— А почему? — вкрадчиво спросил Шишкодремов. —Химическое оружие у нас в сорок втором было. Все свои, что тут жеманничать…

— И вы туда же? — слегка опешил Котельников.

— Просто просчитываю варианты. Теоретически говоря,могли на вашем «Комсомольце» оказаться химбоеприпасы. Скажем, в виде сюрпризадля японцев перебрасывали на Дальний Восток…

— Вы только при «зеленых» такое не брякните, — свымученной улыбкой сказал Котельников. — Только таких открытий не хватало… Будьна «Комсомольце» отрава, Москва нам сообщила бы.

— И все равно, теоретическую вероятность допускатьследует, — ничуть не смутившись, отпарировал Шишкодремов. — Москва могла и незнать. Ведомственный разнобой, утрата архивов, нестыковка в обмене секретнойинформацией… Под Шантарском в пятидесятых сливали радиоактивные отходы — и досих пор частенько не находится концов: кто, где, сколько?

— Ладно, — сказал Кацуба, пожалев, видимо, откровенноприунывшего Котельникова. — Молодец ты у меня, Шишкодремов. Запишем твою версиюв графу эвентуальностей. Ребятам, — он кивнул на Мазура с белозубо-киношнымнапарником, — туда лезть придется, так что пусть держат в голове и такойвариант… Третье судно?

— Вот с третьим, в отличие от ваших… эвентуальностей,никакой неясности нет. «Ладога», морской буксир. Затонул в шестьдесятчетвертом. Не помню всех подробностей, но дело было во время шторма, и капитанчто-то серьезно напортачил, потом его, по документам, посадили. Жертв, правда,не было. Морской буксир, мне объяснили, на роль перевозчика каких бы то ни былогрузов не годится, нет у него надлежащих трюмов…

— Это точно, — сказал Мазур. — Никак не годится.

Котельников помолчал, словно ожидая очередных въедливыхкомментариев. Не дождавшись, продолжил:

— Три дня назад мы вышли в точку Икс. Так их обозначили— Икс и Игрек. «Вера» и «Комсомолец» лежат практически рядом, метрах в двухстах— такую уж хохмочку подложила теория вероятностей. Это и есть Икс. Ну, а Игрекв таком случае — понятно без объяснений… С превеликими трудами выцарапали наденек в порту их водолазный бот и уговорили одного-единственного водолаза.

— Военные ушки торчали? — спросил Кацуба.

— Никоим образом. Для всех непосвященных инициаторамиобследования были гидрографы, сиречь ваш покорный слуга, а в том, что меня покане расшифровали, могу поклясться… Водолаз был опытный. Вот здесь у менязаписано… — он поворошил лежавшие на коленях Мазура бумажки, вытащил одну. —Водолаз-мастер первой группы. Мне говорили, это самый высокий ранг…

Кацуба глянул на Мазура:

— Герр консультант, компетентное заключение дать можете?

— Конечно, — Мазур глянул в бумажку. — Подробно или наскорую руку?

— Подробно.

Ухмыльнувшись про себя, Мазур сказал:

— Это выйдет долгонько…

— Все равно.

— Все водолазы профессионально классифицируются по тремгруппам. Третья — спасательные работы на спасательных станциях. Что вовсе неозначает, будто работа простая и легкая, — там всякое бывает… Вторая —эксплуатационное обслуживание гидротехнических сооружений и водных путей,научно-исследовательских работ, наблюдение за орудиями промышленного рыболовства,добыча морепродуктов, то есть — подводные плантации. Первая —аварийно-спасательные, судоподъемные, подводно-технические, судовые,судоремонтные работы, работа на ледоколах, водолазных ботах, спасательныхсудах. Экспериментальные спуски — нечто вроде летчиков-испытателей, только подводой. — Он говорил медленно, внятно, испытывая легкое удовлетворение оттого,что в чем-то оказался самым знающим из всех. — В каждой группе есть классы —третий, второй, первый. Ну, а водолаз-мастер — и в самом деле самый высокийранг, элита. Имеет право не просто участвовать, а руководить водолазнымиспусками на глубину до шестидесяти метров, в любых условиях, во всех типахснаряжения.

— Так… — сказал Кацуба. — Интересные премудрости.Каждый день узнаешь что-то новое… И что, раскопал ваш мастер что-нибудьинтересное?

— Нет, — сказал Котельников с кривой ухмылкой. — Неуспел. Он пробыл на дне, около «Комсомольца», около десяти минут, потом вдругподал сигнал тревоги, и его принялись поднимать в аварийном темпе, без полагавшихсяостановок. Когда подняли на борт, он был без сознания. Тут же поместили вдекомпрессионную камеру, но он умер четверть часа спустя. Обширный инфарктмиокарда. Скафандр был цел, герметичность не нарушена…

— Это не скафандр, — машинально перебил Мазур, беглопросмотрев один из листков. — Стандартная водолазная эластичная рубаха —ВРЭ-три…

— Я же не специалист, — пожал плечами капитан. —Портовики назначили комиссию, там все написано… Нарушения подачи воздуха небыло, телефонная связь работала исправно… В отсеки он не спускался.

— Еще бы, — проворчал Мазур. — Все-таки мастер.Исследовать затонувший корабль изнутри полагается двоим, второй страхуетсигнальным концом… Впрочем, если бы он застрял в отсеках, его попросту невытащили бы. — Увидев ободряющий взгляд Кацубы, он продолжал: — Если не секрет,каким макаром вы его уговаривали?

— Деньги, — сказал Котельников. — Водолазы, как и всепортовики, который месяц без зарплаты… На другой день к «Комсомольцу» спустилсяаквалангист. У пограничников был один-единственный. Этот вообще не всплыл. Ботоставался там сутки, но тела так и не нашли… Не буду растолковывать, какойкозырь получили «зеленые», сами, видимо, понимаете? Поиски вести невозможно —водолазы отказываются спускаться, хоть вы их озолотите.

Мазур открыл было рот, но встретил яростный,многозначительный взгляд Кацубы и заткнулся с ходу, довольно убедительнопритворившись, будто попросту хотел кашлянуть.

— Вот и все, по-моему, — сказал Котельников. — Погороду, конечно же, распространяются самые идиотские слухи — будто обаотравились на дне. Про аквалангиста ничего конкретного сказать нельзя, вообщеничего неизвестно, но что касается водолаза — любой нормальный человек вроде быдолжен соображать, что в герметичном водолазном снаряжении никакая отрава не страшна…

— Ну, мы же уже уяснили, что с нормальными людьми делаиметь не придется, — сказал Кацуба. — И тогда вы, следовательно, стали бить вовсе колокола…

— Ну да, — кивнул Котельников. — Завтра должно прийтиваше обеспечивающее судно. Идет из Архангельска. Как нам сообщили — морскойбуксир типа «четыреста девяносто восемь». Уж и не знаю, что он собойпредставляет…

— Подходящая коробка, — сказал Мазур. — Водоизмещение —триста тонн, метров тридцать длиной, два двигателя, винтов тоже два. Вполнеподходит.

— Судно не заемное — наше, — уточнил Котельников. —Экипаж, естественно, тоже. Словом, вам и карты в руки. Работать сможетесовершенно автономно. С мэром я вас сведу сразу же по приезде или завтра сутра, а вот ни с военными, ни с пограничниками контактов поддерживать неследует — чтобы не давать повода «зеленым». Завопят, что вы — наймиты военщины,и все труды пойдут насмарку.