— Я никого никогда не любил. Ты права, но никому ничего и не обещал,— он достал из кармана чистый платок и подал Селене.— Однако, представь себе, это со мной произошло.

Она взяла платок, но тут же отшвырнула в сторону.

—Это к расставанию!— взвизгнула Селена.

—Мы расстаемся,— Роберт досадливо оглянулся на приоткрывшуюся дверь главреда.— если то, что было между нами называлось отношениями. Ты хорошая девушка. Я желаю тебе встретить своего человека.

— Но я… я люблю тебя,— Селена схватилась за воротник его куртки.

Роберт решительно отцепил ее руки.

—Но я не люблю тебя! Мне очень стыдно перед тобой, перед собой и перед… Впрочем, это тебя не касается. Прости меня, если сможешь, и позволь уйти. Я, действительно, очень спешу.

Он проводил ее на место и, усадив на стул, быстро вышел из приемной. Решить вопросы о рукописи оказалось гораздо проще.

Роберт подумал, что есть еще один человек в Лондоне, кому он не мог не рассказать о переменах в своей жизни. С Кори они дружили ещё с университета. Наверное, это была единственная женщина до встречи с Юлей, с которой он мог беседовать часами. Они с Кори нравились друг другу, но Роберт, будучи студентом, предпочитал доступных девушек, а его подруга придерживалась строгих правил. Потом он выбрал войну, а Кори вышла замуж за их однокурсника. Несколько лет назад она попала в автомобильную аварию и передвигалась только в инвалидном кресле. С мужем Кори разошлась и жила с родителями. Роберт на правах старого друга часто навещал ее, когда возвращался домой.

Он сел в «астон мартин» и набрал номер, трубку на том конце сняли сразу.

— Привет,— воскликнула Кори.— Ты в Лондоне?

—Привет!— искренне обрадовался Роберт, услышав ее голос.— Я вернулся и хотел бы заехать к тебе, но только на полчаса.

— Жду, приезжай.

Он без пробок добрался до Хемпстеда и вскоре уже звонил в знакомую дверь. Кори открыла сама и, откатившись в сторону, пропустила Роберта квартиру. Он чмокнул ее в щеку и прошел в знакомую «красную» комнату. Здесь не менялось ничего. Родители Кори долгое время работали в Индии, и гостиная представляла собой уголок культуры этой страны. Персикового цвета обои с обрамлением из деревянных перекладин, коралловые шторы с затейливым круглым орнаментом, золотой Будда, выглядывающий из-за красного дивана, усеянного пестрыми подушками, пуфики и кресла с изогнутыми ножками, резная мебель и непонятного назначения кувшины в огромном количестве.

—Ты голоден? У меня на плите томится индюшатина с горошком и сливочным соусом.

— Нет, спасибо.

Роберт не обедал, но есть не хотелось. Он сел в кресло, а Кори подъехала к нему и замерла, будто читая у него по лицу. Роберт откинулся на спинку, утонув в сером взгляде Кори.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Ты приехал сказать мне что-то важное,— она тяжело вздохнула.— И я, кажется, догадываюсь что.

— Ты всегда была умной,— Роберт взял ее тонкие, вечно холодные пальцы и с уважением прикоснулся к ним губами.

—Ты полюбил,— Кори взяла его руку в свои ладони.— Преобразился, твои глаза горят по-новому, и ты стал… чужим.

— Мы всегда останемся друзьями.

—Да, конечно, да,— снова вздохнула она,— но это уже будет совсем по-другому. Вы женитесь?

— Да. Дату еще не знаю, но ты приглашена, конечно же. Приедешь?

Кори, не ответив, отъехала к окну.

—Это должна быть очень необычная женщина, раз смогла покорить твое сердце,— она стянула с руки резинку и связала светлые волосы в хвост.

—И снова ты права,— усмехнулся Роберт, думая, насколько термин «необычная» неспособен вместить в себя все характеристики Юли.— Она покорила меня с первого взгляда, и я не мыслю существования без нее. Прости, что говорю тебе об этом.

—Не извиняйся,— она повернулась к нему.— Кто, как не ты, достоин настоящей любви? Из России?

— Да,— Роберт подошел к Кори, достал из-за пазухи фотографию и протянул ей.— Это моя Джулия, Юлия.

Она взглянула на изображение и вернула ему.

—У нее очень светлое лицо. Человек с такой улыбкой не может быть плохим.

—Ты не ответила на мой вопрос,— Роберт поправил плед на ее коленях.

—Я приеду… Наверное,— Кори потупила взгляд.

—Родная моя,— произнес он тихо,— я хочу, чтобы ты знала: в моей жизни всегда останется место для нашей дружбы.

Она провела руками по его волосам, а Роберт губами нежно коснулся ее лба.

— Я должен идти.

— Да, иди,— плечи ее ссутулились, а взгляд потускнел.— Мне нужно побыть одной.

Роберт внимательно взглянул на нее, но Кори мелодично рассмеялась.

—Не переживай, я взрослая женщина и не сотворю глупости. Будь счастлив и сделай счастливой свою… Юлию, Джулию. Так ее зовут?

Роберт встал перед подругой на колено и поцеловал ей руку.

—Ты замечательная, Кори,— выдохнул он.— Скоро увидимся.

Роберт испытывал невероятное облегчение, покончив с тяготившими его отношениями с Селеной. Но легкий привкус горечи остался после визита к бывшей однокурснице. Она не плакала и не скандалила, но он знал, что Кори — единственная из всех подруг, кто действительно его любил. Роберт поднял глаза на крайнее окно второго этажа, и не увидел Кори. Это был первый раз в жизни, когда она не выглянула, чтобы помахать ему рукой.

Кофейный аромат и позвякивание посуды на тележке разбудили его.

—Чай, кофе?— стюардесса в белой блузке и с кокетливо повязанным синим платочком на шее улыбнулась ему.

—Кофе, пожалуйста,— Роберт поднял спинку, и итальянка тут же выпрямилась рядом с ним. Она снова коснулась его плечом, и он доверительно прошептал ей.— Не знаю за что хвалят европейские тюрьмы, я вышел оттуда с честокой..

У итальянки вытянулось лицо, как у пони и, похоже, пропал дар речи. Зато до самой Москвы она не коснулась больше его ни разу.

После томительных перелетов и пересадок Роберт купил в аэропорту «Пулково» роскошный букет белых хризантем и, взяв такси, приехал в Зеленогорск. Свет в окне Юлиной палаты улыбнулся ему приветным огоньком, и он припустил бегом к больнице.