Тот уже водил над ними руками, выписывая руны и знаки в воздухе. Лиса почувствовала, как в воздухе запахло грозой. Туч не было, но и без этого ощущения были не из приятных. Мнилось ей словно нависло над ней что-то темное, готовое вот-вот ринуться вниз, пронзая ее насквозь. Безумно захотелось убежать. Но девушка сдержалась, сжав кулаки. Потому, когда мелькнула вспышка, она даже не успела вскрикнуть. Молния прошила ее вместе с ящеркой, отзываясь острой болью в груди. Лицо ее так напряглось, что чувствовались все мышцы. Глаза слезились. Боль ослепляла, Лиса ничего не видела первое время. Потом боль разделилась на две и снова объединилась, усиливаясь многократно. Грудь опалило жаром, словно кто-то разлил на ней золото. Ее закорёжило и закрутило. Тело то вытягивалось в струну, то вновь сжималось. А жар проникал все глубже, наполняя болью все вокруг. Лиса раскрывала рот, как вытащенная на воздух рыба, пытаясь вдохнуть хоть глоток воздуха и никак не могла это сделать. Лишь когда от недостатка воздуха свело судорогой тело, ей удалось вдохнуть. С трудом, словно ее горло все еще саднило после хватки Мортейна, она сипло втянула острый, как клинок, воздух. Окружающая темнота расступилась, показывая Эша, сидящего в углу с безумным взглядом и ведьмака, спокойно стоящего рядом с ней и держащего ее за руку.

– Ну здравствуй, Лиса-Огнянка. – прозвучал его голос у нее в голове. – Теперь ты меня слышишь. И это хорошо. Я смогу сказать то, чего не сказал вслух. Разум твой готов принять многое. Но ты останавливаешься, считая, что это невозможно. Научись доверять себе. Учеба – это хорошо, но слушать себя важно. Это даст тебе возможность выжить. Выжить вам обеим. А может и не только.

Лиса кивнула, и батюшка Аскольд покачал головой.

– Благодарю. – сказала она мысленно, и тогда он тепло улыбнулся.

– Вот теперь, все верно.

Девушка перевела взгляд на свою грудь и не увидела ящерки. Однако, вместо нее золотилась причудливой вязью татуировка, словно ожерелье, тянущаяся к шее. Лиса потрогала ее рукой.

– Руны, как символ связи. – пояснил ведьмак уже вслух, чтобы Эш тоже слышал. – А теперь выпускай ее, пора позаботиться о Василине.

Лиса прислушалась к себе. Она ощущала саламандру так, словно та была ее кровью. Поэтому, представив, как та сбегает с ее пальцев, увидела процесс воочию. Янка повернула к ней свою головку, и Лиса заметила такую же золотистую вязь на спинке ящерки.

– Ты теплая. – услышала она голос ящерки у себя в голове. – И пахнешь солнцем. Мы подружимся.

– Обязательно. – ответила ей мысленно Лиса. – Благодарю за то, что согласилась помочь.

Ящерка чуть кивнула головой и побежала в руки к ведьмаку.

– Полежишь немного и можете пройти обратно к столу и попить чаю. – сказал тот. – Тебе будет полезно после ритуала.

Эш держал чашку, обхватив ее руками, потому создавалось впечатление, что он просто держит руки на столе. Чашки даже не было видно. Сам же орк молчал и только смотрел на подругу внимательно. В воздухе разлилась тишина вкупе с чувством ожидания. Лиса знала, чего ждет от нее друг, но никак не могла подобрать слова, чтобы рассказать ему все с самого начала.

Она отпила из кружки мятный чай, вздохнула и, все также не поднимая взгляда на Эша, начала:

– Мою маму звали Ардита Амато. – голос ее чуть захрипел, и она прочистила горло. – Я родилась в Кресте на Саманке, точнее, я жила там, а где родилась никогда не спрашивала. Теперь уж и не знаю, что из всего правда, а что нет. Расскажу, что знаю, как знаю. И как помню.

