– Это что-то значит? – спросила она.

– Еще бы, – буркнул он. – Это…

Сухо треснуло, по стене напротив сверху вниз пробежалаизвилистая трещина. Барвинок замерла, а там уже образовалась щель, половинкистены загрохотали и пошли в стороны, массивные и толстые, целиком из каменныхплит.

Открылась огромная темная комната, узкий луч упал на нечтоблестящее. Барвинок с трепетом увидела, как разгибается огромный железныйчеловек, доспехи укрывают с ног до головы, даже для глаз нет щели, а когдасделал шаг в их сторону, от тяжелой поступи вздрогнуло все здание.

– Эй, – проговорил Олег быстро, – мы не ктебе.

Огромный человек прогрохотал, как говорила бы гора:

– Здесь все… ко мне…

– Мы к магу, – объяснил Олег. – Отойди.

Огромный воин протиснулся к ним, от него повеялонесокрушимой мощью и нерассуждающей силой.

– А ты, – проревел он страшным голосом, –сумей пройти…

Олег ухватился за амулеты на груди, один сжал в пальцах ичто-то сказал коротко и зло. Стальной гигант занес ногу для второго шага, егокачнуло, Барвинок вскрикнула и отпрыгнула. Стальные доспехи с металлическимзвоном лопались, по ним побежали во все стороны трещины, словно по пересохшемуглиняному горшку. Железные пластины отваливались и падали на пол.

Барвинок отодвинулась еще, стальные черепки и на землеломаются еще и еще, превращаются в блестящие комья, словно лед, быстро тают,вот уже мелкие кристаллики песка…

Через минуту на месте стального гиганта все так же высилсяполуголый мужик, огромный, жилистый, с толстой, как бочка, грудью и длиннымитолстыми руками.

Он взревел страшно, Барвинок присела в ужасе, когда этагромадная туша с неожиданной ловкостью метнулась на волхва. Олег вытянул рукинавстречу, но длинные лапы гиганта ухватили его за горло раньше.

Барвинок видела, волхв начал задыхаться, но лицо оставалосьзлым и сосредоточенным. Здоровяк ревел, как зверь, и сжимал горло противника,не прибегая ни к каким хитрым уловкам, а волхв подгреб под себя ноги и с силойударил гиганта подошвами в грудь. Барвинок не поверила глазам: исполин пролетелчерез всю комнату и с силой ударился о стену, та затряслась и затрещала.

Волхв вскочил, на всякий случай изготовился к бою. Гигантпочему-то не сползает вниз, ноги слабо болтаются на три ладони от пола, а изгруди… торчит огромный окровавленный шип.

Половинки каменной двери дрогнули и начали сползаться одна кдругой. Барвинок жалобно вскрикнула, Олег обернулся так быстро, что Барвинокувидела только смазанное движение. Он моментально подхватил огромныйвалун-сиденье и вбросил между сдвигающимися половинками так ловко, что створкиударились в камень, отодвинулись и начали ударяться, тупо пытаясь сблизиться.

Глыба упорно отстаивала свое право быть там, где она есть, аБарвинок сказала, шумно дрожа:

– Какой он… жуткий.

– Уже нет, – поправил Олег.

– Как ты вовремя нашел нужный амулет!

– Опыт, – ответил Олег. – Пойдем, пусть этоповисит, как бабочка на стене.

– Ты добр, – сказала она.

Он посмотрел с удивлением.

– Правда?

– Не дал его раздавить…

Он буркнул:

– Вообще-то я оставил проход для нас. Нам туда.

Барвинок вскрикнула, за их спинами каменные плиты полазатрещали и начали подниматься уродливым горбом. Олег ухватил ее за руку,Барвинок вскрикнула от боли, а он прыгнул в щель и вдернул ее за собой, как щенкана веревочке.

Барвинок еще летела по воздуху, когда он развернулся исильным пинком вышиб глыбу. Половинки стены торопливо пошли навстречу другдругу. Горб рассыпался, на его месте с грохотом поднялось, разбрасывая камни,нечто вроде огромного черного дерева, уперлось вершиной в потолок и началобыстро заполнять хищными ветвями-лапами комнату.

Стены сблизились и закрыли щель. Одна ветвь успела просунутьотросток за добычей, но каменные плиты ударились друг о друга и, к великомуоблегчению Барвинок, срослись, не оставив и трещины.

Отросток упал наземь, и хотя выглядел твердым и даже отливалметаллом, но, отсеченный от родительского древа, превратился в мерзкую слизь ирастекся грязной лужицей.

Олег опустил Барвинок на пол, она так и висела на нем,обхватив руками и ногами, сказал быстро:

– Не отставай! Теперь он уже знает, где мы.

На той стороне дверь из золота, Олег вышиб ее с разбега,Барвинок вбежала за ним, и ей показалось, что попали в ад. Стены просторнойкомнаты в багровых языках огня, бешено мечутся и лижут жадно потолок, тот ужераскалился докрасна и дышит жаром. Барвинок начала задыхаться, не сразу поняла,что пламя хоть и скачет по стенам, но ненастоящее, воздух даже прохладный, апол, весь из горящих пурпурных углей, не обжигает ноги.

Олег сразу вперил взгляд в поднявшегося им навстречу из-застола очень старого и худого человека в длинном, до пола роскошном халатеголубого цвета. Халат шит золотом, но золотых нитей столько, что выглядитсшитым из золота целиком, с добавлением голубых вставок. На груди три связкиамулетов и талисманов, покатые плечи переходят в широкие рукава, откуда торчаттонкие руки, капюшон за плечами откинут, большой и просторный. Его, как понялаона, маг набрасывает на голову и, скрыв лицо, бродит по своим владениям.

Лицо мага злое, хищное, с сильно запавшими щеками икрючковатым носом, он проговорил ровным злым голосом, но Барвинок уловиласильнейшее изумление:

– Как ты… сумел?

Олег ответил так же ровно:

– Я не стал тратить время на все ловушки, западни иобваливающиеся в преисподнюю плиты. Хотя да, это было бы красиво, героически, аты следил бы с великим интересом… Но мы с тобой мыслители, нам ли дратьсяпримитивно, как простые крестьяне? Или даже как герои-воины, что для нас вродемуравьев?

Колдун медленно приходил в себя, Барвинок видела, как он всееще ошеломлен, но изменения на умном злом лице говорят, что лихорадочнопродумывает, что делать дальше.

Перед ним на столе высокий кувшин из позеленевшей меди, двастаринных кубка, изъеденных временем, явно из древних раскопок. Она видела, какего рука протянулась было к кувшину, но волхв следил за ним исподлобья, иколдун нехотя отдернул руку.

– И что ты, – спросил он неестественно спокойнымголосом, – хочешь?

За его спиной на стене вспыхнула кровавым светом и медленноначала пульсировать огромная пентаграмма, заключенная в круг. Линии зловещейзвезды изогнуты, пульсация становилась чаще, а цвет падал до темной багровости,затем нарастал почти до слепящей белизны.

Олег покосился на нее бесстрастно, блики от страшной звездыпадают на его лицо и то накаляют до вишневости, как железо в горне, товысвечивают до смертельной бледности.