– Разбавим твои тренировки медитациями, ты должен научиться контролировать злость… – Гу Юшэн продолжал говорить, но Тан Цзэмин вдруг перебил его:

– Вы специально сказали те слова, чтобы разозлить меня?

Гу Юшэн приподнял брови, безмолвно давая утвердительный ответ.

Тан Цзэмин поджал губы и вырвался из захвата. Скрежетнув зубами, он метнул взгляд на генерала.

– Я вам что, зверь?!

Затем перевел взгляд на Цзина, который открыл было рот, чтобы извиниться, но Тан Цзэмин резко развернулся, быстро покидая павильон.

Гу Юшэн поднял разломленный клинок, внимательно осматривая его.

– Твою мать, ты перегнул палку сегодня, понимаешь это? – рыкнул в его сторону Цзин.

Гу Юшэн на это лишь хмыкнул и отбросил лезвие. Цзин покачал головой, после чего развернулся и тоже спешно ушел.

Через пару дней Сяо Вэнь помог Лю Синю приобрести искусно сделанную рогатку из серебра с тугим жгутом, предложив попрактиковаться на заднем дворе на мешочках с мукой. Приловчившись, Лю Синь неплохо стрелял и уже после нескольких дней тренировок уверенно выбивал цель на расстоянии нескольких чжанов.

– Может, потом лук попробуешь? – предложил Сяо Вэнь.

– Да, было бы неплохо, – кивнул Лю Синь, улыбаясь и переводя взгляд с мишени на сидящего рядом с ней обсыпанного мукой Байлиня. Птица тряхнула головой, сметая кучку, и промаршировала к большой черепахе, которая тут же прищурилась и закрыла лапами кусок фрукта.

Следующие дни прошли в подготовке токсинов и припасов для путешествия. Хоть Сяо Вэнь и говорил, что оно займет не более пары недель, Лю Синь предпочел подготовиться основательно, скупая необходимые вещи, которые в будущем еще пригодятся им с Тан Цзэмином. Приобретя два теплых темных плаща, он внезапно получил подарок от Тан Цзэмина – инкрустированную камнями ручную красную грелку в шелковом мешочке с вышитыми драконами, а в ответ преподнес мальчику счастливую улыбку и теплую муфту. Лю Синь не забыл и ответный подарок для Гу Юшэна, купив коробку восточного табака высшего качества, на что тот лишь усмехнулся уголком губ, глубоко втягивая знакомый запах.

Холодная война между наставниками и Тан Цзэмином продолжалась как в доме, так и вне его, обходя стороной Сяо Вэня с Лю Синем. При них все трое вели себя как обычно, но Тан Цзэмин все же пытался держаться от наставников подальше, отказавшись посещать тренировочный павильон с Гу Юшэном. Выслушав его наставления насчет медитаций, он тренировался лишь с Цзином. Тот хоть и отмалчивался по большей части, все же пытался заговорить с Тан Цзэмином, чувствуя за собой вину, но мальчик лишь внимал наставлениям, после чего уходил, не говоря ни слова. Тан Цзэмин больше не стеснялся иногда пробираться к Лю Синю в комнату, не думая оправдываться или обращать внимание на взгляд Гу Юшэна, который словно сверлил в нем дыру. Грязные слова до сих пор сидели в подкорке сознания, и иногда Тан Цзэмину хотелось вновь наброситься на генерала, когда их взгляды пересекались.

Сколько бы ни спрашивал Лю Синь Сяо Вэня, почему бы им не выдвинуться пораньше, чтобы как раз успеть до первых снегов, лекарь лишь улыбался и отвечал, что они кое-что ждут.

В тот поздний вечер дома были только Цзин, вновь запершийся наверху, и Лю Синь с Тан Цзэмином.

Юноша заканчивал последние приготовления в мастерской, раздумывая, что за все эти дни так и не встретился толком с друзьями, лишь урывками узнав от них, что Шуя Ганъюн и Го Тайцюн, найдя обходной путь, еще несколько раз посещали военный полигон. Лю Синь всего дважды встретился с Ма Цайтянь в городе и оба раза невесть откуда возникал Шуя Ганъюн, встревая между ним и девушкой. По своей природе далекий от понимания романтических чувств, даже Лю Синь уловил мягкие искры света в глазах друга, когда тот смотрел на женщину, и как та смущенно улыбалась в ответ, также сияя глазами. В последнюю прогулку Лю Синь тихо замедлил шаг, с улыбкой глядя вслед паре и отмечая, с какой заботой относится к их подруге Шуя Ганъюн, совсем не походя на себя прежнего, когда бранился и вел себя точно распутник. И даже Ма Жуши, которая поначалу ревниво и настороженно отнеслась к мужчине в жизни своей матери, вскоре оттаяла и принимала от него угощения и подарки, на которые их новый друг не скупился.

