гордостью. В отличии от дома, стены его так и не покосились, трава и плющ не смогли пересечь незримого круга, оберегавшего постройку и даже недавний паводок разбросал камни по берегу, но не задел сарая.

Арди прикоснулся к тяжелому замку, на котором не обнаружилось ни единого рыжего пятнышка ржавчины и даже петли не скрипели, словно кто-то заботливо смазывал их маслом едва ли не каждый месяц. Лишь заунывно выли доски, когда слишком сильный порыв ветра заставлял тех вздрагивать.

Ключ легко вошел в скважину и, издав едва слышный писк, провернулся. Массивные скобы разомкнулись и Арди, успев подхватить падающий замок, удивился тяжести последнего.

Пыхтя и кряхтя Арди уложил устройство на землю, после чего выпрямился и, по привычке принюхавшись, открыл дверь. В лицо как пыльным мешком ударили. Охотник чихнул, поморщился, но, подождав пока ветер сделает свое дело, все же шагнул внутрь. Без окон, с щелями замазанными глиняными растворами, сарай давно не знал солнечного света. Власть тьмы здесь сохранялась на протяжении многих и многих лет, ревностно оберегая свои территории, не пуская сюда незваных гостей, способных рассказать о внешнем мире.

Арди не заметил ни паучка, свившего бы паутину где-нибудь в углу. Не было ни следов от жуков древоточцев, пожелавших бы отведать излюбленного лакомства. Ни сырости, ни проросших сквозь настил трав и цветов, ни плесени, только пыль. Но и та, стоило открыть дверь, вырвалась наружу с ретивостью невинно осужденного пленника, которому выдали помилование за минуту до казни.

— Вот ведь… — задумчиво протянул охотник.

Лучи солнца, впервые за годы восставшие против царицы мрака, осветили всего несколько предметов. Здесь не обнаружилось ни инструментов, ни стеллажей, ни ящиков или чего-то иного, присущего простому сараю. Только приставленная к стене длинная палка, в которой Арди узнал потрескавшийся, местами обугленный, надломанный посох.

Он подошел к нему и провел ладонью по стертым символам и знакам. Древесина под пальцами превращалась в труху и, казалось, приложи еще немного усилий и посох последует примеру пыли и развеется по ветру, исчезнув среди Алькадских простор.

Рядом с посохом к стене, как сперва показалось, был приставлен тубус для карт или документов, но стоило присмотреться, как Арди увидел местами прогнившие, разваливающиеся ножны. Кожаная оплетка на них уже истлела, а лак облупился и осыпался на пол черными хлопьями. Охотник наклонился и присмотрелся к гарде меча. Сломанная и погнутая, давно разъеденная ржавчиной.

Охотник протянул ладонь, но тут же одернул. От Атта’нха он слышал немало историй о проклятых артефактах. Не говоря уже о тех легендах, что ему рассказывал в детстве дедушка. Но даже если представить, что это просто старинные предметы, не хранящие в себе ни капли магии, то они в любом случае доживали свои последние годы. И Арди не хотел случайно разломать их, порезаться или уколоться, а потом неделю или две варить самому себе зелья и отвары.

Странно, что дедушка передал ему ключ от этого места. Может он имел ввиду, что посох и меч можно продать в какой-нибудь музей и выручить за это немного денег.

— Вряд ли, — сам себе возразил Арди. — дедушка не стал бы продавать семейную реликвию.

В том, что перед Арди действительно лежали именно семейные реликвии — сомневаться не приходилось. Помня нрав отца, тот вряд ли бы согласился держать на своей земле чужие посох и меч, даже если бы те принадлежали самому королю Эктаса (в исторической реальности которого Арди сильно сомневался).

Немного разочарованно вздохнув, Арди развернулся и собирался было уйти, как внезапно обо что-то споткнулся. С удивлением посмотрев себе под ноги, он обнаружил едва заметный сучок на полу. На идеально ровном, гладко выструганном полу, где каждая доска была пригнана так плотно, что между ними едва получилось бы просунуть даже тонкий волосок.

Нахмурившись, охотник опустился на корточки и провел ладонью по сучку. Слишком маленький, чтобы его можно было ненароком заметить, но слишком крупный, чтобы оказаться случайно помилованным рубанком.

Арди, предварительно развернувшись так, чтобы можно было отпрыгнуть за дверь, надавил на сучок, но… ничего не произошло. Разве что палец поцарапал.

— Ай… — прошипел парнишка и хотел добавить несильное ругательство, как на доски упало несколько капель его крови.

Пол пришел в движение и до того, как Арди успел хоть что-нибудь сообразить, прямо перед ним часть досок опустилась вниз и отъехала в сторону, открывая вид на небольшой тайник. Внутри, на истертом сукне, лежало несколько старинных блокнотов — какие-то с обложкой, другие без; пара колец среди которых лишь одно сохранило хоть какой-то намек на целостность; маленький свиток размером с указательным палец и здоровенная книга.

А еще свеча. Вот только в ней не оказалось ни животного жира, ни парафина, ни масла, ни даже дешевого воска. И все же — Арди не сомневался, что это именно свеча. Пузатая глиняная пиала, похожая на кукольный котел. Почему не сомневался?

— Что за…

Арди протянул ладонь и коснулся оранжевого лепестка пламени. Пламени, которое горело внутри пиалы без всякой видимой на то причины.

— Жжется, — вынес вердикт Арди, отнимая палец от огня.

Оглядевшись, словно желая убедиться, что он здесь действительно один, Арди опустил руку в тайник и достал книгу. Он был готов среагировать на любую опасность. На ловушку, на вспышку света или появление хоть того же каменного тролля, но… ничего. Только заунывный вой досок и свист ветра, несущегося среди гор.

Следом за книгой, охотник выудил из тайника и все остальное, и стоило последнему предмету — кольцу, покинуть пределы схрона, как пол снова ожил и доски мгновенно вернулись на место, а сучок, обернувшись древесной пылью, вылетел вон.

— Мне бы сейчас пригодился твой совет, волчица, — с сожалением в голосе протянул Арди.

Но чудеса на этом не заканчивались.

Поставив свечу на пол, он выложил перед собой кольца и стоило это сделать, как четыре из пяти растеклись бесформенной металлической жижей, после чего на мгновение приняли очертания звезд, а затем и вовсе испарились в легком шипении, оставляя после себя едкие облачка разноцветного дыма.

Лишь последнее осталось невредимым.

— Ладно, — только и произнес Арди.

Он аккуратно поднял свиток, но не смог разобрать написанного — язык это или какой-то шифр, кто знает. Затем пришел черед нескольких дневников, ну или того, что скрывалось под данным обличием. Увы, как и в случае со свитком, Арди не смог разобрать ни слова. Причем в каждом из дневников отличались не только символы, но и почерк. Чтобы здесь не