— Возьмите! — ворвался в уши Ральфа крик стоявшей рядомЭлли. — Он убил нашу дочь, он убьет нас всех, возьмите!

Женщина в джинсах и футболке схватила ружье.

2

А как хорошо все шло до Невады.

Четыре счастливых странника стартовали в Огайо, держа курсна озеро Тахо. Там Элли Карвер и дети намеревались десять дней плавать, ездитьпо округе, осматривая достопримечательности и давая таким образом возможностьРальфу вдоволь поиграть в казино. В Неваду они выезжали в четвертый раз ивторой раз — на озеро Тахо. Ральф всегда придерживался железного правила:прекращать игру, если проигрыш со??тавит тысячу долларов или выигрыш — десятьтысяч. В трех предыдущих поездках он ни разу не добрался до установленных имсамим рубежей. В первой, поездке его проигрыш составил пятьсот долларов, вовторой — восемьсот, зато в прошлом году он увез в Колумбус более трех тысячдолларов. Поэтому на обратном пути они останавливались в «хилтонах» и«шератонах», вместо того чтобы спать в кемпере в трейлерных парках, и старшиеКарверы трахались каждую ночь. Ральф полагал, что это неплохое достижение длятех, кому под сорок.

— Ты, наверное, устала от казино, — предположил он вфеврале, когда они с женой заговорили о предстоящем отпуске. — Может, на этотраз поедем в Калифорнию? Или в Мексику?

— Если мы там что и найдем, так это дизентерию, — ответилатогда Элли. — Невелика радость — смотреть на Тихий океан между пробежками всаsа dе роороо[8], или как они его там называют.

— А что ты скажешь насчет Техаса? Детям будет интересновзглянуть на Аламо[9].

— Слишком жарко, слишком исторично. А вот на озере Тахопрохладно даже в июле. И если ты не будешь просить у меня денег, когда кончатсятвои…

— Ты же знаешь, что я никогда себе такого не позволяю, —возмущенно ответил Ральф. И действительно не позволял. Разговор этот происходилна кухне их дома в Уэнтуорте, неподалеку от Колумбуса, за столом, заваленнымкрасочными буклетами с описанием различных маршрутов. Тогда они и не подозревали,что игра уже началась и первым проигрышем станет их дочь. — Я говорил тебе…

— Что ты бросишь играть, как только почувствуешь привыкание,закончила за мужа Эллен. — Я знаю, помню, верю. Тебе нравится Тахо, мненравится Тахо, детям нравится Тахо. Так что поедем на озеро Тахо.

В итоге они забронировали номера в гостинице и еще сегодня(неужели сегодня еще продолжалось?) ехали по федеральному шоссе 50, самомупустынному шоссе Америки, держа путь на запад, к горам. Кирстен играла сМелиссой Дорогушей, своей любимой куклой, Эллен спала, Дэвид сидел рядом сРальфом и смотрел в окно, уперевшись локтем в колено и положив подбородок накулак. Чуть раньше он читал Библию, подаренную ему новым приятелем, пастором(Ральф очень надеялся, что преподобный Мартин не гомик. Конечно, он женат,однако это еще ни о чем не говорит), но теперь она лежала на боковой полочке, сзакладкой на той странице, которую не дочитал мальчик. Ральфу хотелось спроситьу сына, что тот думает о прочитанном, но он знал: с тем же успехом можноспрашивать у столба, что тот думает. Дэвид (в крайнем случае Дэви, но никак неДэйв) был мальчиком странным, непохожим на родителей. Да и на сестру тоже. Егонеожиданный интерес к религии («путешествие Дэвида за Богом», как говорилаЭллен) укладывался в череду этих странностей. Однако Дэвид не упрекал отца зато, что тот любит азартные игры, может иной раз выругаться и не бреется поуик-эндам, и это вполне устраивало Ральфа. Сына он любил, а странностипредпочитал оставлять без внимания, полагая, что с годами все образуется.

Ральф уже открыл рот, чтобы спросить Дэвида, не хочет ли тотпоиграть в «Двадцать вопросов» (после того как утром они миновали Эли, смотретьбыло не на что, и Ральфа мучила скука), когда вдруг почувствовал, что кемперповело в сторону и в мерное шуршание шин по асфальту вкрался какой-то хлопающийзвук.

— Папа? — В голосе Дэвида звучала озабоченность, но непаника. — Что-то не так?

— Разберемся. — Ральф нажал на педаль тормоза. — Похоже,возникли сложности.

Теперь, стоя у решетки и глядя на ошеломленную женщину всиней футболке, возможно, единственную их надежду на спасение от этого кошмара,он думал: Я-то имел в виду спущенное колесо и понятия не имел, с чем нампридется столкнуться.

Крик причинял ему боль, но Ральф закричал, не отдавая себеотчета, насколько схожи их с сыном интонации:

— Застрелите его, леди! Застрелите его!

3

Как говорила потом Мэри Джексон, никогда раньше не державшаяв руках ни пистолета, ни винтовки, схватиться за ружье ее заставила фразаздоровяка копа: Я намереваюсь вас убить, вставленная им в предупреждениеМиранды[10].

И он говорил на полном серьезе. Именно так. Мэри резкоповернулась. Светловолосый коп-здоровяк стоял на пороге, глядя на нееярко-серыми пустыми глазами.

— Застрелите его, леди, застрелите его! — закричал мужчинаиз камеры справа от Мэри. Он стоял рядом с женщиной, у которой полностью заплылодин глаз. А у самого мужчины левую часть головы покрывала корка запекшейсякрови.

Коп бросился к ней, сапоги его грохотали по деревянномуполу. Мэри подалась назад, к решетке большой камеры, что находилась напротивдвери, взвела оба курка и приставила приклад к плечу. Она не собираласьпредупреждать его. Коп хладнокровно пристрелил ее мужа, и она не собираласьпредупреждать его о том, что будет стрелять, если он приблизится к ней.

4

Ральф тормозил и при этом легонько поворачивал рульвправо-влево. Он чувствовал, что кемпер тянет в сторону. Ему говорили, что естьтолько один способ удержать кемпер на дороге, если спустило колесо: вести егозигзагом. Хотя у Ральфа сложилось ощущение, что они лишились не одного колеса.

В зеркало заднего обзора Ральф взглянул на Кирстен, котораяперестала играть с Мелиссой Дорогушей и теперь прижимала куклу к груди. Кирстизнала: что-то случилось, только не могла понять, что именно.

— Кирстен, сядь! — крикнул он. — Пристегнись!