так у ученика будет меньше возможностей списать, а учитель сможет его оценить без привязки к успехам других учащихся.

Это если верить матери Анны, конечно. Госпожа Полских и сама, в те времена, когда еще могла нормально ходить (сломала ноги в несчастном случае, связанным со строптивым скакуном), преподавала в школе Историю Империи.

— Если бы у Дельпаса имелась лицензия на обучение Звездной Магии тех, кто находится в вашей, эм-м-м, ситуации…

— Смесков, — спокойно подсказал Арди.

— Это не очень культурно так выражаться, учащийся Эгобар, — строго произнесла Тенебри. — Даже если вы говорите так сами о себе.

— Кенбишу лучше расскажите о культурности выражений.

— Учащийся Кенбиш, увы, имея светлую голову на своих плечах, не может похвастаться таким же по отношению к своим многочисленным родственникам. Тем более — они не местные.

Арди промолчал. У него имелось свое мнение на этот счет, но он, вот уже полгода, держал его при себе. Как говорила Шали — «меньше болтаешь, сытнее спишь». Опять же — что бы это ни значило.

Учитель, выдержав паузу, продолжила:

— Вы не задумывались над тем, чтобы попытаться пройти отбор в школу с изучением магии, где есть лицензия на работу с представителями расовых меньшинств? С вашим табелем это может быть вполне реально.

— Ближайшая такая школа — у Лазурного моря, — развел руками Арди. — Тем более Матабар не включены в перечень рас, которым предоставляется стипендия. А платить полсотни эксов за семестр…

Арди только усмехнулся. Обучение стоимостью в сто эксов за учебный год? Таких денег он, скорее всего, в жизни никогда не увидит. Работа на ферме Полских приносила ему три экса в месяц из которых он два с половиной отдавал Келли — просто не мог себе позволить жить под чужой крышей, не внося вклада в общий быт.

— Шериф мог бы оформить кредит в банке и… — начала было Тенебри, но замолчала, увидев индифферентное выражение лица Арди. Тот не собирался брать деньги у мужа своей матери. Да, за прошедшие полгода они смогли найти общий язык, но это лишь означало, что Арди больше не видел в Келли угрозы для семьи. Не более того. — Вам же сейчас двенадцать, да?

— Тринадцать, — поправил Арди. — Как и Эрти, я родился зимой.

— Тринадцать, — повторила Тенебри и покачала головой. — Лучший возраст для того, чтобы начать занятия Звездной Магии. Раньше — и без опытных наставников вы только навредите себе, а каждый год позднее — не добьетесь больших результатов.

За окном пели птицы, приветствуя лето и провожая весну, в классе было немного душно и не спасали даже открытые настежь окна. И только на лице учителя отражалась тяжелая тень.

— Вы когда-то пытались стать звездным магом, — догадался Арди.

Тенебри сдержанно улыбнулась.

— Империя потеряет в вашем лице отличного специалиста, учащийся Эгобар, — её голос слегка, едва заметно, дрогнул. — впрочем, с такими успехами, вы сможете стать инженером или, может даже, врачом. Хотя не знаю, как вы проявите себя в следующем году, когда начнется курс общей биологии.

Арди достаточно прожил среди людей, чтобы понимать, что в данный момент Тенебри говорила не совсем с ним, а, скорее, сама с собой.

— Впрочем, у вас будет еще четыре года, чтобы разобраться в этом, учащийся Эгобар, — спохватилась Тенебри. — Я и так вас уже через чур задержала. Ступайте. Наслаждайтесь заслуженными каникулами и летом.

— И вам того же, учитель Тенебри, — слегка поклонился Арди, после чего схватил сумку, запихнул в неё табель и выскочил за дверь.

Он буквально пролетел по коридору, иногда козыряя кепкой редким учителям или ученикам, первые напоминали о том, что бегать нельзя, а последние… если были местными, отвечали взаимностью, а если приезжими — делали вид, что ничего не замечают.

После того происшествия полгода назад, когда Кенбиш с братьями и подельниками застали их с Анной врасплох, по городу пошли разные разговоры. Их сильно подпитывали рассказы братьев о том, что страшный монстр схватил Анну и исчез внутри снежного бурана. Мол — колдовство это все и магия. Но после того, как священник заявил, что не находит у Арди следов звездной магии, а шериф устроил рыжеволосым допрос (закончившийся недельным отдыхом старших братьев на больничных койках) разговоры стихли, заменившись слухами.

Те, кто еще помнил историю своей земли, добавили их в фольклор, а остальные… они просто смирились с тем, что рядом жил не совсем человек.

Разумеется, не все так гладко и иногда случались разные неприятные случаи. Например, один раз ковбой отказался принимать у Арди еду, или, к примеру, ему не продали продукты в лавке, а еще учительница химии показательно никогда не вызывала его к доске и не разговаривала напрямую несмотря на то, что являлась местной. Но Арди её не винил.

Её сын погиб тогда в пожаре, устроенном Шанти’Ра и теперь старушка испытывала неприязнь ко всем «нелюдям».

Кроме этого, иногда, учащиеся в школе, возглавляемые рыжим Кенбишем, пытались ему сказать что-то неприятное или обидное, но Арди либо пропускал мимо ушей, либо широко улыбался. Этого оказывалось достаточно, чтобы недоброжелатели притихли как минимум на неделю.

Так что жизнь протекала довольно спокойно и размеренно.

Арди даже недавно начал спать не на полу в шкурах, а на кровати, которую сам же и собрал. У него не было денег чтобы заказать мебель у столяра, а брать какие-либо средства у Келли не позволяла гордость. Пусть Скасти и назвал бы это — « шелухой вместо мозгов». Так бельчонок часто выражался о каких-то глупостях. Ну и пусть это не гордость, а глупость — Арди не собирался себе изменять.

Утро в доме Келли, затем короткое общение с братом, после чего школа, затем работа у Полских, вечером — уроки с Анной и, если придут остальные, то и с Невием с братом и Фарухом. Раньше к ним присоединялась Ольга, но чем дальше, тем все чаще она пропадала с Кенбишем и его компанией.

Так что в какой-то момент Невий, что-то вроде негласного лидера их компании, перестал её приглашать, а та не очень и напрашивалась.

— Ну как? — вот, кстати, и они.

За прошедшие полгода братья немного вытянулись, но при этом стали еще плотнее и массивнее, а вот Фарух, кажется, не особо спешил прибавлять в размерах. Хотя и сам Арди теперь рос куда медленнее, чем в Алькаде. Сейчас он немногим перевалил за сто