сверкали в темноте, служа солдатам ориентиром. Белый торс кобылы усеивали многочисленные черные пятна, словно комья земли прилипли к ее бокам. Из ее головы торчало два тонких острых рога. Внешность указывала на происхождение Агисы от водяных лошадок келпи. Эти создания обитают во многих водоемах, зимуют подо льдами, а в теплое время пасутся на берегах. Размерами они крупнее обычных лошадей и еще больше превосходят их силой. К людям они недоброжелательны. Нередко они лишь притворяются покорными, но, когда их седлают, несут к воде наездников и пытаются их утопить. Редко кому удается обуздать келпи, но уж если они приручены, то будут верно служить человеку до его самой смерти.

Агиса могла постоять за себя и без всадника. Врываясь во вражеские ряды, она с упоением топтала пеших этезианцев. Ее голубые копыта испускали горячий пар, гнули доспехи и ломали человеческие кости. В лошадей она свирепо вгрызалась зубами, вырывая из них большие куски плоти, будто считала этих созданий не подобными себе, но ущербными и недостойными жизни. Но и сами кони при виде столь яростного противника проходили в ужас и бежали.

Эльмуд и Елиара также конные не отпускали далеко Благомира и всячески его оберегали. Точечными заклинаниями они снимали затаившихся лучников на крышах, а темные улицы перед собой расчищали ледяными волнами, молниями и огненными шарами. Втроем они составляли клин, прокладывающий остальной армии путь. Они действовали слаженно и быстро продвигались через город, однако Благомир почти сразу их отозвал.

— Меня не нужно опекать, идите на фланги. Эльмуд — на север, Елиара — на юг. Мы будем продвигаться равномерно, не оставляя слабых мест и путей отступлений врагу.

На севере войско Вальфруда встретило ожесточенное сопротивление этезианцев. На самом деле защитники сознательно отдавали центр Бризариона, рассчитывая взять захватчика в кольцо. Северным фронтом руководил Кви-Керса. Этезианцы боялись его, но слушались беспрекословно. Помимо собственной разрушительной магии он принес Вулкарду двадцать всадников на эндрюсархах. В масштабах многотысячной армии это было ничтожное число, но каждый из этих зверей отличался невероятными свирепостью и силой.

Эти огромные хищники напоминали ужасных копытных волков с пастями непомерных размеров. Шерсть они имели жесткую черную. Их челюсти обладали исполинской мощью и могли раздавить кокос, черепаху или перекусить человека пополам. Происходили они от аматов — обитателей Канафгеоса с головами крокодилов, передними частями львов, а задними бегемотов. В степях они охотились на все живое, но в отличие от волков не объединялись в стаи, ибо и в одиночку могли отбить добычу почти у любого врага. Эти звери были слишком свободолюбивыми и жестокими, чтобы понять человека, а вот юд-ха использовались ездовыми животными и легко приручались.

Наездники эндрюсархов, как и сам Кви-Керса, происходили из племени Решительного Меча, а потому только таким оружием и вооружались. Каждый юд-ха использовал сразу два медных меча. Один меч при себе имел только шаман-вождь, а его пятнистый черно-рыжий эндрюсарх превосходил родственников разумом и размером. Величиной, как и положено, воины уступали своему шаману, однако в сравнении с людьми по-прежнему оставались высокими, широкогрудыми и с непропорционально тяжелыми руками. Одежду по статусу они носили из волков, а собственную шерсть имели бурую или черную. Интересно, что шкуры эндрюсархов не носили даже шаманы-вожди, ибо этих зверей они считали себе равными.

Юд-ха хорошо видели в темноте, и столь же хорошим зрением обладали эндрюсархи. На своих жертв они набрасывались из-за углов, или внезапно выпрыгивая из больших окон жилых домов. И когда колдовской свет выхватывал из темноты жуткий облик эндрюсархов, лошади приходили в ужас и топтали вальфрудских солдат, люди же впадали в ступорозное оцепенение.

Первый же из эндрюсархов сорвал всадника с лошади и прокусил его насквозь, словно и не было на нем прочных стальных доспехов. Второй откусил человеку голову вместе со шлемом. Третий схватил лошадь за глотку и задушил.

Жажда крови влекла эндрюсархов в сердце врага, их наездники не ведали страха и не боялись погибать. Прежде всего, они атаковали конницу, дабы лишить врага маневренности. С пешими воинами они справлялись с еще большей легкостью. Часто эндрюсархи просто сбивали вальфрудцев с ног, а юд-ха их уже добивали. Но и когда юд-ха оставались без своих жутких скакунов, они демонстрировали очевидное превосходство над человеком в силе и ловкости. Они яростно отбивались одновременно от множества врагов, пока за ними проторенными дорогами в чащу человеческих тел спешили этезианцы.

Их маги укрывали своих ценных союзников щитами и больше для устрашения бросали вперед заклинания массового поражения. Нередко такое колдовство противники рассеивали еще в полете, либо загодя возводили магические преграды и щиты. Но, вынужденные противостоять вражеским магам, они уже не успевали бороться с эндрюсархами.

Жители города, у домов которых разворачивалось сражение, дрожали от страха, затворившись глубоко в погребах. Но и сквозь толщу земли и камень стен до них отчетливо доносились раскаты грома и жуткие исполненные боли, и предсмертные крики. Обыватели не знали о ходе сражения и только молились. Одни молились Вулкарду, другие богам, каких только знали, третьи желали победы Благомиру.

Однако, несмотря на первые успехи, осторожный Кви-Керса громовыми криками возвращал солдат, не позволяя твердому кулаку северного фронта распасться на отдельные уязвимые пальцы. Эндрюсархи подавляли охотничьи инстинкты и подчинялись, — эти умные звери отлично понимали человеческую речь. Собственный зверь шамана-вождя демонстрировал удивительное спокойствие, вступая в сражение лишь в случае нужды.

Кви-Керса обострил свои чувства магией настолько, что и, не видя, точно знал о местонахождении врага. Он мог сосчитать отдельно конных и пеших, находящихся на соседней улице за тысячу шагов. Запах рассказывал ему об их возрасте, ранах и болезнях. Шаман чувствовал и величину их боевого духа, решительность и усталость. Встретив серьезный отпор, уверенность вальфрудцев в себе пошатнулась. И на эту уязвимость шаман решил надавить. Яркому шумному колдовству он предпочитал не столь заметные, но не менее действенные атаки. Он вызывал смятение в стане врага и вызывал панику. Сотни вальфрудцев в испуге бросали оружие и вдруг обращались в бегство. Обезумев, другие набрасывались на союзников или закалывали себя сами. И вновь вальфрудским волшебникам приходилось обезвреживать враждебные чары. Но всегда защищаясь, они не могли победить.

Лишь с появлением Эльмуда их плачевное положение переменилось. В первую очередь он сотворил круг стойкости, обезопасив ближайших союзников от заклинаний умеренной силы воздействия на разум. Общим рассеиванием он сорвал магические покровы с половины врагов, а после перешел в атаку. Он воспользовался гневом эндрюсархов и обратил силу Семурьи уже на них.

Кровожадные звери поддавались бешенству охотно. Они бросались друг на друга, вгрызались в глотки, конечности, тела.