Силы прибывали, будто вокруг разом разрядились несколько накопителей, и все достались ему. Дракон приближался, Ратмир чуял, осязал его, ещё миг – и готов будет обернуться. По венам струилась древняя драконья магия, переплетаясь с узорами Родового Дерева, накрепко свитого со светлой силой жены. Которую он тоже безошибочно чувствовал, почти видел.

– Но... что... как?! – пробормотала ведьма. – Я же всё...

Глаза недоумённо заметались меж чашами в попытках выискать, где на этот раз произошла осечка, что дало сбой.

Прямо сквозь потолочную башню в зал ворвался окутанный золотистым светом дракон с всадницей на нём. Точнее, сквозь имитацию башни, только сейчас понял кон Рунг. Зал лишь повторял формы того зала, в крепости на Арзерисе, а на самом деле всё тут было соткано из Тьмы. Теперь герцог безошибочно её видел.

Поддаваясь прибывающим силам, он поднял руки вверх, преодолевая сопротивление магических пут. Девушка вскрикнула, с ужасом глядя на окровавленную грудь. Почему-то бросилась в глаза форма его отряда, окатив сердце горячей нежностью. И, наверное, желание обнять жену и успокоить послужило тем самым толчком, который помог ему устремиться вперёд, вырваться из натянувшихся силовых лучей.

– Всё хорошо... – на миг Ратмир ощутил её в объятиях, заглянул в глаза, прижался губами к губам. А после тело накрыла непреодолимая волна оборота.

Он снова сливался со своим зверем, обрубая остатки энергетических пут. Восторг от единения с драконом и Арелис выстрелил, выжигая все тёмные хвосты, кажется, даже саму Тьму вокруг. Ратмир с удовольствием чувствовал лёгкое тело жены на спине и усиленно выискивал выход обратно, в Явь и Тёмную Навь. В последний миг вспомнил, что необходимо задержать ведьму, оглянулся...

Возникшая неизвестно откуда серая с рыжиной тень вдруг метнулась наперерез, вгрызлась в горло застывшей, корчащейся в агонии колдунье. Арелис впервые видела безжалостного Охотника, мёртвой хваткой вцепившегося в жертву, и с трудом узнавала своего брата. Никогда не представляла, каким он бывает на заданиях... но испытывала острую, жгучую благодарность, что не бросил, последовал за ней и готов защитить даже ценой жизни.

Всё вокруг менялось, оплывало потоками Тьмы, почему-то помутневшей, будто посветлевшей, не такой плотной и концентрированной.

Подхватив волка, намертво зажавшего в челюстях колдунью, дракон рванул, выдираясь из липкой оплывающей Тьмы. Выдохнул в родной и привычной Тёмной Нави, призывая своих воинов. Душу полоснуло отсутствием нгела, но дыра тут же заполнилась чистой, светлой силой.

Отовсюду стягивались демоны под предводительством Бельзара, который, потеряв Витейра, вернул себе прежнего проводника. Сейчас Ратмир отчётливо видел отражение де Бравенатам, в лапах монстра. Но спасать мага-предателя не собирался.

Драконы приближались: закрыть, защитить своего повелителя – и он рванул им навстречу. Они примут сражение, главное успеть обезопасить жену. Потому что цветок Тьмы снова распустился, изрыгая новых и новых монстров.

Первым мчал Аллер со своим нгелом Энгаром. Ратмир передал ему волка с колдуньей, жестами показывая, что их нужно вывести в Явь, оборотню помочь, ведьму задержать.

Слитый дракон правых дрекка и нгела кивнул, принимая ношу. Кон Рунг нахмурился, пытаясь сообразить, кто же тогда остался в Эджерхе, задержать де Бравена? Или его уже задержали? Не досчитался левых дрекка с нгелом – Бодея и Сафтена, – и ещё нескольких ребят. За все годы и особенно последние месяцы он хорошо с ними сработался, чтобы понимать без слов. Значит, его отряд разделился: часть осталась на материке, часть помчалась на поиски повелителя.

Чёрно-зелёное отражение Аллера-Энгара развернулось, рванув к Цитадели. Остальные драконы выстраивались в шар с герцогом посередине, намереваясь держать оборону.

Неожиданно яркая вспышка сверкнула откуда-то извне и отовсюду, пробивая брешь в Нави и Тьме. Демоны бросились врассыпную от нестерпимо сияющей оси, которая пронзала, казалось, все слои мироздания.

«Триада... Триада... Триада...» – разлетелась меж драконами мысль-осознание.

Ратмир так и не понял, чей это был порыв: жены или их общий, обнаружил уже когда они бросились вслед за вспышкой ввысь, в Светлую Навь и дальше, в расступающийся бесконечный Свет, невыносимо слепящий. Настолько же интенсивнее Светлой Нави, насколько Тьма была темнее Тёмной.

Гидра, сильфа и саламандра слились в едином порыве, являя свои раскрывшиеся сущности: воздух, воду и солнечный свет. И эта ось пронзала все миры, освещая Тьму, добираясь до самой Прави. Боясь упустить шанс, Ратмир и Арелис мчались ввысь, туда, куда уходила воронка тройного вихря.

Через несколько бесконечно длящихся, растянувшихся на столетия минут, в белоснежном мареве вдруг раздался гулкий, объёмный голос:

– Кто посмел потревожить наш покой?

– Я, – зазвенел колокольчиком ответ жены. – Арелис-Ратмир кон Рунг.

Долгие мгновения изучающего, недоумённого молчания.

– Взываю к богам Прави, – продолжала герцогиня, – с просьбой о помощи! Демоны захватывают Явь... и мы не в силах справиться с ними.

– Давно нас не тревожили дети Яви...

Ратмир не мог бы сказать, мужчине или женщине принадлежит голос, а в голову почему-то слетались мысли о магическом единении первых пар.

Несколько секунд тишины, за время которых создания то ли совещались, то ли вглядывались в происходящее.

– Мы поможем вам.

– Поможем...

– Придём... – подхватило эхо голосов.

Ни Ратмир, ни Арелис по-прежнему ничего не видели – лишь белый туман повсюду. Через миг вокруг заструилась Светлая Навь, наполняясь странными, великолепными существами: люди, звери, каких в Яви не видели никогда, огромные, сияющие небывалой мощью и ясным, чистым, настоящим светом.

Ещё через мгновение, пронзив Светлую Навь, Арелис с Ратмиром оказались в Тёмной. Со всех сторон слетались, проявляясь, те самые великолепные сущности, излучали бесконечную силу и какую-то правильную, гармоничную красоту. Они сидели верхом друг на друге или сливались друг с другом, или просто держались за руки, или казались одним созданием, но Ратмир не поручился бы, что там, за этими образами, не прячутся десятки и сотни разных душ.

Минуя изумлённых драконов, светящиеся бросались на демонов, выжигая, казалось, одним своим появлением, силой желания. Несколько минут кон Рунг смотрел, как корчится в агонии самый сильный из них – Бельзар, сопротивляясь до последнего, теряя по крупицам свою Тьму.

Ближайший из богов повернулся, взмахнул в сторону драконов, произнёс:

– Идите. Мы сами.

Последний рывок дезориентировал, унося куда-то в бесконечную даль.

А потом дракон пришёл в себя в собственной спальне, сжимая в объятиях бесконечно желанное, бесконечно уставшее и любимое тело жены.

Внутри неё струилась сила Родового Дерева, прорастая узорами на коже и тонкой веточкой в области живота. И, что удивительно, он больше не ощущал той тяжести, которая легла на плечи со смертью отца. И готов был поклясться, что зал первого кон Рунга опустел.