Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отсутствие демократов в составе правительства не означало отказа от их принципов. Произошло обратное: тогда же в октябре правительство распустило революционные хунты, однако приняло их программу. Были немедленно декретированы свобода печати, собраний и ассоциаций; отмена налога на потребительские товары (точнее говоря, замена его на новый вид налога на физических лиц); роспуск монастырей, коллегий, религиозных конгрегаций и других религиозных организаций, основанных начиная с июля 1837 г., с последующей национализацией их имущества, зданий и доходов; провозглашена свобода и общедоступность образования всех уровней, от начального до университетского, восстановлена свобода выбора методов преподавания и учебных пособий. Наконец, были объявлены муниципальные выборы, за которыми следовали выборы в Учредительные кортесы на основе всеобщего избирательного права, пусть и с сохранением возрастного ценза в 25 лет.
Утверждая, что революция соединяет традиции и новаторство, правительство уравновесило введение всеобщего избирательного права утверждением монархической формы правления в качестве символа национального суверенитета и воплощения гражданских прав. Это была монархия, в которой источником власти объявлялись права народа, закрепленные во всеобщем избирательном праве; божественное право королей и верховенство династического права над правом нации отменялись; это была народная монархия, опирающаяся на демократические институты. На дебатах и митингах, прошедших в Мадриде в октябре и ноябре 1868 г., внутреннее размежевание среди демократов, обозначившееся в начале революции, стало очевидным: с одной стороны находились те, кто был готов к сотрудничеству ради установления демократической монархии; с другой — те, кто считал республику единственно возможной формой демократии. Первые (их прозвали «кимврами»[322]) ранее вели переговоры с прогрессистами в Остенде и теперь объединились с ними под руководством Риверо, Бесерры, Мартоса и Морета. Вторые решили создать новую партию, Демократическую партию республиканцев-федералистов (Demócrata Republicana Federal); уже в ее названии содержались три элемента, отсутствовавшие в существовавшей политической системе, которая была либеральной, монархической и унитарной.
Временное правительство принялось за осуществление своей программы и назначило выборы в Учредительные кортесы на январь 1869 г. Тем временем в разных городах и селениях, от Кадиса и Малаги до Таррагоны и Барселоны, происходили демонстрации, забастовки, вооруженные столкновения, в которых целью революции провозглашалась республика, причем республика федеративная. Они были жестоко подавлены, жертвы исчислялись сотнями. Республиканские настроения, которые в 1830-е гг. появились в умах политического меньшинства, распространились в средиземноморских областях страны. Сейчас они слились с ожиданиями уже не столько изменений конституции и даже не реформы государства, а с преобразованием самого общества. Федеративная республика, или просто Федерация (la Federal), — для ремесленников, крестьян, батраков в этом понятии заключались все давние надежды на свободу, равенство, повышение заработной платы, справедливое распределение земли, автономию. Республика, особенно федеративная, сулила перемены в жизни, избавление от унижений и нищеты — достояния большей части населения, — надежду на демократию, пусть и основанную на утопическом равенстве. В отличие от тех, кто руководил революцией, для тех, кто вершил ее на местах, отказ от федеративной республики был равнозначен отказу от самой революции.
После объявления выборов в кортесы борьба за выдвижение кандидатов развернулась в печати и на митингах. Все, от карлистов до республиканцев, были намерены испытать судьбу на избирательных участках, хотя от возможности восстания в случае неблагоприятного исхода событий не отказывался никто. Всеобщее избирательное право применялось на практике впервые, и электорат увеличился до почти 4 млн человек. Все это стало настоящим испытанием для министра внутренних дел, задача которого (как и при прежнем режиме) заключалась в том, чтобы обеспечить большинство голосов действующему правительству. Сагаста был политиком опытным и добился для правящей коалиции убедительной победы. В Испании, в условиях сохранившейся зависимости, низкой политической культуры и организации крестьянства, где преобладали сельские избирательные округа, а губернаторам следовало содействовать правительству, опираясь на сложившиеся политические клиентелы, умение манипулировать «моральным влиянием» было хорошо развито, и поэтому не стоило опасаться непредвиденных результатов всеобщего голосования. Этот урок Сагаста усвоит на всю оставшуюся политическую жизнь. Сейчас он обеспечил правительству парламентское большинство в 236 мест, оставив республиканцам, которые победили в некоторых городах Андалусии, Валенсии и Каталонии, значимое меньшинство в 85 мандатов, карлистам — 20, а «умеренным» — около дюжины мест.
Депутатский корпус под председательством демократа Риверо приступил к созданию нового текста конституции на основе принципов, утвержденных коалицией унионистов, прогрессистов и демократов. В марте была сформирована Конституционная комиссия, в ее состав вошли по пять представителей от каждой партии. Комиссия работала быстро, и уже в конце мая жаркие дебаты о вечно спорных и вечно актуальных проблемах религии, монархии, избирательного права завершились. 5 июня вступила в силу новая конституция Испанской монархии. Уже первые главы свидетельствовали о ее новизне: исключительное право создания и санкционирования конституции принадлежало испанской нации, а от ее имени — кортесам. Никогда и ни при каких обстоятельствах король не имел и не мог обладать правом вмешательства в процесс законотворчества: суверенитет принадлежал исключительно нации, и все другие виды власти исходили от нее, законодательная власть принадлежала исключительно кортесам.
Положения конституционного текста свидетельствовали о разрыве с правовой традицией. В первом разделе речь шла об испанцах и их правах, и не о том, что конституция являлась гарантией гражданских свобод, а о том, что сама конституционная норма представляла собой «развитие обширных и определенных прав личности, неизменных условий, которые составляют суть гражданства». Знаменательно, что Конституционная комиссия сочла необходимым развивать эти права, поскольку сентябрьская революция в отличие от всех предыдущих имела социальный характер, который, правда, был пока еще неопределенным, но для содержания конституции решающим. Вероятно, сущность конституции заключалась именно в формировании гражданства, в создании нации граждан, а не нации-класса, как то было в эпоху господства «умеренных». Очевидно, руководствуясь этой целью, учредители сформулировали все без исключения права испанцев: свободно выражать свои мысли и мнения, участвовать в мирных собраниях, объединяться в ассоциации для удовлетворения присущих человеку потребностей и голосовать. Пусть католическая религия не объявлялась государственной, нация все же обязывалась «поддерживать ее культ и служителей», однако появилось право отправлять публично или частным образом любой религиозный культ помимо католического. Той же самой цели подчинялось и разделение властей, о котором говорилось в следующих разделах конституции: законодательная власть вверялась кортесам, судебная —