Мэри в ужасе посмотрела на мужа, потом через сетку на копа,пытаясь понять, как тот воспринял слова Питера. Поначалу коп просто сидел,наклонив голову и барабаня пальцами по рулю. Потом схватил шляпу и вылез измашины. Питер чуть подался вперед, чтобы увидеть, как коп будет надевать шляпу.Тень копа по-прежнему оставалась квадратной, но она уже не жалась к его ногам.Питер взглянул на часы. Почти половина третьего. Меньше часа тому назад их сженой волновало только одно: где им остановиться на ночь? А тревожился Питерлишь из-за того, что у него кончились таблетки от изжоги.

Коп наклонился и открыл заднюю левую дверцу:

— Пожалуйста, выходите из машины.

Питер и Мэри с трудом выползли из «каприса» и застыли подярким солнцем, не сводя глаз с высокого мужчины в форменной рубашке цвета хаки,перетянутой широким кожаным ремнем, и в шляпе а-ля медвежонок Смоки.

— Сейчас мы обойдем здание муниципалитета. Выходим состоянки и поворачиваем налево. А по мне, так вы — евреи. У вас большие носы,это верный признак того, что вы из них.

— Патрульный… — начала было Мэри.

— Нет. Идите. На тротуаре повернете налево. Не испытывайтемое терпение.

Они двинулись вперед. Каждый шаг громко отдавался на черномасфальте. Питер продолжал думать о маленьком медвежонке на приборном щитке«каприса». Кто дал его копу? Любимая племянница? Дочь? Патрульный не носилобручального кольца, Питер это заметил, когда наблюдал, как коп барабанитпальцами по рулю, однако отсутствие кольца вовсе не означало, что он не женат.Питера не удивило бы, если бы у женщины, вышедшей замуж за этого человека,возникло желание с ним развестись.

Откуда-то сверху доносилось монотонное поскрипывание. Питерподнял голову и понял, что это скрипит флюгер на крыше бара «Пивная пена».Флюгер изображал улыбающегося гнома с мешком золота под мышкой.

— Налево, тупица, — беззлобно бросил коп. — Ты знаешь, где утебя лево? Вас, нью-йоркских пресвитериан, учат, где право, а где лево?

Питер повернул налево. Они с Мэри шагали бок о бок, взявшисьза руки. Вскоре они подошли к трем каменным ступеням, которые вели к двойнымдверям из тонированного стекла. Над ними белела вывеска: «МУНИЦИПАЛИТЕТБЕЗНАДЕГИ». Ниже, на левой створке двери, перечислялись должностные лица ислужбы, работавшие в здании: мэр, школьный комитет, пожарная охрана, полиция,отдел здравоохранения, служба социальной защиты, департамент шахт, пробирнаяпалата. А в самом низу имелась такая надпись: «ПО ВСЕМ ВОПРОСАМ ПРИЕМ ПОПЯТНИЦАМ С ЧАСУ ДНЯ (ПО ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЙ ДОГОВОРЕННОСТИ)».

Коп остановился у ступеньки и с любопытством огляделДжексонов. Хотя температура на улице подбиралась к ста градусам[6], он даже невспотел. А сверху доносилось все то же мерное поскрипывание.

— Ты — Питер.

— Да, Питер Джексон. — Питер облизал пересохшие губы.

— А ты — Мэри.

— Совершенно верно.

— Так где же Пол? — добродушно спросил коп. Ржавый гномпродолжал со скрипом вращаться на крыше бара.

— Кто? — переспросил Питер. — Я вас не понимаю.

— Как же вы сможете спеть «Пять сотен миль» или «Улетая нареактивном самолете» без Пола[7]? — спросил коп и открыл правую створку двери.Их окатило волной кондиционированного воздуха. Питер еще успел отметить, какойон прохладный, когда закричала Мэри. Ее глаза быстрее приспособились к сумракувнутри здания, поэтому она раньше мужа увидела девочку лет шести, лежащую намаленькой площадке за дверью, у ведущей вверх лестницы. Две соломенные косички,широко раскрытые невидящие глаза, неестественно вывернутая голова. Питер сразупонял, чья кукла лежала рядом с кемпером, что стоял на обочине со спущеннымиколесами. Надпись «ЧЕТЫРЕ СЧАСТЛИВЫХ СТРАННИКА», украшавшая кемпер, явноотносилась к прошедшему времени. В этом Питер нисколько не сомневался.

— Господи! — вырвалось у копа. — Совсем про нее забыл! Но выведь тоже не в состоянии все упомнить. Как бы ни старались!

Мэри вновь закричала, прижала руки ко рту и попыталасьметнуться вниз, подальше от двери.

— Нет, так не пойдет. — Коп поймал ее за плечо и втолкнулвнутрь здания, в маленький холл. Мэри отчаянно замахала руками, чтобы устоятьна ногах, не упасть на ребенка в джинсах и цветастой рубашечке.

Питер двинулся следом за женой, но коп остановил его обеимируками, дверь он теперь придерживал бедром. Одной рукой коп обнял Питера заплечи. Судя по выражению лица, это был добродушный, дружелюбный человек. Болеетого, находящийся в здравом уме. Словно ангелы на какой-то момент взяли верхнад демонами. Питер уже решил, что в итоге все обойдется, и поначалу даже неосознал, что ему в живот упирается ствол огромного револьвера копа. Питер вдругвспомнил о своем отце, который в разговоре с ним иной раз тыкал ему в грудьпальцем, дабы до сына лучше дошли родительские наставления вроде, например,такого: «Никто не сможет забеременеть, Пити, если один из вас останется вштанах».

— Мне без разницы, еврей ты или индус. — Коп прижал к себеПитера, еще крепче обнял его левой рукой за плечи, а правой передвинул предохранитель.— В Безнадеге мы не придаем этому никакого значения.

Он нажал на спусковой крючок по меньшей мере три раза.Может, и больше, но Питер Джексон услышал только три выстрела. Приглушенных егоживотом, но все равно очень громких. Питеру обдало жаром грудь, и онпочувствовал, как что-то полилось ему на ноги. Услышал крик Мэри, но тотдонесся из далекого далека.

А теперь я проснусь в своей постели, — подумал Питер, когдау него подогнулись ноги и мир поплыл перед глазами. — Теперь я…

На том все и кончилось. В последний момент перед мысленнымвзором Питера возник медвежонок на приборном щитке, рядом с компасом.Болтающийся на резинке. С нарисованными глазами. Глаза превратились в дыры, изних выплеснулась тьма, и Питер покинул этот мир.

1

Ральф Карвер ушел на самое дно и не хотел подниматься наповерхность. Он чувствовал, что там его поджидает боль, физическая боль…Похмелье, и, видать, знатное, если голова у него раскалывалась даже во сне. Нобыло что-то еще. Что-то связанное с

(Кирстен)