– Поделишься рецептом токсина? – вскинул бровь Шуя Ганъюн, указывая на тех. – Это ж какая экономия!

Лю Синь подошел ближе, видя, как со стороны пригорка меж кустов пробирается Го Тайцюн.

– У тебя и так вина вдоволь, на чем это ты экономить собрался? – прыснул парень.

Шуя Ганъюн пожал плечами и, опрокинув в себя чарку с другим вином, посмотрел на подошедшего Го Тайцюна.

– Цайтянь уже внутри. Времени не так много, она пробудет там до самого вечера по поручению главы гильдии, поспешите. – Шуя Ганъюн кивнул в сторону бокового входа, куда ранее утром вносили провиант и который сейчас не охранялся.

Уже на бегу просматривая карту, нарисованную Ма Цайтянь, Лю Синь то и дело тормозил и выглядывал из-за углов, чтобы никому не попасться. К их удивлению, охраны и впрямь было мало.

На очередном повороте Го Тайцюн тихо шепнул, стоя позади Лю Синя:

– В самом деле, кому в голову взбредет пробираться на военный полигон самих стражников?

Лю Синь, не глядя на него, протянул кулак, который Го Тайцюн тут же отбил.

Они проскочили мимо пустых сейчас палаток и взобрались на небольшой забор, откуда был виден полигон, по которому сновали стражники.

Командир отряда то и дело раздавал приказы, проходя мимо рядов и поправляя чуть покосившиеся при ударах боевые шесты.

– Несмотря на слабости задней атаки, противостоять такому приему сложно. Если проводите его, пока враг пытается вас атаковать, – оборот вокруг себя позволит уйти от удара и быстро нанести встречный. Лучше всего использовать задний удар копья, когда враг пытается сократить дистанцию…

– Есть! – радостно зашептал Го Тайцюн, во все глаза наблюдая за тренировкой и жадно вслушиваясь в наставления, пока Лю Синь быстро зарисовывал позы и делал заметки.

Уже вечером, когда вся компания, вновь собравшись на заднем дворе, бурно обсуждала проделку, Лю Синь от души хохотал, рассказывая, как Го Тайцюн едва ли не разрыдался на поле от переизбытка чувств и щенячьего восторга.

– Спасибо вам всем! – поклонился тот, смотря на друзей покрасневшими глазами.

– И даже мне? – подмигнул ему Шуя Ганъюн.

– Тц, – шикнули на него в ответ.

Пораздумав немного, Го Тайцюн все же буркнул:

– Ладно, тебе тоже, – и тут же прищурился, когда Шуя Ганъюн мягко пихнул Ма Цайтянь в плечо, самодовольно указывая на себя пальцем.

Лю Синь покачал головой и обвел взглядом тренировочную площадку Го Тайцюна, прикидывая, сколько всего тут нужно переделать, начиная от грубо связанных чучел до криво выточенных копий.

– Сыграй нам, Синь, – развалившись на лавке возле Ма Цайтянь, попросил Шуя Ганъюн, подливая всем вина.

Лю Синь усмехнулся, отпивая из чарки:

– Те несколько аккордов, которым ты меня обучил… разве ты не наслушался их за весь день?

Го Тайцюн прокашлялся и, заложив руки за спину, в точности как командир на полигоне, прошелся по двору и назидательно произнес:

– Мастерству нет предела!

Под смех друзей Лю Синь поставил на бедро пипу и принялся перебирать струны.

Когда поздно вечером юноша вернулся домой, Тан Цзэмин как раз заставлял блюдами стол. Сегодня мальчик вновь отказался пойти с ним в город, предпочитая остаться дома и позаниматься с книгами. Видя, как Тан Цзэмин старается, Лю Синь не мог не нарадоваться, с каждым днем чувствуя в сердце нежность столь глубокую, что хотелось затискать мальчишку в объятиях и не отпускать ни на миг.

Юноша усмехнулся, вспоминая события минувшего дня и их подготовку, впервые в жизни ощущая себя настолько живым. За совершенное преступление невольно становилось стыдно. Впрочем, видя светящееся лицо Го Тайцюна и его невесты, Лю Синь отметал сомнения прочь. Они и впрямь не совершили ничего ужасного, продумав все до мелочей. Единственное, о чем он жалел, так это что случайно прокололся на изготовлении токсинов, способных усыпить человека.

Они с Сяо Вэнем создали лишь один экземпляр. Его и нашел Го Тайцюн, забравшись в сумку в поисках пирожных, которые Лю Синь иногда приносил с собой.

– Ты принес чай? – спросил Го Тайцюнь, случайно вдыхая порошок из маленького мешочка. Моргнув пару раз, он замер на мгновение, а после, закатив глаза, рухнул наземь на глазах у остолбеневших друзей.