Она взглянула на друга, но тот лишь внимательно слушал и не собирался перебивать. Только кивнул, поддерживая.

– Мы жили небогато. Мама пекла сладости на заказ, иногда бралась шить, если были заказы. Не могу сказать, что мы голодали. Нет. Но и богатеями не были. Я любила ее и сейчас люблю, хоть ее давно уже нет. Те дни, наверное, были самыми светлыми и теплыми. – она помолчала, греясь воспоминаниями. – Мама умерла, когда мне было двенадцать и меня взяли к себе Эйсы. Нирра Альма была близкой подругой моей мамы, да и жили мы по соседству. Дом, в котором мы жили с мамой, ушел за долги, уж не знаю за какие, но в бумаге, которую мы получили, была указана слишком большая сумма. Пришлось отказаться от всего, что у меня было…

Слова лились сами, цепляясь друг за дружку. А у Лисы перед глазами вновь пролетали дни, седмицы, месяцы, годы. Нашлось в рассказе место и для Юмы, и для Валена, и даже для неизвестного ей портальщика, сгинувшего в том ужасном месте, где она впервые увидела серую тень. Без утайки она поведала о Кристиане, назвав его по тому имени, которым он ей представился. После о Феликсе, Василине и своей жизни в лесу. Рассказ об ассе Валенсире и охранном отделении не занял много времени. И вот, уже все рассказано, а тишина все также давила, заставляя ее страшиться, вдруг Эш решит, что ей с такими заботами нет места в его мире?

Она набралась храбрости, посмотрела ему в лицо и замерла, ожидая. Эш не смотрел на нее. Он смотрел в чашку с остывшим уже чаем.

– В моем народе есть старая легенда. – проговорил он. – Ее рассказывают на Великом костре, что зажигают каждое Длинноночье. Она о великом Ахаре. Всем известно, что его жизненный путь освещала слава. Уже с юных лет он был непобедимым воином. Но мало кто знает о том, что где бы он ни был, куда бы ни кочевал его народ, с ним всегда оставалась его птица. Он не держал ее в клетке, не привязывал к руке. Но птица всегда была рядом. И когда его раны были неизлечимыми, она плакала и своими слезами заживляла их. Ахар прожил много лет. У него было много жен и еще больше детей, но когда его путь подошел к концу, а на погребальный костер внесли его золотую повозку, то все увидели, что правит ею его золотая птица. Говорят, он вознесся с ней в огненных всполохах прямо в чертоги самой Светлой Богини. Эту легенду передавали из уст в уста много веков. И лишь теперь я понял, кем была эта птица. Да и птица ли то была?

Лиса молчала. Она впервые слышала легенду о Фениксе. Эш же размышлял о другом. Он медленно поднялся, после обошел стол и опустился перед ней на одно колено.

– Я не смогу быть тебе братом, Лиса. – сказал орк, а Лиса расстроилась, что не подходит на эту уже столь привычную для нее роль. – Этой чести я не достоин. Я не великий полководец, я даже еще не вождь. И потому я могу лишь преданно и верно служить тебе.

Он склонил голову, ожидая от Лисы какого-то благословения, как от служительницы Светлой Богини.

Но она вскочила и, чуть пошатнувшись, оперлась рукой о стол. Да, эффектного выступления не вышло. Потому, пытаясь восстановить белый свет в глазах, девушка снова опустилась на лавку.

– Эш Хшур, ты подлый обманщик! – возмущенно прошептала она.

Сквозь рассеивающуюся пелену девушка увидела, что Эш недоуменно смотрит на нее.

– Прости если чем обидел тебя, мал… – он осекся, не зная, как теперь называть ее.

– Вот-вот. – кивнула Лиса, придерживая голову руками. – Значит, я не достойна быть тебе сестрой? Так?