Эрни, Уэлч, Реппертон… Лебэй?

Парень ничего не сказал полицейским, по крайней мере пока несказал. Но они задержали Генри Бака, и Уилл не сомневался, что тот триждыпродал бы самого Христа, если бы ему взамен пообещали снять обвинение или дажевынести условный приговор. К счастью, старый Генри не так много знал. Он знал оконтрабанде фейерверков и сигарет, но все это было меньшей частью хемптонскогобизнеса, включавшего в себя торговлю выпивкой, угнанными автомобилями,незарегистрированным оружием (в том числе и автоматами, которые у Уиллапокупали явные рецидивисты, желавшие «поохотиться на оленей» в соседнем штате)и антиквариатом, похищенным в Новой Англии. И в последние два года — кокаин.Конечно, кокаин был ошибкой Уилла: из-за него Дарнелл мог потерять все. Хорошоеще, что полицейские схватили парня, когда при нем не было одного-двух фунтовнаркотика.

Он еще раз удивился тому, как много теперь зависело отсемнадцатилетнего мальчика, а возможно — и от его фатальной машины. Все, чтоДарнелл строил с таким трудом, превратилось в карточный домик, и Уилл боялсялишний раз вздохнуть, чтобы дела не пошли еще хуже.

Он закурил сигару, встал, пошел на кухню… и именно тогдапросигналил автомобильный гудок. Уилл резко остановился и потуже затянул насебе пояс домашнего халата.

Снова короткие, требовательные гудки.

Он повернулся, вынул сигару изо рта и подошел к окнукомнаты. У него появилось чувство, что с ним это когда-то уже было. Еще неотодвинув тяжелой шторы, он знал, что это была Кристина. Ему было хорошоизвестно, что она могла приехать за ним.

Кристина стояла в начале дорожки, огибавшей дом, немногимболее реальная, чем возникший в хлопьях летящего снега призрак. Ее передниефары вспыхнули и погасли. На один момент Уиллу показалось, что за рулем кто-тосидел, но, моргнув глазами, он увидел, что машина была пуста. Так же пуста, какв ночь, когда она вернулась в гараж.

Бип. Бип. Бип. Бип!

Как если бы она что-то говорила. Сердце Уилла тяжелозабилось в груди, и он быстро отвернулся. Нужно было срочно позвонитьКаннингейму. Позвонить и сказать, чтобы он обуздал своего четырехколесногодемона.

Он был на полдороге к телефону, когда взвыл двигательмашины. Звук походил на вопль женщины, почуявшей предательство. Уилл поспешилобратно к окну и застал Кристину отъезжавшей от большого сугроба,перегораживавшего дорожку к дому. Ее наполовину засыпанный снегом капот былпомят спереди. Снова взревел двигатель. Задние колеса заскользили, а потомпоймали сцепление. Машина рванулась вперед и снова врезалась в сугроб. Ветерподхватил облако взметнувшегося снега.

Ничего не выйдет, решил Уилл. А если даже ты пробьешься надорожку, то что? Думаешь, я выйду из дома, чтобы поиграть с тобой?

Сопя носом, он вернулся к телефону, посмотрел номерКаннингейма и начал крутить диск. У него дрожали пальцы, он сбился, нажал нарычаг и начал снова.

За окном ревел двигатель Кристины. Она продолжала штурмоватьснежную насыпь. В третий раз послышался удар в сугроб и звук передачи,переключившейся на задний ход. В широкое панорамное окно комнаты ударилиськомья снега, подхваченного ветром. Уилл старался дышать медленно, но ему мешалкакой-то комок, подступивший к горлу.

Наконец в трубке телефона раздались длинные гудки. Первый…Четвертый. Пятый.

Взревел двигатель Кристины. Послышался тяжелый удар.

Восьмой гудок. Девятый. Никого нет дома.

«Дерьмо», — прошептал Уилл и бросил трубку. Его лицопокрылось смертельной бледностью, а ноздри раздувались, как у зверя,услышавшего запах огня. Его сигара уже погасла. Он швырнул ее на ковер и вновьпоспешил к окну. Рука нащупала ингалятор, лежавший в кармане халата.

Лучи передних фар ослепили его, и он поднял одну руку, чтобызаслонить глаза. Кристина еще раз протаранила сугроб и вернулась на исходнуюпозицию. Еще немного, и брешь была бы пробита.

Снова вспыхнули фары — Кристина врезалась в сугроб, выбивбольшой белый ком с противоположной стороны. Передние колеса увязли, и одномгновение Уилл думал, что она не сможет выбраться из плотного месива льда иснега. Затем задние колеса нашли какую-то точку опоры.

Она отъехала назад.

Уилл почувствовал, что ему не хватает воздуха. Судорожнымдвижением он поднес ингалятор ко рту и сделал несколько вздохов. Полиция. Емунужно было позвонить в полицию. Они могли приехать. Дома он в безопасности.Дома он…

Набрав скорость, Кристина ринулась на сугроб и на этот разлегко преодолела его — лучи ее фар на мгновение охватили крышу дома, затемскользнули вниз. И она очутилась на дорожке, ведущей к террасе. Она была совсемблизко. Да, но она не могла больше ничего сделать, она… не могла… нет!..

Кристина даже не замедлила хода. Она срезала полукругдорожки, огибавшей то, что летом было цветочной клумбой, и, набирая скорость,помчалась прямо на широкое панорамное окно, перед которым стоял Уилл Дарнелл.

Он отпрянул и упал, споткнувшись о кресло.

Весь дом вздрогнул от удара. Оконное стекло рухнуло, и сразусверкнули осколки, посыпавшиеся на ковер вместе со штукатуркой и снегом. Яркиефары Кристины превратили комнату в подобие залитой светом телевизионной студии,а потом она подалась назад, громыхая искореженным передним бампером, поломаннойрешеткой и крышкой капота.

Ловя воздух отрытым ртом, Уилл поднялся на четвереньки. Онсмутно осознавал, что если бы не упал, то осколки толстого стекла пронзили быего ребра. Путаясь в полах распахнувшегося халата, он кое-как добрался дотелефона и набрал "0".

Кристина откатилась назад по собственным следам, оставшимсяна снегу. Едва коснувшись задним бампером сугроба на дорожке, она вновьпомчалась вперед, и, пока она набирала скорость, ее капот и передний бампервыправлялись, а на хромированной решетке исчезали трещины. Затем она вновьпротаранила стену под панорамным окном. Заскрипело и треснуло дерево.Подоконник разлетелся на две части, и на мгновение ветровое стекло Кристины,сразу покрывшееся трещинами, заглянуло в комнату, как единственный глазкакого-то мифологического чудовища.

— Полиция! — прохрипел Уилл в трубку, и тут же почувствовал,что у него перехватило дыхание. Пояс на его халате развязался. Из черной дыры встене дул ледяной холод. Деревянные балки торчали, как обрубки костей. Могла лиона попасть в дом? Могла ли?

— Извините, сэр, я вас не слышу, — сказал оператор. —Говорите громче, у нас сегодня очень плохая связь.

«Полиция», — хотел закричать Уилл, но его горло издалотолько сильный звук выпущенного воздуха. О Господи, он задыхался! Почему таксдавило грудь? Где ингалятор?