— Может, шпана какая? — с умным видом заметилаЛюська. — Мало ли придурков на дороге?

— Не заговаривай мне зубы, — злилась я. Тут не кместу встрял Серега:

— От тебя-то им чего надо? Я считал, что угрожают толькоЛюдмиле.

Мы с Люськой переглянулись, хмыкнули и замолчали. На мойвзгляд, оба легкомысленно отнеслись к моему приключению. В любом случае квечеру их мнение изменилось. Мы ехали ко мне, когда сзади пристроилась«девятка», не просто пристроилась, а висела у меня на хвосте, едва ли неподталкивая бампером.

— Он что, чокнутый? — удивилась Люська.

— Притормози, — сурово сказал Серега. — Я сним разберусь.

Однако я сочла за лучшее не останавливаться. Неожиданновпереди возникла еще одна машина, на этот раз «восьмерка», я отчаянносигналила, но эффекта это не произвело. Зажатые с двух сторон, мы двигалисьнекоторое время, не скажу, чтобы очень быстро. На светофоре мне удалосьоторваться от этих психов, и, развивая возможную скорость, я бросилась к дому.Мне везло, а им нет. В результате я въехала во двор на полторы минуты раньше,потому, когда преследователи появились, мы уже были в квартире ибаррикадировали дверь. Серега остался ночевать: ожидалось нападение.

— Машину надо в гараж отогнать, — мрачно сказалтелохранитель.

— Да черт с ней, — дружно запротестовали мы.

Выходить во двор желания не было, так же, как оставаться вквартире без Сереги. Мудро рассудив, что машина — всего лишь груда железа, мыпоужинали и сели в комнате, не включая света и держа телефон под рукой. Часышли, а ничего не происходило.

— Под утро придут, — сказала Люська. — Когдабдительность потеряем.

Мы ввели дежурства и решили соснуть. Моя очередь дежуритьтак и не наступила: когда я открыла глаза, сияло яркое апрельское солнышко,Люська спала, прижавшись ко мне, спал и ее телохранитель, недавно произведенныйв герои, правда, он спал в кресле, вытянув длинные ноги и открыв рот.

Порадовавшись, что ночь прошла без происшествий, мыпозавтракали, и Люська засобиралась домой. Зачем с ними потащилась я, понятьтрудно, скорее просто для того, чтобы не быть одной. Мы вышли из подъезда и судивлением обнаружили мою машину в целости и сохранности стоящей там, где мы еевчера бросили. Я считала, что в лучшем случае увижу груду железа, но «копейка»моя сверкала ровной поверхностью без единой вмятины, блестела целыми стекламии, на мой взгляд, за ночь как-то похорошела.

Вместо того чтобы обрадоваться, я вдруг запаниковала. Итогда Серега радостно хохотнул:

— Ура! Средств передвижения они нас не лишили!

— Подожди, — торопливо сказала я.

— Чего? — удивился он.

— Не знаю, — ответила я, точно зная, что никакиесилы небесные не заставят меня сесть в машину. Так уже было однажды: я училасьв институте в другом городе, на выходные ездила домой, на третьем курсе, как-тов субботу, выстояв дикую очередь и услышав по динамику, что на такой-то рейсбилетов нет, я уныло побрела к выходу, и тут добрый дядька предложил мне билет.Счастливая, я купила мороженое и, радуясь жизни, пялилась в окно. Вот тут-то наменя и накатило: я вдруг поняла, что ни за что на свете не сяду в автобус.Кончилось тем, что, продав свой билет, я поплелась на объездную, в надежде напопутку, где и была подобрана часа через три в почти обмороженном состояниисердобольными перегонщиками. Я нисколько не удивилась, узнав через два дня, чтоавтобус столкнулся с «КамАЗом», четыре пассажира погибли, те, что занималипервые места. Мое было первым.

Эти мысли вихрем пронеслись у меня в голове, пока я стояла ипялилась на свою машину.

— Ну ее к черту, — наконец сказала я. —Поедем на такси.

— Что за ерунда? — удивился Серега.

— К черту, — твердо ответила я, испытывая всебольшее желание держаться от машины подальше. Видя мою непреклонностъ, Серегапредложил:

— Давай я ее хотя бы в гараж отгоню. Пока яприслушивалась к своему внутреннему голосу, Серега пошел к машине, и тутЛюська, до этого без особого интереса разглядывавшая мою физиономию, заорала:

— Сережа!

Он испуганно обернулся и успел сделать пару шагов в сторонуЛюськи, в этот момент раздался странный звук, огненный столб устремился кнебесам, опалив нас жаром, и осел на землю остатками того, что несколько секундназад было моей машиной.

Кусок металла ударил Серегу, проявившего естественноелюбопытство, в лицо, распоров ему щеку и оставшись торчать в ней. Рана хоть инеопасная, но кровопролитная и устрашающая. Мы покинули круг любопытныхграждан, который с каждой минутой разрастался, и вернулись в мою квартиру.Люська звонила в милицию, а я занималась Серегиной щекой. Кусок железа удалилабыстро, играть в Рэмбо Серега желания не испытывал, потому, прежде чем начатьштопать, я накачала его изрядной дозой обезболивающего, что не помешало емувзирать на меня с ужасом.

— Ну и работа у тебя, — сказал он по окончаниипроцедуры.

— Это что, — влезла Люська. — Ей однаждымужика привезли, кишки за ним по полу волочились. И что ты думаешь? Она ихназад затолкала, зашила, и будь здоров. Правда, заталкивать пришлось коленом. Яж говорю — золотые руки.

Серега побледнел еще больше и сказал, что ему в туалетнужно. Покончив с кровавыми ранами, мы занялись подоспевшей милицией, точнее,это она нами занялась. Больше всего граждан милиционеров волновал вопрос: кто ипочему, а главное, за что желает мне вреда? То меня в подъезде встречают, томашину взрывают, с чего бы это? Разозлившись, я ответила, что в известностьменя почему-то не поставили. Потратив массу времени впустую, милиционеры отбыливосвояси.

Сереге было предложено отдохнуть на диване, а мы с Люськой вкухне проводили военный совет, истребляя сигареты и кофе.

— Они ведут себя как идиоты, — ворчалаЛюська. — К примеру, зачем взорвали машину? Нас хотели убить? И что им этодает?

— Если б хотели, то убили бы, — мрачно заметила я,почему-то в этом сомнений у меня не было.

— Тогда вообще ничего не понимаю.

— У меня есть только один вариант: они нас пугают.Нагоняют страха, надеясь, что мы запаникуем и себя выдадим.

— Голова болит, ей-богу. С моими-то нервами видеть, какмашины взрываются. И если только пугали, откуда знать могли, что в машину несядем?

— Может, они следили, дождались, когда выйдем, ирванули для пущего эффекта. В любом случае что-то они имели в виду.