***

– Мир изменится. Границы между Явью и Навью сотрутся. Только демоны способны очистить его от скверны!

Глаза Йеарры фанатично блестели. Она сама верила в то, что говорила. Или, скорее, верить давно уже было некому, вместо ведьмы осталась лишь оболочка, кукла, за верёвочки которой демоны дёргали, выстраивая поведение себе на пользу.

А Вилор всё же смог им противостоять. Пусть не полностью, но один раз спас его. А второй раз ушёл, чтобы больше не подвергать своего рина, своего побратима опасности.

Ради такого друга Ратмир готов был отдать и свою жизнь. И если только вырвется – непременно разыщет его.

– Навь с Явью сольются, – продолжала вещать ведьма. – Не станет силы, не станет магии! Ты представляешь себе мир без магии? Ты думаешь, у вас получится докричаться до богов, но и это станет невозможным! Ты думаешь, истребив и взяв под контроль тёмных магов, вы сделали мир лучше? Не спорь, – продолжала говорить сама с собой Йеарра, хотя Ратмир не собирался бы спорить, даже если бы мог ответить, – из высших тёмных магов остались разве что де Бравен и де Мейсен, только последний совсем не подходит, да. А ведь раньше приставка «де» перед фамилией была одной из самых уважаемых! Так спрашиваю, вы сделали мир лучше? Нет, вы просто дали энергии пойти другими руслами, вы, сами того не подозревая, открыли Явь для демонов! Не будет оборотней, не будет драконов, потому что не станет отражений! Ты этого хочешь? Мир, в котором все изначальные силы спят, а то и вовсе исчезли? Мир людей, лишённых дара?

Ратмир прикрыл глаза, отгораживаясь от назойливого монолога. Драконы всегда стояли на страже Яви, и мысль, что всё может измениться настолько радикально, казалась дикой и абсурдной. Хотя, предки тоже предупреждали, но с иными акцентами. Что Навь вообще может стать недоступна, и одна, и другая. И утратится связь с отражениями.

Он и сейчас не чувствовал своего отражения, однако это была часть ритуала. Разделить, не дать обернуться, чтобы взять под контроль. А потом? Вернуть? В отсутствии нгела драконы не сразу заметят, что с повелителем не так. Если бы не Арелис...

Нужно было искать выход, любую слабину в ритуале, но в голове назойливо билась лишь одна мысль: кто?

Не Вилор. Что бы там ни было, Ратмир был уверен в своём побратиме. Он не стал бы вредить, или нашёл бы в себе силы предупредить.

Не Лаата. После первого ритуала у неё не было возможности.

Не Арелис. Просто потому, что нет.

А вот ведьма, как раз, могла. Ратмир напрягся, вспоминая первую попытку. Пока чешуйка, коготь, кровь, одежда и частичка силы работали, сковывая, он мог не заметить, не почувствовать. Пока шёл к чаше, преодолевая воздействие. Когда сообщил, что волос не его, ощущая ведьму где-то позади. Там ещё была скрывающая ткань...

Эта мысль воодушевила. Он лично проверял своих воинов после смерти отца, и сомневаться в их преданности было слишком мучительно.

Ратмир криво усмехнулся, резко открыв глаза. Йеарра отпрянула, замолчала на полуслове, глядя с подозрением.

– Ты чего это? – уточнила. Сообразила, что ответа не будет, выбросила сердито руку, полоснув по груди чёрными магическими нитями.

Рубашка, которую он так и не успел сменить, треснула, пропитываясь кровавыми пятнами. Ратмир стиснул зубы. Показывать ведьме слабость он не собирался.

Усмехнулся ещё мрачнее. Не дождёшься, не с тем связалась!

***

Ужас сковал сердце, в голове стучали слова Шангея. Вилор погиб. Ратмир... вероятнее всего тоже. Ищут. Связь с его отражением утеряна.

В груди росла пустота, становилась страшнее от того, что Арелис понятия не имела, как быть. Так и стояла, вцепившись в руку главы охраны, ловила ртом воздух, которого по-прежнему не хватало, и тщетно пыталась придумать выход. Бежать к зеркалу в надежде на видение? Рваться в Тёмную Навь?

– Пожалуйста, ринна, вам нужно отдохнуть.

Арелис кивнула. Действительно, ещё один длинный, безумный день, который начался так давно на скале в океане. Она умудрилась побывать и на другом материке, и в Више, и снова на скале. И несколько раз в Нави, в обеих Навях. Организм отказывался двигаться, обдумывать, принимать происходящее. Даже световая дорожка не появлялась.

Шангей продолжал говорить об истощении, о силах и ещё невесть о чём... Обязательно расскажут, как только станет что-то известно, нет, не побоятся будить. Завтра ей предстоит прийти на драконий совет, решать, как быть дальше.

И, в воздухе витала невысказанная мысль, – удалось ли герцогине забеременеть?

Впервые за время своего недолгого замужества девушка отчаянно жалела, что потеряла столько дней. Сейчас всё на свете отдала бы за горячее тело мужа!

А после рванула в покои, в надежде увидеть в зеркале чёрно-красного дракона. Тавор, если она правильно поняла, считал эти видения проявлениями её запечатанной силы.

Но в зеркале оказалось нестерпимо пусто. Так пусто, что руки и ноги сводило ледяным отчаяньем. Арелис вглядывалась до рези в глазах, пока не упала в изнеможении на кровать. Сил едва хватило стянуть костюм, а после она отключилась.

Всю ночь её преследовали то Бельзар, то смеющаяся ведьма, то образ Ратмира в цепях, кричащего от боли.

Проснулась под утро, едва организм немного отдохнул. В гостевой обнаружилась Фадира с несколькими тарелками от Шанни – салат, ветчина, сыр и коронный пирог.

– Д... ринна! – бросилась горничная навстречу.

Арелис хотела было осадить, но увидела расширенные, испуганные глаза драконессы. Вздохнула. Как знать, вдруг ей теперь предстоит перенять правление Цитаделью и драконами – всем, что осталось от мужа? Эта мысль ужасала, парализуя страхом.

– Всё будет хорошо, Фадира.

– Кон Рунг... он...

– Сейчас перекушу и отправлюсь его искать.

– Куда? – перепугалась драконесса.

– В Навь.

– Но вам же нельзя в Навь?!

– Мне всё можно. Будь добра, подыщи удобную одежду. Не платье.

– Сейчас, конечно... – засуетилась Фадира, нырнула в гардеробную, пока Арелис отпивала тот самый напиток, что готовят только на Драконьих Островах и который теперь прочно ассоциировался с мужем.

– У вас нет ничего такого... – раздался из гардероба голос горничной. – Могу... попросить у Шангея форму вашего размера?

– Замечательно, – согласилась Арелис.

Небо за окнами едва светлело, она ощущала себя уставшей и разбитой. Лечь бы и спать, спать до бесконечности. Пока всё не решится само собой.

А не время ли для «Чистой слезы»? Насколько она помнила, этот эликсир придаёт сил, убирает усталость. Аристократы часто используют его перед важными встречами. Тело, конечно, потом расплатится, но сейчас ничего не было важнее, чем найти Ратмира. Если ему удалось призвать её из Тёмной Нави, может, и у неё получится – из Светлой?