С тех пор она больше не видела никого, кто бы напоминал ей Сида, однако ощущение постоянной слежки за собой, появившись, уже никуда не делось. Именно тогда ей и пришла в голову мысль, что не помешало бы ей завести собаку - всё же живое существо рядом.

Поначалу время, Таня очень надеялась, что Ориан быстро прилетит за ней, тосковала по нему, постоянно звала в надежде, что он услышит, как и на боях тогда. Вот только Ориан не прилетел, будто не слышал ее. Тогда в голову закрались коварные мысли, уж не смирился ли Ориан с ее побегами? Может оскорблен до глубины души? Решил, если она не сумела принять его мир, и хочет свободы, он отпустит ее? Разные мысли, одна противоречивее и безумнее другой, роились в ее голове, заставляя сжиматься сердце. И слезы не то обиды, не то раздражения, не то досады на саму себя то и дело наворачивались на глаза, повисая на ресницах крошечными капельками.

Чтобы не пасть в пучину отчаяния и подавить ноющую боль в груди, Таня взяла себя в руки и принялась за обустройство дома, построек и территории. И постепенно отвлеклась на ежедневные хлопоты и заботы. Тем более, пространство детства ждало ее. Втянувшись в тяжелую работу по саду, Таня немного успокоилась. Хотя уставала до такой степени, что в голове мыслей кроме как упасть вечером на кровать просто не существовало. Но каждое новое утро встречала с улыбкой и с новыми силами бралась за выполнение поставленной накануне задачи. И каждый день без Ориана, она вновь и вновь прислушивалась к себе, сознавая, что пламя любви к варду неугасимо жило в ней, подпитывая и без того упрямое чувство надежды. В своем мире она обречена любить Ориана вечно и, скорее всего, обречена воспитывать их сына одна.

И по мере того, как преображался вокруг нее участок, рос ее живот. Скорость ее заметно снизилась, да и хватка немного ослабла, стало трудно передвигаться, быстро уставали ноги, и ныла спина, и даже поддерживающий бандаж не помогал. А однажды, когда начал настойчиво и неприятно тянуть низ живота, Таня вызвала врача. Доктор Найт поцокал языком и уверил ее, что если она не притормозит, то он сию секунду госпитализирует ее. Испугавшись быть оторванной от дома и земли, в которые уже столько вложила сил, внимания и любви, Таня клятвенно пообещала выполнять предписанные рекомендации и регулярно являться на прием. Доктор Найт подозрительно прищурился, окинул ее пронзительным взглядом серых глаз, сделал несколько пометок в своем планшете и, выписав ей витамины, уехал. Тогда Таня перевела дыхание.

Но уже на следующий день, чувствуя себя легко и едва ли не порхая над землей, отправилась за покупками в город. Возвращалась довольная и счастливая, пусть и чуточку обедневшая. Зато у нее имелся обширный запас продуктов, корма для собак, элементов питания и еще кое-каких мелочей по хозяйству. Да! Еще и витамины. Овощи и фрукты в гипермаркетах не покупала по одной простой причине - у нее на участке многим на зависть имелась огромная великолепная теплица, некогда возведённая еще ее отцом. Была поделена она на несколько секторов, где росли карликовые виды тропических фруктовых деревьев, несколько саженцев кофе, ароматная зелень и овощи. Таня непроизвольно свела брови на переносице - кстати, из теплицы-то тоже было похищены несколько культур.

Не торопясь, она расставила свои покупки по местам и заварила себе чай. На веранде упала в старомодное кресло-качалку рядом с круглым столиком и с удовольствием провела остаток дня, ленясь и нежась в подушках. Потягивая ароматный чай и хрустя сладкой сдобой, она вглядывалась в открывшийся вид ухоженного участка, позолоченного лучами осеннего солнца. Мысленно вздохнула - зима не за горами. Но к ней она была готова.