Шуя Ганъюн в тот вечер хохотал как безумный, пока Лю Синь тряс парня и хлестал по щекам, пытаясь привести его в себя. В конце концов Сы Мянь вылила на жениха ушат ледяной воды.

Очнувшись, Го Тайцюн потер глаза, осмотрелся, перевел взгляд на мешочек рядом с Лю Синем и выдохнул:

– Какой странный чай…

Хохочущего Шуя Ганъюна утихомирила вторая порция ледяной воды, вылитая уже на него.

Посмеиваясь, Лю Синь не заметил внимательный взгляд Тан Цзэмина, который закончил расставлять чашки и теперь смотрел на него. Отложив сумку, юноша потер плечо и уселся за стол. Гостиная пустовала.

– А где Вэнь-гэ?

Тан Цзэмин опустился напротив, пододвигая к Лю Синю миску со стручковой фасолью, вымоченной в рисовом отваре.

– Он уехал на срочный вызов и сказал, что вернется завтра.

– А Цзин?

– Медитирует, наверное. Сказал не отвлекать его.

Лю Синь отпил чай из чашки и выдохнул:

– Надо отнести ему потом ужин, а то опять запрется у себя на несколько дней без еды.

Тан Цзэмин не ответил, подсаживаясь ближе к юноше и подливая ему чай.

Они болтали весь вечер, смеясь над событиями сегодняшнего дня. Тан Цзэмин уже сотню раз пожалел, что предпочел тренировку с Цзином. Уговорив взять его в следующий раз с собой на полигон и увидев кивок Лю Синя, который некоторое время раздумывал, он радостно выдохнул.

Закончив с ужином, Тан Цзэмин спустился на нижний этаж, где располагалась купальня, и принялся зажигать свечи. Бочки привозили несколько раз в неделю, и вода всегда была свежей, что не могло не радовать Лю Синя, который до сих пор содрогался от воспоминаний о ледяных купаниях в Цайцюнь.

Набрав бадью, Тан Цзэмин ждал, пока юноша спустится, и смотрел в подогретую на огне воду, видя свое расплывающееся темное отражение. Он помнил предостережение Цзина, что нельзя пользоваться силой понапрасну, но еще помнил, что не все рассказал мужчине – помимо бушующих волн в нем было кое-что еще.

Что-то, что в отличие от безобидных капель он не мог контролировать.

Тан Цзэмин посмотрел на свою руку, чуть хмурясь. Будто по наитию, он медленно подошел к одной из бочек с холодной водой и опустил в нее кончики пальцев.

Звуки шагов Лю Синя раздались на лестнице, и мальчик выдернул руку из бурлящего кипятка.

В четырехстах ли от Яотина, ближе к югу.

Таверна Шуйлянь располагалась на одной из самых оживленных улиц этого небольшого городка. Отовсюду слышались шум и гам, перемежаемые громкими выкриками гостей, что подзывали прислужников, а те носились словно и вовсе не касаясь земли, стараясь обслужить всех. Место было часто проходимое, гостей собиралось много, и никто не обращал внимания на серьезного мужчину, сидящего у большого окна и попивающего чай.

Гу Юшэн ждал уже довольно долго, когда напротив него вдруг возникли две фигуры. Они чуть поклонились и опустились напротив него. Дождавшись, пока подбежавший прислужник принесет их заказ, оба враз поприветствовали:

– Господин Гу.

Генерал окинул взглядом мужчин и обратился к одному из них:

– Вернул свой второй клинок?

Люй Бувэй вздернул уголок губ, проводя большим пальцем по рукояти своего лезвия, которое не видел уже очень давно. Теперь оно приятным грузом наконец ощущалось на поясе, уравновешивая другую сторону.

– Когда лжекнязь Ли направился в столицу, я просто снова влез в его казну, – усмехнулся он. – Этот идиот даже замки не поменял.

Гу Юшэн перевел взгляд на Фу Линцзяо, сидящего рядом со своим главнокомандующим. Увидев, что внимание генерала обращено к нему, мужчина чуть склонил голову, отвечая на невысказанный вопрос:

– Я перехватил посыльного князя Ли в столице и лично доставил сообщение его величеству, как вы и велели.

Гу Юшэн выдохнул и повернулся к окну, чуть прищуриваясь.

Люй Бувэй, пытаясь угадать настроение генерала, произнес:

– Любопытно было бы взглянуть на выражение лица Ли Чуаньфана, когда император выслушает его доклад и велит умолчать о вашем возвращении, чтобы вся империя не узнала. – Подумав, он осторожно добавил: – Восток ведь не распространит весть?

– Восток подчиняется мне, – отрезал Гу Юшэн.

Главнокомандующий Люй кивнул и отпил чай, переводя тему:

– Господин Гу, как быть с северянами на горе? Они едва справляются. Земля истощается, запасов все меньше, а зима