бетти Джексон она печалила. Бетти голодала, ее мучил голод любовный, томление делало тело тяжелым и пробуждало другой голод — к пище. Она могла бы есть эту кроличью пищу до тех пор, пока у нее не начал бы подрагивать нос и не вытянулись уши, но все равно осталась бы голодна. Не то чтобы она критиковала мистера Вули — а тот говорил час подряд и не собирался умолкать. Нет, если он хочет, чтобы она была вегетарианкой, вегетарианкой она и будет, никаких вопросов. Бетти умостила свой круглый и очаровательный подбородок на ладошку и молча смотрела мистеру Вули в лицо. Смотрела на губы, и ее щеки начинали краснеть, а глаза темнели.

Мистер Вули, перечислявший имена тех, кто будет приглашен на его свадьбу, смотрел куда угодно, только не на лицо Бетти Джексон. Он говорил вопреки времени и пространству, вопреки молчанию и мысли, говорил громко, хвастливо. В пятидесятый раз он сообщил ей, какое счастье выпало на его долю.

Она вздохнула. Ей было так его жаль, что плакать хотелось.

— Почему вы надо мной смеетесь? — удивился он.

— Я не смеюсь. Я никогда бы не стала над вами смеяться, мистер Вули… — Она протянула руку через столик, коснулась его руки. — Не делайте этого, — тихо проговорила она. — Не женитесь на ней.

Его лицо дернулось как от удара.

— Слишком поздно, слишком поздно, — хрипло прошептал он, закрывая лицо дрожащими пальцами. — Слишком поздно.

— Вы ее не любите, бедный мистер Вули.

Но он уже овладел собою.

— Вы не понимаете, — голос звучал уверенно и резко. — Ваша жалость неуместна и непочтительна.

Она-то видела, что он несчастен, ужасно несчастен, и в тайне своего чистого и любящего сердца делала быстрые смертельные вещи этой мисс Дженнифер Брум, которую считала черной злокозненной кошкой.

Пора было идти. Свенсон вначале подвез их к пансиону.

— До свидания.

Мистер Вули потрепал ее по руке. Потом истерически рассмеялся. Так мог бы смеяться придурковатый козел. Тонкое блеяние.

Она обняла его своими тонкими ручками.

— Приходите к Бетти, когда я вам понадоблюсь. До свидания.

Он ее не любит. Он не любит. У него ум заходит за разум. Уезжая в машине, он решил уволить Бетти Джексон завтра — ну или послезавтра.

Однако послезавтра имела место небольшая, но очень красивая свадьба в Главной церкви, а ночью последующего дня он увидел истинное лицо своей жены — а потом…

О свадьбе мало что можно сказать. Невеста цинично — ибо какое она имела право? — надела белое, цвет девственности, и держала букет белых роз. Она скрывала свои жадные раскосые глаза, смотрела вниз. Жених, упрямо вздернув подбородок, вращал своими большими карими глазами.

— У старикана, — заметил мистер Симмонс, который тоже присутствовал, — такой вид, будто он сейчас ускачет с громким ржанием.

Эти слова услышала Сара, пятнадцатилетняя дочь мистера Вули, стройное привлекательное существо и не дура.

— Тогда она вскочит ему на спину, — прошептала Сара. — И будет держаться всеми когтями.

— Однако она красивая, правда? — прошептал ее кузен.

— Бедный папа, — вздохнула Сара.

— Вегетарианка из нее как из хорька, — продолжал кузен, — но красавица…

Мистер Симпсон, стоявший рядом, мог только вздохнуть.

— Ах!

После церемонии все отправились в резиденцию Вули, где было приготовлено угощение — вегетарианское, разумеется. У каждого было свое мнение о новой миссис Вули, но никто не мог отрицать, что вела она себя как леди.

Маленькой Саре очень не понравилось, что теперь придется делить отца с чужой женщиной, а кузен ехидно заявил, что мистер Вули наконец-то проявил свою истинную натуру, женившись на такой горячей штучке, как Дженнифер.

Что же до Бентли, дворецкого, то он высказал свои впечатления Хортенз, служанке на верхнем этаже, весьма простыми словами: «Теперь она здесь хозяйка вместо хозяина».

— Она его сожжет до пепла, — добавил он.

Дженнифер постаралась завоевать дружбу детей. С не по годам развитым кузеном ей кое-чего удалось достичь, она пробудила его интерес — после затяжного поцелуя на некрасивом, похотливом лице мальчика появилось совершенно новое выражение. А вот с Сарой не получилось ничего. Эта очень