Полковник забрал у него часы и поднес к уху.

— Гм-м, тем не менее они стоят.

Он отщелкнул крышку, и все увидели под ней вдребезги разбитоестекло.

— Вот оно! — торжествующе произнес полковник. Стрелки часовпоказывали ровно четверть седьмого.

— Превосходный портвейн, полковник, — похвалил мистер Кин.

Было половина десятого, запоздалый обед в доме полковникаМелроуза только что завершился. Мистер Саттертуэйт прямо-таки сиял.

— Вот видите, мистер Кин, я оказался совершенно прав, —посмеиваясь, сказал он. — Вы сегодня выехали на нашу дорогу отнюдь не случайно!Вы спасли двух безумцев, которые чуть было не влезли головой в петлю.

— Вы ошибаетесь, — возразил мистер Кин. — Я и не думал ихспасать.

— Так вышло, что это не понадобилось, — согласился мистерСаттертуэйт. — Но все ведь висело на волоске. Никогда не забуду, как ледиДуайтон произнесла: «Я убила его». Того, как они были сказаны, я и на сцененикогда не слышал.

— Тут, пожалуй, я вынужден с вами согласиться, — заметилмистер Кин.

— Я думал, такое бывает только в романах, — повторилполковник, кажется, в двадцатый раз за сегодняшний вечер.

— А разве нет? — спросил мистер Кин.

Полковник удивленно уставился на него.

— Но вы же все видели своими глазами…

— И заметьте, — мистер Саттертуэйт, с бокалом портвейна вруке, откинулся на спинку стула, — леди Дуайтон была великолепна — простовеликолепна! — но в одном все же ошиблась: решила с чего-то, что ее супруга неиначе как застрелили. И Делангуа тоже хорош: думает, раз на столе лежиткакой-то нож, то им непременно сэра Джеймса и закололи? Но ведь это чистаяслучайность, что нож вообще выпал из книги леди Дуайтон.

— Думаете? — сказал мистер Кин.

— А представьте, — продолжал мистер Саттертуэйт, — если быкаждый из них просто признался в убийстве, не уточняя, чем оно было совершено,— что тогда?

— Тогда бы им, чего доброго, поверили, — как-то странноулыбнулся мистер Кин.

— Ну точно как в каком-нибудь романе, — опять изрекполковник.

— Да, — согласился мистер Кин. — Вероятно, оттуда они ипочерпнули свою замечательную идею.

— Очень возможно, — оживился мистер Саттертуэйт. —Прочитанное возвращается к нам порой самым неожиданным образом. Разумеется,часы с самого начала не внушали нам доверия, — продолжал он, обращаясь кмистеру Кину. — Ведь яснее ясного, что их можно перевести вперед или назад.

— Вперед, — повторил мистер Кин, и после паузы: — Или назад.

Его тон словно бы подбадривал мистера Саттертуэйта, как ивзгляд его темных блестящих глаз.

— Но стрелки часов были переведены вперед, — сказал мистерСаттертуэйт. — Это-то мы уже выяснили.

— Думаете? — снова спросил мистер Кин. Мистер Саттертуэйтвсе пристальнее вглядывался в смуглое лицо.

— Вы хотите сказать, — медленно заговорил он, — что кто-то,наоборот, отвел назад стрелки карманных часов? Позвольте, но зачем? Нет, этосовершенно невозможно!

— Отчего же невозможно? — пробормотал мистер Кин.

— Ну, во всяком случае, бессмысленно. Кому, по-вашему, этобыло нужно?

— Полагаю, тому, у кого есть алиби на это время.

— Черт меня подери! — взревел вдруг полковник. — ВедьДелангуа же нам как раз и показал, что в шесть пятнадцать он разговаривал состорожем!

— Да, он назвал именно это время, — подтвердил мистерСаттертуэйт.

Они с полковником переглянулись, и у обоих одновременновозникло странное чувство, будто твердая почва уходит у них из-под ног. Всефакты и события, казавшиеся такими понятными, стремглав понеслись по кругу, приэтом оборачиваясь к ним какими-то новыми, неожиданными гранями, — а в самомцентре этого калейдоскопа темнело смуглое, улыбающееся лицо мистера Кина.

— Но в таком случае… — начал Мелроуз, — в таком случае…

— Все было наоборот, — опередил его мистер Саттертуэйт,отличавшийся большей гибкостью ума. — Все так или иначе оказалось подстроено —против лакея… Да нет, не может быть, — спохватился он. — Ерунда какая-то! Тогдазачем им вообще было брать вину на себя?

— Вот именно, зачем?.. Однако, пока они этого не сделали,оба были под подозрением, верно? — В голосе мистера Кина появилась некая мечтательнаяумиротворенность. — Вы точно подметили, полковник, — все как в романе. Именноиз романа они и позаимствовали весь этот сюжет. Они ведь поступили так, каквсегда поступают невиновные герой и героиня. Неудивительно, что и полковниксразу же счел их невиновными — как-никак, за ними сила литературной традиции.Мистер Саттертуэйт, со своей стороны, без конца сравнивал происходившее стеатром. И оба вы, несомненно, были правы. Все это мало правдоподобно и неимеет отношения к реальной жизни — вы оба, сами того не сознавая, повторяли этумысль снова и снова. Если бы они добивались правдоподобия, им пришлось бывыдумать что-нибудь получше.

Полковник и мистер Саттертуэйт слушали его с самымбезутешным видом.

— Да, им надо было бы быть поумнее, — проговорил наконецмистер Саттертуэйт. — И кстати, я припоминаю, в семь часов дворецкий ведьспускался в библиотеку, чтобы закрыть окна? Стало быть, им полагалось бытьоткрытыми…

— Они и были открыты, когда через одно из них проникДелангуа, — кивнул мистер Кин. — Он одним ударом убил сэра Джеймса, а потом —уже вдвоем — они довели дело до конца…

Он взглянул на мистера Саттертуэйта, как бы приглашая егодорисовать картину убийства, и тот заговорил — поначалу не очень уверенно:

— Пожалуй, прежде всего они разбили большие часы и уложилиих на стол… Да, вероятно, так. Потом перевели стрелки на карманных часах иразбили стекло. Потом он выбрался наружу, а она заперла все окна изнутри. Ятолько одного не пойму: чего ради они разбили карманные часы? Развенедостаточно было настольных…

— Такой ход был чересчур очевидным, — возразил мистер Кин. —Его легко можно разгадать.

— Зато с карманными часами чересчур заумный. Мы ведь иподумали-то о них совершенно случайно…

— Разве? — сказал мистер Кин. — Помнится, нам очень помоглаподсказка ее милости.

Мистер Саттертуэйт застыл с открытым ртом.

— Тем не менее, — мечтательно продолжал мистер Кин. — естьодин-единственный человек, который ни за что не забыл бы о карманных часах, —лакей. Лакею лучше всех прочих известно, что лежит в карманах у его хозяина. Ноон ничего не сказал. Переведи лакей стрелки на больших часах — он бы уж незабыл и про карманные… Нет, эти двое не знатоки человеческой натуры! Им далекодо мистера Саттертуэйта.