Лю Синь улыбался, вспоминая эти моменты и радуясь за друзей, как вдруг услышал шорох со стороны заднего двора, выход на который был из мастерской.

Вскинувшись, юноша отставил склянку с корнем ядоносного стрихноса, который должен был стать последним ингредиентом в дурмане, отпугивающем диких зверей. Взяв у стены лопатку, которой обычно выкапывал растения, он встал за дверью, слыша, как кто-то шкрябает в замочной скважине, пытаясь открыть ее.

Человек в темно-зеленых одеждах, пригнувшись, осторожно вошел внутрь и тихо прикрыл за собой дверь. Увидев боковым зрением Лю Синя у стены, он вскинулся, распахнув глаза, и потянулся за кинжалом на поясе, но, не успев достать его, рухнул на пол от удара лопаткой по голове.

Тяжело дыша, Лю Синь смотрел на незваного гостя, округлив глаза, собираясь нанести еще один удар, если тот сейчас встанет. Не заметив движения с его стороны, юноша ринулся из мастерской наверх, чтобы позвать Цзина.

Влетев в комнату мужчины, он обнаружил его сидящим в медитационной позе напротив большого окна, спиной ко входу.

– Цзин! – позвал Лю Синь, подбегая ближе.

Мужчина медленно повел головой и встал. Развернувшись к Лю Синю, он посмотрел на него отрешенным взглядом, которым в прошлом разглядывал всех прохожих в Цайцюнь.

– Что за… – Парень подошел ближе, переводя дыхание. Стоя посреди комнаты, Цзин напоминал себя прежнего – словно безумного, потерявшего разум и связь с миром.

Помахав перед его лицом рукой, Лю Синь выдохнул:

– Что с тобой?

Цзин никак не отреагировал, смотря перед собой пустым взглядом.

– Да очнись ты, твою мать! – схватил его за плечи Лю Синь, но тот лишь покачнулся от тряски и вновь выпрямился во весь рост.

Услышав грохот с первого этажа и вспомнив о том, что Тан Цзэмин остался в комнате, Лю Синь стремглав бросился вниз по лестнице. Незнакомец с кинжалом в руке, пошатываясь, шел, держась за голову. Он еще не успел обернуться, как Лю Синь налетел на него сбоку, опрокидывая противника и выбивая ногой кинжал из ослабевшей руки. Мужчина вновь замер на полу без движения.

– Ифу! – выскочив на шум, Тан Цзэмин тут же потемнел взглядом.

– Принеси веревку, – переводя дыхание, произнес Лю Синь, оглядывая мужчину. В ответ раздался топот мальчика.

Осторожно подойдя ближе и решив проверить, не припасено ли под одеждой незнакомца еще клинков, Лю Синь внезапно рухнул от подсечки.

Он успел получить несколько быстрых ударов по ребрам от незнакомца, который сипло выплевывал грязную брань, прежде чем, схватив со стола тяжелую тарелку, не разбил ее о голову мужчины, вновь заставляя его рухнуть. Осматривая его тяжелым взглядом и чувствуя тянущую боль в боках, Лю Синь для верности взял еще одну тарелку и разбил ее о голову пришлого, и впрямь подмечая, что только теперь тело мужчины обмякло.

На вид ему было не больше тридцати. Он был высоким и худым, с подвязанными темно-синей лентой длинными волосами. Смотря в его чуть вытянутое лицо с черными бровями вразлет, Лю Синь опустился перед ним на колени, распахивая полы чужого халата и снимая с пояса длинный нож с резной рукоятью.

Цзин как раз медленно спускался по лестнице, когда его чуть не сбил с ног бегущий с веревкой Тан Цзэмин.

Гу Юшэн и Сяо Вэнь вновь случайно столкнулись в городе.

Старший мужчина возвращался из таверны на Красной улице, когда заслышал оклик Сяо Вэня, идущего с очередного вызова. Обсуждая детали поездки в горы, они вошли в дом и тут же замерли на пороге при виде открывшейся картины: Лю Синь и Тан Цзэмин держали в руках по тяжелой тарелке, не сводя взглядов с трепыхавшегося на полу мужчины, рот которого был завязан его же лентой, а тело связано по рукам и ногам веревкой.

Цзин, который что-то жевал, сидя на лестнице, перевел на мужчин пустой взгляд.

Глава 35. Север там, где они

Сяо Вэнь вдруг усмехнулся, снимая плащ и перчатки.

– Пришел? – спросил он, подходя ближе и осматривая мужчину, что стрелял во всех в комнате злыми