– Понял, не дурак, ухожу, – пробормотал тот и чуть ли не испарился.

– Нужно возвращаться. Твои родные, наверное, волнуются.

Я не спорила. Тем более, действительно, рванула со всех ног, даже толком не объяснив, что происходит.

Кажется, Крису досталось сильнее, чем он показывал, потому что перемещался он медленнее, а когда достигли двора моего дома, не спешил снимать броню.

– Иди к родным, – недовольно бросил он.

– А кто потом оттащит твою тушку в дом?

– Натали, иди, – раздражённо огрызнулся.

– Хватит злиться.

– Я испугался, понятно! – воскликнул он в сердцах, прожигая меня испепеляющим взглядом.

Я вздрогнула, поражённая водоворотом чувств в его глазах. Его слова звучали как признание. Мы ведь давно не просто студентка и преподаватель, но в тоже время мы не друзья, не любовники, даже не приятели. Однако, и я сегодня до ужаса испугалась, ведь могла потерять его. После этого глупо считать происходящее между нами просто влечением.

– Ты снова подставилась под удар, – вдруг растеряв весь свой пыл, упрекнул он.

Не удивлюсь если его посетили те же мысли, что и меня. Кто мы друг другу и чем всё это закончится?

– Прости, ладно? Я… вспомнила Делаизу. Чем она отличается от людей? Она так же дорожила Ксандером, как я… – до боли прикусила губу, не желая произносить это вслух.

Прошлое нужно оставить в прошлом. Иначе я так и буду мучить себя и своих близких. Пора научиться держать эмоции в себе, чтобы не ранить дорогих мне людей.

– Границы размыты. И я не знаю, что правильно, понимаешь?

Крис нахмурил лоб, кивнул, словно и вправду разделяя мои сомнения, принимая их.

– Упрощай, – посоветовал. – Все, кто не за тебя – враги. Врагов не жалеют, ведь они не пощадят тебя.

– Это слишком просто.

– Знаю, но зачем ещё сильнее усложнять непростую жизнь?

– Я постараюсь больше не сомневаться.

– Очень на это надеюсь, – он в ободряющем жесте хлопнул меня ладонью по плечу.

– Ну так что, сильный мужчина, признавайся, где бо-бо?

– Только если лечить будешь ты, – усмехнулся, чуть склонив голову, отчего тени наползли на его глаза, а улыбка показалась зловещей.

Слова прозвучали игриво, с намёком. Слишком свежи были воспоминания о вчерашнем, потому я смутилась, хоть и пыталась этого не показывать.

– Могу побыть доктором. Так в чём дело?

– Броня была ослаблена. Получил по рёбрам.

– И молчишь? А вдруг перелом?!

– Перелом? – эхом раздался голос мамы.

Мы обернулись и увидели, что из дома вышли Китти, Мия и мама. Они смотрели на нас с тревогой. Наверное, услышали наши крики.

– Не переживайте, Катарина. Уверен, всё порядке, – на губах Криса появилась обезоруживающая улыбка. – А что не в порядке – вылечит Натали.

– Заходите в дом, – попросила она, тоже стараясь улыбаться. – Я принесу аптечку.

Мои родные с подругой ушли. Я первой коснулась печати, подавая пример Крису. Но, кажется, забыла об ударе, что пропустила. Я нагнулась, прижимая ладонь к груди.

– И почему нельзя постоянно ходить в броне? – прошипела.

– Может, однажды, в будущем, – ироничная улыбка на его лице перетекла в гримасу боли.

Броня сменилась формой стража. Он обхватил грудь руками, тихо выругался сквозь стиснутые зубы.

– Пойдём лечиться, – перекинула руку Криса через свои плечи и повела его в дом.

Мама принесла нам аптечку и полотенце для Криса. Я отвела своего многострадального преподавателя в ванную, где мы закрылись. Быстро же мы оказались наедине.

– Я шутил про лечение, Натали, – он попытался забрать из моих рук аптечку.

– Не говори глупостей. Садись. Обработаем твоё лицо, потом глянем рёбра.

– Так не терпится меня раздеть? – иронично приподнял тёмную бровь.

– Будешь паясничать, я с тебя и штанишки сниму, чтобы обмазать синяки йодом.

Крис рассмеялся и сел на табурет, позволяя мне приступить к лечению. Эпила дома, само собой, не водилось. Я смыла кровь с его лица, обеззаразила рану и приклеила марлевую повязку пластырем. Потом в любом случае придётся идти к Доку за эпилом, чтобы ускорить заживление и исключить появление шрама.

Больше Крис не шутил, лишь наблюдал за моей реакцией, пока снимал пиджак и расстёгивал рубашку. Я старалась оставаться невозмутимой. В самом деле, что я никогда не видела безупречных торсов и идеальных кубиков на них?

Крис остался обнажён по пояс и послушно присел, ожидая осмотра. О том, что он в идеальной форме я и так знала, а теперь удостоверилась в этом лично. Мой преподаватель был преступно горяч, не стоило и спорить. Мускулистая грудь так и манила оценить твёрдость мышц. Под правой ключицей оказалась довольно крупная абстрактная татуировка, в узорах которой угадывались изображения пистолетов, меча и оказалась выбита дата, скорее всего, значимая для Криса.

– Что она означает? – не сдержавшись, я протянула руку к татуировке.

Мышцы напряглись под моими пальцами, взгляд льдистых глаз стал непроницаемым.

– Дата моей смерти.

Я отдёрнула руку и ошеломлённо посмотрела в его глаза, которые сейчас напоминали два ледяных кристалла.

– То задание, да?

– Ты хотела проверить рёбра, – напомнил он.

Я стушевалась, поняв, что лезу в очень личное и болезненное. Опустив голову, приступила к осмотру. Пальцы саднило от прикосновений к горячей коже. С правой стороны грудной клетки алела довольно обширная гематома. Проблем с дыханием не наблюдалось, как и каких-либо деформаций. Но о полной картине можно будет судить только после рентгена. Хотя, всё же больше походило на ушиб.

Молчание затягивалось, не покидало ощущение, что тому виной проявленное мной любопытство. С чего я вообще взяла, что имею права задавать ему столь личные вопросы?

– Прости, не надо было спрашивать. Это не моё дело.

– Это не так, – он коротко выдохнул, будто пытаясь успокоиться.

Я не рискнула вновь поднять голову, стараясь сосредоточиться на его повреждениях.

– Я был в числе команд, отправленных на проверку пространственных искажений. Произошло открытие Врат. Из них появился Асмодей. Врата удалось закрыть, но высокой ценой. Само собой, дело замяли, мне присудили белый статус, выставили героем. Позже выяснилось, что было предупреждение на демоническом, но его проигнорировали. Отправили мало команд. В итоге, мои коллеги, друзья из академии… Никто не выжил в тот день.

– Ты выжил.