Эш и вовсе растерялся.

– Ну, как…достойна, конечно. – после собрался. – Это я недостоин.

– А раз так, то ты повезешь меня в свое селение, и мы проведем этот клятый обряд, как и собирались! И если ты хоть раз посмеешь не назвать меня малышкой, то клянусь жизнью, а она у меня, как говорят, длинная, что обижусь раз и навсегда! – Лиса уперла и все же руку в бок, хоть так пытаясь соответствовать образу разгневанной подруги.

Эш растянул губы в улыбке.

– Не могу я так обидеть тебя, малышка.

Девушка тоже улыбнулась. Она обняла поднявшегося друга за талию, ну, почти обняла. И он тоже искренне обнял ее.

– Значит, пока что друзья. – подытожил он.

– До каникул. – подтвердила Лиса.

Оба уселись на свои места, и все же допили уже остывший чай.

– Да, – вспомнила Лиса. – Миранта знает почти обо всем. Только о Фениксе я ей не сказала.

Они услышали громкое покашливание и повернулись к вошедшему батюшке Аскольду. Тот стоял в дверях, опершись о косяк и улыбался.

– Складно сказывала. И решила верно. Фениксу не служат, с ним дружат. Эк, – удивился ведьмак. – и я складно сказал. Попью-ка я за это чайку. Только верно он остыл совсем. Не подогреешь, внучка?

Лиса удивилась его обращению, но поправлять не стала. Кивнула лишь и, не прикасаясь к самовару вскипятила в нем воду.

– От и хорошо. От и славно. – ведьмак улыбнулся в седую бороду. – Попьем вместе чайку, да стану вас провожать. Вечер уж давно на дворе, а вам еще добираться.

– А как же Василина? – спохватилась Лиса.

Ведьмак подул на исходивший паром чай в чашке и удивился.

– А что Василина? – он вновь подул на чай и кивнул в сторону. – Вон она, с Огнянкой общается.

Лиса и Эш повернулись в ту сторону, куда ведьмак указал. Саламандра сидела у печки и пыхала огнем в сторону горевших поленьев.

Лиса прикрыла глаза, пытаясь почувствовать ящерку. Ощущения у нее немного изменились, но все же не так сильно. Словно сладкий хлеб ешь или соленый. Он же хлебом так и остается. Вот и Янка чувствовалась так же, только словно оттенок изменила. Лиса позвала ящерку и та, метнувшись, тут же очутилась на руке девушки. Мысленно общаться при Эше показалось ей невежливым, все же он тоже переживает, потому спросила она вслух:

– Ян, дай мне с Василиной поговорить. – спрашивать о том, как ящерка себя чувствует, Лиса не стала и без того знала и чувствовала, что хорошо.

– Здесь я, здесь, девонька. – Лиса услышала родной голос наставницы и чуть не прослезилась, чувствуя облегчение. – Ты молодец, все сделала, как я сказала.

Василина, как и Янка разговаривали с ней мысленно, но Лиса все равно спрашивала вслух.

– Без Эша бы не справилась. – призналась она и с благодарностью посмотрела на друга.

– Ему я тоже благодарна. Передай, пожалуйста. – Василина помолчала. – Хорошего ты друга выбрала.

Лиса передала послание Василины Эшу, а ящерка, метнувшись к орку, потерлась о его пальцы, подтверждая слова.

– Ох нелегко мне будет привыкнуть обратно к этому. – призналась ведунья. – Сколько десятков лет не оборачивалась.

– Почему? – спросила Лиса.

– Да нужды не было. – объяснила Василина. – Это ж только поначалу процесс оборота цикличен, а по прошествии трех-пяти лет уже от тебя зависит, как ты оборачиваться будешь. Кто вовсе зверем по жизни ходит, а кто и не вспоминает. Кому-то даже по службе положено. Есть в Управлении оборотни-следаки. Да и в Магистерстве, слыхала, такие водятся.

Помолчали. Посидели.

– Засиделись мы, батюшка Аскольд. – Лиса заметила усталость ведьмака. Тот хоть виду и не подавал, а все же нет-нет, да и подпирал голову рукой. – Вечно тебе благодарна буду, за то, что спасли мою наставницу.

Ведьмак склонил голову, принимая благодарность.

– Только вот как с телом Василины быть? – вспомнила Лиса. – И что дома у нее сказать?

– Тело здесь останется. – уверил ее ведьмак. – Я с ним сам управлюсь. Дома же скажи, что в лечебнице передали, что отправят ее к Южным морям поправляться. По весне же обратно приедет. Пусть тогда и ожидают, когда молодая зеленая листва деревья покроет.

Поклонилась Лиса батюшке Аскольду до земли и вместе с Эшем и ящеркой, они покинули его гостеприимный дом.

Уже на улице, в темноте, стоя у тряпичной двери, Эш спросил:

– В Университет?

А Лиса покачала головой.

– Нет, Эш, нужно еще одно дело сделать. А после уж домой поедем. Пошли искать экипаж. Спешить надо, пока асс Валенсир домой не уехал, а то потом ищи его полночи.

– Обидно, адептка Варрама, обидно. – магистр Турнор покачал головой, отчего кончик его носа затрясся. – Как же так? Уверены, что не помните? Адепт Имрин так о Вас хорошо отзывался. Что же случилось?

Лиса стояла, опустив голову. Ну не умещались в ее голове все цифры. И дату битвы при Хаттанеше она забыла. Ведь повторяла же все даты. Но времени было слишком мало. А История Магии была самым первым экзаменом. И ведь, что обиднее всего, на все, выпавшие ей вопросы она ответила. Этот был последним, заданным лично магистром Турнором. И она замолчала, пытаясь вспомнить эту клятую дату. Нет, примерно она, конечно, представляла, когда это было. Но нужна же точная дата. Может, все же не нужно было быть такой принципиальной, послушать Миранту и взять с собой Янку? Ее совсем не было бы видно, она бы просто растворилась в ней. Нет, все правильно. Это ее личная оценка. За то, что она знает.

– К сожалению, могу поставить только «хорошо». – продолжил магистр Турнор. – Или Вы желаете пересдать после каникул?

Лиса задумалась. Конечно, она легко вызубрит все даты за каникулы, но ценно то, что сейчас. Она покачала головой.

– Ставьте, что есть магистр. – сказала она, придя в согласие сама с собой.

– Что ж, я ценю Вашу честность. – кивнул магистр, ставя магическую подпись в ведомости.

Лиса вышла за двери аудитории. Было немного странно отвечать в пустой аудитории, ведь на экзамен запускали строго по одному адепту. Вот почему перед дверью ее встречала вся толпа первокурсников. Растерявшись от такого количества направленных на нее глаз, Лиса опустила взгляд. Эш тут же оттеснил остальных, закрывая половину обзора. С другой стороны подоспела Миранта с Крисом. Не было только Гаса, у которого сегодня дел было выше крыши. Магистр Турнор все же выполнил свое обещание, взяв его помощником лаборанта, и в данную минуту Гас разбирал «невероятно важные» осколки, прибывшие с очередной экспедиции откуда-то с севера. Ребята были рады за него, но чувствовали, что теперь он будет гораздо реже появляться на общих сборах в столовой. Хотя сам Гас клятвенно обещал присутствовать на посудомойной церемонии.

– Ну? – нетерпеливо потребовала Миранта.