Преисподняя чрезвычайно заинтересовала меня. Я принялсяизучать ее, что называется, вдоль и поперек. Некоторые души не сознавали, чтомертвы. Они чувствовали себя ослепшими, несчастными, потерянными и без концастенали и плакали, словно малые дети. Мне кажется, что они были настолькослабыми, что даже не ощущали присутствия рядом других душ.

Встречались души, явно пребывавшие в заблуждении иполагавшие, что они по-прежнему живы. Они преследовали своих забывших о долгеперед предками родственников, тщетно пытаясь докричаться до них и уж тем болееявиться им в снах. Ибо у душ, которые все еще числили себя среди живых,недоставало разума привлечь к собственной субстанции частички материи и такимобразом сделаться видимыми.

– Это мне тоже понятно.

– Итак, прежде чем продолжить, уточню еще раз. Одни душисознавали, что они не более чем призраки, посещающие тех, кто остался на земле.Другие пребывали в уверенности, что остаются живыми и что против них ополчилсявесь мир. А третьи просто бесцельно плавали в пространстве. Они видели, чтопроисходит вокруг, слышали звуки, доносившиеся из мира живых существ, нооставались отстраненными от всего этого и как будто пребывали в неком ступореили глубоком сне. Но некоторые души погибали!

Да, они погибали прямо на моих глазах! И вскоре я понял, чтотаких немало. После того как душа, обреченная на смерть, покидала свою плотскуюоболочку, она еще приблизительно в течение недели – ну, иногда месяца, неболее, – сохраняла форму человеческого тела, а потом начинала медленно таять.Ее субстанция постепенно как бы растворялась, подобно тому как это происходит свнутренней субстанцией умершего животного. И в конце концов она простоисчезала, рассеивалась в воздухе – быть может, вновь возвращалась к некой формебожественной энергии и сущности.

– Так вот что, по твоему мнению, происходило! – сотчаянием в голосе воскликнул я. – Их энергия возвращалась к Создателю!Крошечный язычок пламени свечи вновь сливался с вечным огнем!

– Я не утверждаю, что все происходило именно так, –ответил Мемнох. – С уверенностью могу сказать лишь одно: мне ни разу неприходилось видеть, как маленькие огоньки взмывают к небесам, чтобы навсегдаисчезнуть в мощных и любящих объятиях божественного пламени. Нет, ничегоподобного не было!

Божественный огонь не достигает преисподней. Как непростираются туда милость и утешение Господни. И тем не менее обитающие тамдуши несут на себе отпечаток как нашего, так и Его образа, они стремятсясохранить этот облик и жаждут жизни после смерти. Наверное, в этом и состоитсамое мучительное для них испытание – в неизбывной жажде жизни за граньюсмерти.

– А если она отсутствует в самый момент смерти, то душапопросту исчезает? – спросил я.

– Ни в коем случае. Эта жажда, похоже, присуща всем отприроды. Она исчезает уже в самой преисподней, и только после этого искра жизнив душе начинает гаснуть. Надо сказать, что душам приходится пройти через многиеиспытания и выдержать их дано далеко не всем, а лишь наиболее сильным. Какправило, стойкости для этого хватает только тем душам, которые осознают себялибо божествами, либо людьми, проникшими в царство доброго Бога, и которыепроявляют интерес и внимание к оставшимся на земле. Более того, они оказываютвлияние и на более слабые души, помогают им обрести силу, тем самым спасая их отсмерти и окончательного исчезновения.

Мемнох ненадолго умолк, словно подыскивая слова длядальнейшего повествования, потом продолжил рассказ:

– Мне довелось встретить в преисподней и такие души, которыевоспринимали происходящее совершенно по-другому. Они знали, что являются небожествами, а умершими людьми. Они сознавали, что не имеют права каким-тообразом вмешиваться в судьбы тех, кто возносил им молитвы. Они понимали, чтоприносимые им жертвы и возлияния по сути своей были символическими. Им было хорошоизвестно значение слова «символические». Они знали многое. И в частности, то,что мертвы, потеряны для мира. Будь у них возможность, они с удовольствиемобрели бы новую телесную оболочку. Надо сказать, что некоторым это удавалось.

Мне довелось стать свидетелем нескольких таких случаев. Явидел, как эти души спускались на землю, завладевали телом и разумомкакого-нибудь спящего смертного и оставались внутри его до тех пор, покачеловек не находил в себе силы избавиться от непрошеного гостя и не вышвыривалего прочь. Тебе, несомненно, тоже известны факты подобных вторжений – людиназывают это одержимостью. Ты сам завладел чужим телом, в то время как твоеоказалось во власти другой души.

– Да, конечно.

– Но я рассказываю тебе сейчас о том, как и с чего все начиналось.И поверь, мне было чрезвычайно интересно наблюдать за тем, как наиболеесообразительные души осваивали законы и правила таких вторжений, видеть, какони постепенно развивали свои способности и становились все сильнее имогущественнее. Да, на это стоило посмотреть!

Однако меня не мог не пугать тот факт, что столь сильныедуши в той или иной форме и степени воздействовали на живых людей. Не забывай,что я по-прежнему оставался обвинителем Господа и часто испытывал ужас передтем, что Бог назвал природой. Так вот, среди людей стали появляться такназываемые оракулы. Они вдыхали или пили некое снадобье, заставлявшее их разумрасслабиться и открыться навстречу душе умершего, которая затем беседовала ихголосом с живыми.

А поскольку эти могущественные духи – отныне я стануназывать их именно так, духами, – поскольку эти могущественные духи зналитолько то, чему могли научиться на земле и в преисподней, они зачастуюпобуждали смертных совершать весьма серьезные, поистине ужасные ошибки ипромахи. Я слышал их призывы к войнам и казням, я слышал их требования опринесении кровавых человеческих жертв.

– Иными словами, ты был свидетелем того, как люди создавалирелигию.

– Да, в той мере, в какой человека вообще можно считатьсоздателем чего-либо. Не стоит забывать о том, кто создал мир и всех нас.

– А как относились к такого рода открытиям и откровениямдругие ангелы?

– Мы собирались, обменивались впечатлениями, высказывалисвое недоумение и удивление, а потом вновь расходились в разные стороны, дабыпродолжить исследования. Никогда прежде земные события не привлекали нас дотакой степени. Однако отношение к ним было самым разным.

Некоторые – главным образом серафимы – уверяли, что всепроисходящее может вызывать только восхищение, что деяния Господа достойнынаивысших похвал и тысяч восторженных гимнов, что результатом усилий Создателябудет появление некоего существа, которое со временем превратится в невидимоебожество, обладающее недюжинными способностями в умении как бороться, так ивыживать.