— Правда, не беспокойтесь. В ресторане отираются,сопляки, на иностранок глазеют, ну да мы их за шкирку держать умеем…

— Да уж, вы подержите…

— Испугались?

— А то, — сказал Мазур. — Всю жизнь решительных женщинбоялся.

— Оно и видно, уж такой вы пугливый — спасу нет…

Все шло по накатанной — извечная игра по нехитрым правилам,освященным, пожалуй, веками. В другое время и при другом раскладе можно былопредсказать все наперед, но теперь в свои права властно вступила закулиснаяреальность — Кацуба, подтолкнув его локтем в бок, сказал:

— Микушевич, ты бумажки-то заполняй, а то мы еще водкине пили…

Фаина покосилась на него вовсе уж неприязненно, раз инавсегда наклеив этикетку. Кокетливо-сожалеючи улыбнулась Мазуру и, собравбланки, тоном радушной хозяйки сообщила:

— Ресторан у нас вон там, часов в шесть откроется.Буфет на вашем этаже, на втором. С кипятильниками не балуйтесь — везде стараяпроводка, еще пожар устроите…. Горничную попросите, чай вскипятит. Сейчасиностранец пошел косяком, так что мы обслуживание на высоте держать стараемся…По городу вечером не шатайтесь — народ злой, от безделья и безнадежности водкойлечится, поколотить могут, — покосилась на Кацубу. — И в постели не курите,мало ли…

Они подхватили пожитки и повлеклись на второй этаж, шагалипо гулкому темноватому коридору, как привидения в готическом замке. Тишинастояла гробовая, благодаря толстенным стенам и толстенным дверям изнатурального дерева, из номеров не доносилось ни звука, и гостиница казаласьвымершей.

— Ну, всем полчаса на оправку и обустройство, —распорядился Кацуба, помахивая здоровенным старомодным ключом от номера. — Мыпока с Гошей потолкуем о предстоящих свершениях, а потом, по русскому обычаю,сходим на разведку в смысле насчет водки. Когда еще кораблик придет…

Мазур закрыл за собой дверь, но запирать ее не стал, помняинструкции — следовало ожидать скорого визита Светы. Поставил сумку и пошелобживаться.

Номер с высоченными потолками и полукруглыми в верхней частиокнами оказался двухкомнатным — спальня и гостиная. Вся мебель была массивная,не менявшаяся, должно быть, со времен торжественного открытия отеля, но ничутьне разболтанная — в прежние годы умели работать на совесть. На боковой стенкевысоченного серванта, больше похожего на средневековое надгробие какого-нибудьгерцога, Мазур даже обнаружил серую овальную алюминиевую бирочку с глубоковыбитыми буквами: «НКВД СССР — ПОЛЯРСТРОЙ». Чуть подумав и не терзаясьугрызениями совести, достал швейцарский перочинный ножик, открыл отверточку и вдва счета отделил бирочку — в подарок доктору Лымарю, обожавшему подобныесувениры и нахально воровавшему их, где только возможно. Огромная коллекциядоктора была широко известна в узких кругах и давно обросла фольклором — взятьхотя бы случай с чешским самолетом «ЛК». Когда они только что появились напассажирских трассах, доктор чуть ли не на глазах у экипажа отломал красивуюпластмассовую табличку «Не курить» — а той же ночью очередная докторскаяподруга разбудила его нечеловеческим визгом. Оказалось, с наступлением темнотытабличка начинала светиться зеленым призрачным сиянием, и продравшая ночьюглаза похмельная девица отчего-то решила, что имеет дело с нечистой силой…

Громоздкий телевизор, ровесник пиночетовского путча, как нистранно, работал — вот только цвета здорово подгуляли, а каналов Мазуробнаружил всего два. Изображение дергалось и временами покрывалось словно быснежным вихрем, но все же это было лучше, чем ничего.

Посреди ванны, покрытой изнутри паутиной темных трещинок,непринужденно собрались на тусовку с полдюжины крупных тараканов. ПоявлениеМазура они приняли с философским спокойствием, даже и не подумав пуститьсянаутек. Мазур без особой злости открутил кран, и усатых философов поволоклоструей воды к сливному отверстию, где они и сгинули. Вряд ли это можно былосчитать решающим триумфом — наверняка он расправился лишь с разведгруппойпротивника, а главные силы таились где-то по углам.

Пожалуй, следует пару раз в день принимать холодный душ — врамках стандартной закалки перед погружениями в холодную воду. «Холодных»погружений с ним не случалось давненько, судьба носила по теплым морям…

Даже и горячая течет — цивилизация… Он вернулся в комнату,достал полученные от Котельникова бумаги и перечитал их еще раз, сноваубедившись, что «бардак» — чересчур мягкое определение для обоих трагическизавершившихся спусков. Положительно, местная самодеятельность — самое скверное,что только может случиться…

Пошел в ванную, бросил бумаги на слив, пустил воду, какпроинструктировали. Под холодной мутноватой струей тонкие листочки моментальностали размякать, таять, исчезать — и в полминуты пропали бесследно.«Сыщики-разбойники, — гораздо злее проворчал он про себя. — Сорок три утюга наподоконнике…»

В дверь постучали, и тут же вошла Света, яркая, кактропическая птичка. Белозубо усмехнулась:

— А я вот мимо проходила…

И с порога прижала палец к губам, многозначительно поигравглазами. В руке у нее был большой черный транзистор. Мазур, совершенно не представляя,как пока что себя держать, спросил:

— Как тебе городок?

— Глаза б мои его не видели. Как они здесь живут? Я бысразу повесилась…

Она что-то там нажала, на боковине транзистора откинуласьпанелька, обнажив крохотные лампочки и кнопки. Света прошлась по периметрукомнаты, продолжая беззаботно трещать:

— По комнате тараканы ходят, в столе нашлась газета ажза девяносто второй год, так что начала бояться, что из шкафа возьмет да ивывалится скелет какого-нибудь стахановца, могли забыть, свободно…

Личико у нее при этом оставалось напряженно-деловым — ивдруг озарилось словно бы радостной улыбкой. Она вновь прижала палец к губам,потом покрутила им возле уха. Мазур понятливо кивнул. Подумал, что житьстановится все смурнее.

— Пошли, — сказала Света, закрыв панельку. — Шефсабантуйчик собрался устроить, опять налакается до поросячьего визга, декадент…

Мазур послушно поплелся следом. Запер номер. Света шепнулаему на ухо:

— У всех «клопы». Не бог весть что, не высший класс, ноработает усердно. Хорошо еще, что в нумерах нет телефонов — на телефоны можнонавесить такие хитрушки, что никакая проверка не возьмет…

Он пожал плечами, совершенно не представляя, как нужнокомментировать неожиданное открытие и надо ли его вообще комментировать.

— Ну, может, это и не на нас поставлено, — шепнула она.— Может, у них весь отель на подслушке со старых времен. Смотри там…

— Не дите, — проворчал он.

Она глянула снизу вверх, совершенно невинно и спокойно.

— Партитуру помнишь?

— Помню.