—Водку из туфли на Мойке я не пил, но пару интересных фактов из вашей биографии мне довелось подсмотреть воочию.

Юля гневно взглянула на Виктора:

—Ваша работа?

Виктор выпил, закинул в рот дольку лимона и, поморщившись, кивнул:

—Моя. А что похож?

—Вообще-то, я про длинный язык… Стойте! Это ваш сын? Артур?

Юля закрыла глаза и сжала виски руками.

—Девяносто четвертый год, гостиница Москва,— подсказал Артур вкрадчивым голосом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Юля изумленно взглянула на него.

—Ты парень Лины?— она взяла бокал и осушила его. Внутри все перевернулось как на повороте в американских горках, но тут же отпустило, и приятное тепло разлилось по телу.

—Был им,— вздохнул Артур и тоже выпил.— Два дня. Как-то мы недружно. Отец, повтори.

Виктор молча разлил коньяк по бокалам.

—А она так ждала тебя!— презрительно хмыкнула Юля.

—Так ждала, что вышла замуж за другого. Не прошло и года.

—Дурак ты, и уши твои холодные!— вздохнула она.— Ну да это ваши дела. А мне со своими бы разобраться.

—Что же тебя все на иностранцев тянет, красавица?— Артур закинул ногу на ногу, покачивая носком начищенного до блеска кожаного ботинка.

—А русских больше чем на два дня не хватает.

—Ты еще ее классификацию мужчин не знаешь,— Виктор достал с нижней полки стола коробку шоколадных конфет и подвинул к Юле.— Угощайся, злюка. Не сердись на меня, я все-таки к твоему спасению тоже руку приложил. Давай, правда, за знакомство, за дружбу, за любовь…

—И за мир во всем мире,— закончила за него Юля.— Доктор, вы меня напоить решили?

—Нет, просто мне кажется, что нам пора познакомиться поближе. А ничто не объединяет так, как распитая на троих бутылка коньяка.

—На троих,— вскинула Юля брови.— Да вы проказник, док.

—Ну до тебя мне далеко. Лихо ты обоим Фарреллам мозги пудришь. Роберт чуть не спился, пока ты в коме лежала. Эдвард ни есть, ни спать бедняга не может,— Виктор подмигнул ей.

—Никому я мозги не пудрю. А благодаря вам, похоже, вообще остаюсь в России.

—Ну у нас тоже есть еще порох в пороховницах. Не дадим пропасть,— хохотнул Виктор.— Да, сын?

—Ты с шуточками поаккуратнее,— Артур скользнул по Юле взглядом, и она увидела, как он задержался на ее сжавшихся в кулаки пальцах. Она быстро спрятала руки под стол.— Мадемуазель только с виду обладает нордическим темпераментом.

Юля встретилась с ним глазами, и Артур как бы невзначай коснулся рукой своих губ.

—Что-то у меня голова закружилась,— пробормотала Юля, и Артур кивнул ей.— Я, пожалуй, пойду.

—Заходи, как что надумаешь,— Виктор облегченно вздохнул.— Дорогу теперь знаешь.

Юля поднялась с кресла, ее повело в сторону, но Артур подоспел к ней и, подхватив под руки, вывел из кабинета.

***

—Тут повсюду жучки?— тихо спросила Юля, прислонившись к стене.

—Да, а ты пришла к главному врачу за мир во всем мире ратовать. Тоже мне чудо в перьях,— Артур слегка боднул ее лбом.— Пойдем, я тебя провожу, поболтаем по пути. В коридоре относительно спокойно.

—Почему я должна тебе доверять?

—Ты мне ничего не должна,— Артур протянул руку врачу, болтавшему с медсестрой на посту.— Приветствую, Игорь Дмитриевич.

—Мне на пятый этаж.

В лифте они не разговаривали, изучая друг друга взглядом.

—Не спеши в палату, давай пройдемся,— предложил Артур.

—Ты тоже считаешь Роберта шпионом?— вздохнула Юля.

—Для этого нужны веские основания, а у меня их нет. И у ведомства нет. Потому они и обратились к тебе, предварительно получив рекомендации у моего отца. Не все могут поверить в бескорыстность Эдварда. Мы с отцом верим, потому что знаем Фарреллов по делам, а не по словам. А потому не будет ничего страшного в том, что ты согласишься поработать на комитетчиков. И волки сыты, и овцы целы.

—Я лучше застрелюсь.

—Застрелись.

Юля закусила губу, а Артур раскланялся с проходившей мимо медсестрой и продолжил:

—Только так, чтобы наверняка. Усложни Эдварду задачу, стреляй, например, в рот.

—Ваши советы бесценны!— пнула Юля его локтем вбок, стукнувшись словно о броню.

—Всегда к вашим услугам, миледи.

—А если ты к моим услугам, то помоги соскочить с паровоза, несущегося в светлое будущее, целой и невредимой.

—Я солдат другой войны.

—Вот именно — другой! Пока вы где-то воюете, ваших женщин здесь никто не щадит. И эта война страшнее той, где рвутся мины. Если там просто чистилище, то здесь растленные души при жизни попадают в ад. Что ты знаешь о Лине?

Артур остановился как вкопанный и, сунув руки в карманы, выдохнул.

—Лина оставила мне ключи и обещала ждать. Когда я вернулся, на спинке ее кровати висели мужские труселя, а на холодильнике фотка с новым ухажером. О том, что она замужем я удостоверился через знакомых в загсе.

—И ты просто захлопнул дверь и выкинул Лину из своей жизни?

Глаза Артура потемнели, а на скулах выступил румянец:

—Юля, я написал ей с десяток писем. Она могла обратиться к моему отцу, но…

—Она была в плену, Артур, и письма твои, если и были, то до нее не дошли. Фото, труселя — имитация! Ключи, что ты оставил, ей передали. И только тогда она сдалась и расписалась со своим похитителем. Он полгода держал Лину в подвале, в благоустроенном, но подвале. Кстати, меня сняли на камеру с сайгой наши доблестные органы в бывшем доме ее отца. Мне сложно судить, за какие прегрешения они следили за Монголом и его компанией, но, видимо, не хватило им улик, а может, у этого ублюдка оказалось достаточно денег, чтобы заткнуть рот всем страждущим. В милиции от меня не приняли заявление о пропаже Лины. Ведь я ей, по сути, никто и доказательств, что она пропала, у меня не имелось. В общем, когда я добралась до Лины, моя помощь ей была как ежику скакалка.

Артур схватил Юлю за запястья и до боли сжал их.