Когда сумерки опустились на землю, укутывая своим одеялом природу, и Таня почувствовала прохладный ветерок, вернулась в дом. Запихнула посуду в посудомоечную машину, а сама отправилась в ванную. Медленно раздеваясь, бормотала слова любви толкающему малышу, прижимая ладони к выпирающему бугорку. Бросила рассеянный мимолетный взор в свое отражение в зеркале, а потом оторопела, так и, оставшись стоять чуть ли не с открытым ртом. Поддалась вперед, упершись ладонями в бортик умывальника, и, выпучив от изумления глаза, таращилась на свое плечо. В том месте, где когда-то Ориан надел ей браслет, проявилась ажурная потрясающая вязь, от которой вверх разбежались васильково-синие, бледно-голубые с черными и коричневыми вкраплениями пятна. Они таинственно мерцали, переливаясь перламутровыми бликами. Таня оторвалась от зеркала и перевела взор на свое плечо. Дрожащими пальцами провела по дивному рисунку, улыбнулась сквозь набежавшие слезы. Те же пятна, что и у Ориана на спине и на плечах. От любви и тоски сжалось сердце. Захотелось снова прижаться к мощной груди, укутаться в его крепкие двойные объятия, которых не хватало, без которых иногда становилось страшно. Она так скучала по его рукам, по глазам, губам и голосу. Где же ты, Ориан?! Теперь она могла смело заявить всему миру, что она - его Избранная. Что она не потеряла браслет, как думала. Что браслет принял ее в самую первую секунду, как любимый вард надел его ей. А ведь Ориан ни одного мгновения не сомневался в том, что она - его истинная пара. Он всегда твердил, что нужно немного времени. Но кто теперь узнает об этом?!

Подчинившись мимолетному порыву отправить весточку Ориану, Таня накинула на себя халат и, усевшись на край ванны, вызвала интерактивный экран. Попыталась выйти во всеобщую сеть, пробиться через несколько многоуровневых защитных систем, да без толку. Технологии землян пока не позволяли добраться до баз других гуманоидных рас. И впервые за все время, что она провела дома, ее настигла пугающая мысль - а не совершила ли она самую большую ошибку в своей жизни, когда сбежала? Впрочем, встретив Ориана, она одни ошибки и плодила, и теперь никто не узнает, что она стала ему настоящей супругой. Отключив комп, Таня скинула халат и залезла под теплые струи душа. Подставила лицо воде, чтобы смешать с ней слезы своего отчаяния. Но почувствовав очередной легкий толчок внутри себя, улыбнулась и погладила живот.

- Ничего, малыш, всё у нас с тобой еще будет хорошо. О своем папе ты уже многое знаешь, но я расскажу тебе о его невероятном мире.

А всего через несколько дней она остро почувствовала Ориана, а вернее нечто темное и опасное, нависшее над любимым вардом. Однажды когда сон долго не шел к ней, и она никак не могла найти себе место, она встала и направилась в ванную, дабы ополоснуть лицо прохладной водой. В ту же секунду была вынуждена опереться о комод, в котором лежали полотенца и гигиенические принадлежности. От боли так сжалось сердце, что потемнело в глазах и спёрло дыхание. От слабости, появившейся во всем теле, задрожали колени, и на коже выступил холодный липкий пот. Ощущение беды червем начало точить ее изнутри. Но беспокойные мысли сразу устремились к Ориану. Прогнав дурное предчувствие, словно с ее вардом могло случиться нечто ужасное, она побелевшими губами в идущей из самого сердца искренней мольбе, отчаянно зашептала:

- Только живи, Ориан, живи! Вернись к нам. Ко мне! Ты так нужен!

Когда наступила зима, и земля покрылась снежным пушистым покрывалом, и дни стали короче, длинными темными вечерами тоска по Ориану ощущалась особенно остро. И сидя перед камином, слушая, как завывает на улице вьюга, Таня смотрела на пылающий огонь, разговаривала с малышом или пела ему песенки и гладила Бона и Дану, которых всегда пускала в дом, стоило температуре за окном опуститься до критических отметок. Собаки лишь вздыхали, положив свои головы ей на колени. Но иногда приподнимали ушки и куда-то устремляли глаза. Таня бросала взгляды в том же направлении и даже уже не расстраивалась, видя привычную там пустоту.