— Ну, меня примерно так и инструктировали… — небрежносказал Кацуба, поднялся, кивнул Мазуру. — Тысячу извинений, господа, но необходимопровести совещание в узком кругу…

Он шагал первым, не оборачиваясь, поддевая носком ботинкадряблый мох. Остановился, когда машина оказалась метрах в пятидесяти. Негромкоспросил:

— Итак, полковник, что именно у тебя вызвало ощущениешила в заднице?

— Понятно, почему ни один водолаз не соглашается идтипод воду.

— Ну и пуркуа?

— Водолазное дело регламентируется строжайшимиинструкциями, — сказал Мазур. — Из бумаг явствует, что кое-какие параграфы онисоблюли — был руководитель спуска и работ, обеспечивающие лица, врач, как иположено, если глубина спуска более двенадцати метров. Но далее… Тебе опятьподробно?

— А как же, — сказал Кацуба. — Подробнейше…

— Тогда приготовься слушать отборную канцелярщину.Перед обследованием затонувшего судна водолазы должны быть ознакомлены почертежам и схемам с устройством судна, расположением надстроек и помещений,наличием груза, расположением люков и палубных устройств. В протоколе комиссиипрямо написано, что ничего подобного не сделано. Далее. Первый спустившийся водолаз…пусть в нашем случае и единственный… обязан установить буйки. Для небольшогосудна — два, по носу или корме, для судна типа «Комсомольца» еще идополнительные — несколько пар по бортам, или, как минимум, один. Не сделано.Спусковой канат на палубе затонувшего судна закреплен не был. А аквалангист,кстати, пошел на погружение без страховочного конца. Ну, в данном случае он былвоенным и ему приказали, но будь я штатским портовым водолазом, тоже ни за чтоне пошел бы, узнав о столь смачном букете нарушений…

— Понятно… — задумчиво протянул Кацуба. — Ну, а отчегомог погибнуть водолаз? Я краем уха слышал что-то об отравлении дыхательнойсмесью….

— Сомнительно, — сказал Мазур, подумав. — Если быоказалось повышенным парциальное давление азота и началось «глубинноеопьянение», наверху моментально поняли бы — человек начинает бормотать, нестиоколесицу… Ничего подобного не было, судя по протоколу. Он мог упасть с палубы— но в том-то и соль, что на палубу не поднимался, стоял на грунте рядом скораблем… У меня есть одна-единственная версия, но она — сумасшедшая…

— Что ж поделать, если — единственная… Излагай.

— Нападение боевого пловца, — нехотя сказал Мазур. —Неожиданное нападение. Есть старый, примитивнейший прием выведения водолаза изстроя. Достаточно перевернуть его вверх ногами. И подержать секунд десять.Воздух перемещается в штанины, получается так называемый обжим. В сосуды мозгаприливает кровь, начинается головокружение, кровотечение из носа, расстройствомозгового кровообращения. Сплошь и рядом водолаз теряет сознание, не всостоянии дышать. Если его в таком состоянии поднимать на поверхность снарушением режима — а именно это и произошло — легочное давление повышается,сосуды рвутся, альвеолярный газ проникает в них, в левое предсердие, в большой кругкровообращения. Резкое понижение артериального давления, обширный инфарктмиокарда, остановка сердца. Никакая декомпрессионная камера уже не спасет.Учили нас таким фокусам… В общем, если только допустить, что его атаковалбоевой пловец, — все, абсолютно все укладывается в гипотезу.

— Вот только не совмещаются боевые пловцы игорласто-дебильная интеллигенция…

— Я и не настаиваю, — сказал Мазур. — Я только выдвигаюверсии.

— Одну-единственную версию…

— Других и нет. Примерно то же самое могло произойти,упади он неудачно с палубы, перевернись вниз головой. Но там черным по беломунаписано, что он стоял на грунте.

— Но чисто технически возможно допустить атаку?

— Еще бы, — сказал Мазур. — Чистая теория — вещьобширная… Многое вмещает.

— Скажем, судно на значительном отдалении, загоризонтом, застопорило и выпустило пловцов на каких-нибудь скоростныхбуксировщиках…

— Скоростные подводные буксировщики — это чистое кино,— сказал Мазур. — На самом-то деле буксировщик скоростным быть может, но никтоего таким делать не станет. Если скорость выше трех, самое большее — четырехкилометров в час, будет такое сопротивление воды, что аквалангист моментальнопридет в нерабочее состояние, будто его долго и старательно лупили…

— Это детали. Я о буксировщиках. Подошло судно,выпустило пловцов, они добрались до места, затаились и атаковали…

— Ничего сложного, — сказал Мазур. — Даже безбуксировщиков… Но откуда здесь взялись бы чужие пловцы? И, главное, зачем?

Кацуба протянул:

— Милейший контрразведчик Шишкодремов с маху заявил бы,что тут замешаны иностранные агенты, которые таким образом пытаются добитьсяпереноса военной базы… Одна загвоздка: даже в нынешние времена всеобщегобардака не смогла бы оперировать у наших берегов подобная группа. Чужая группа.Мы, несмотря на скудные возможности, ее вычислили бы. Не в два счета, нодовольно быстро. Необходимо судно обеспечения, техника, агентурная поддержка вгороде…

— Насчет агентурной поддержки тебе виднее, — сказалМазур. — А техника и в самом деле нужна серьезная. Особенно когда речь идет онелегальном рейде. Я тут мог бы вспомнить кое-что прошлое, но, извини, не буду.Одно скажу: р а з о в а я акция возможна. Подобралась субмарина, выпустилапловцов, потом приняла на борт и растворилась в глубинах… Вот только такаяакция была бы напрочь лишена смысла. Помешать исследованию затонувших кораблейневозможно — мы можем снова и снова пускать туда водолазов… не на грунте жепоблизости эта субмарина лежит, самолет ее обязательно засек бы на здешнеммелководье…

— Не зря я тебя сюда тащил, — удовлетворенно сказалКацуба. — Уже полезность доказываешь… Действительно, картинка получаетсянереальная. Но ведь сам говоришь, в гипотезу о нападении боевого пловца все,случившееся с водолазом, великолепно укладывается?

— Это еще ничего не значит, — сказал Мазур. — Естьтакая старая формула: «От неизбежных на море случайностей». В пятьдесят девятомпогибли два знаменитых спортсмена-ныряльщика — Корман и Рамалата. Первый былчемпионом мира пятьдесят седьмого года по подводной охоте, второй — чемпиономПортугалии. А погибли на тренировке… И попадалась мне где-то любопытнаяподборочка о каскадерах — выполняли головоломнейшие трюки, но гибли стольнелепо, чуть ли не с постели падали…

— Да, вот кстати, — сказал Кацуба. — Аквалангиста мыкак-то выпустили из памяти. Что нужно делать, чтобы труп утопленника не всплыл?

— Вспороть живот, — сказал Мазур, не раздумывая.

— Ага. А вдобавок мочевой пузырь проколоть….

— То есть, ты упорно возвращаешься…

— Да никуда я не возвращаюсь, — сказал Кацуба. —Просто-напросто никак не могу пройти мимо версии, в которую все случившееся п ре к р а с н о укладывается, — тем более при отсутствии других обоснованныхверсий. Такая уж подозрительная у меня натура, служба испортила. Я не хочу,чтобы ты, когда пойдешь под воду, шарахался от любой проплывающей селедки, нопо сторонам поглядывать следует…